Альфа. Омега...и...

– Сто двадцать семь лет назад.
– Ответил альфа.

– Сколько?..
– думая, что мне послышалось, едва шепча спросил я, осматривая лицо нахмурившегося доктора.

– Господин Алой, вам нужно отдохнуть. А когда вы окрепнете, мы вернемся к этому разговору.
– Доктор мягко приблизился и одним движением руки вколол мне в руку снотворное.

Я даже пикнуть не успел, как меня вырубило. Ну а потом мне стало как-то не до выяснений ситуации моего замораживания. Даже не стал спрашивать причину. Просто было как-то все равно. Заморозили, значит иначе никак поступить не могли. Я много слышал, что неизлечимо больных морозят на несколько лет, после чего ищут лекарство. На моей памяти таких заморозок-разморозок было штук двадцать. Стандартно и все в курсе всех нюансов, так что я лично практически мгновенно смирился с новым положением вещей и принял сложившуюся ситуацию. Слез или истерик не было, да и не будет. Бесполезно. Все уже сделано и вернуть не получится. Да и куда возвращать? У меня ничего не осталось там, все отняли. Даже право на свободу выбора.

Мое тело возвращали к жизни, главным образом внутри, не так долго, как я думал. Как говорили врачи, мой детородный орган был очень ослаблен тем, что пришлось срочно замораживать на тот момент месиво вместо тела. Это после разморозки меня частично накачали странным гелем, который сейчас частично заменяет более половины массы тела и почти всю кожу от подбородка и до середины бедер. И именно ее я не чувствовал в одно из пробуждений. Сейчас эта странная субстанция прижилась, и теперь вся проблема именно в моей способности произвести на свет потомство.

Я даже пошутил, что буду первым в своем семействе бесплодной омегой. На меня так посмотрели, что пришлось заткнуться и больше на эту тему не шутить. Я не стал спрашивать, почему они так реагировали и почему вокруг преимущественно одни беты. Альфы среди персонала встречались крайне редко. Я, пока ходил на всякие там обследования и лечения, насчитал только трех представителей. А после очередного обследования стало как-то не до этого.

Врач сообщил, что мои внутренности укрепились, связки инородного геля слились с организмом и теперь стали полной заменой недостающих частей, которые мне перемололо. Я даже удивился обширности травмы. Спросил, как так можно было пострадать.

– А вы разве не помните?
– удивился врач.

– Помню, что?
– я сидел на кушетке и застегивался на пуговки выданной мне рубашки.

– Вы, вместе с супругом, попали в аварию. Вашу машину протаранил грузовой крейсер, аварийно заходящий на посадку и зацепившийся одним крылом за бордюр.

Я замер на месте. Муж. Да, было у меня такое развлечение, называется "я купил тебя за 4 с лишним миллиона".

– А муж?
– почти шепотом спросил, даже голос проскрипел от волнения.

– Был сильно ранен.
– Доктор улыбнулся.
– Едва вытащили с того света. На всю жизнь остался инвалидом. Когда в себя пришел, все спрашивал где его мальчик. А когда ему сообщили, что вам практически несколько часов осталось, так вызвал адвокатов и свою семью. Заставил вас в анабиоз отправить. Ничего слышать не хотел, что это бесполезно. История его любви к вам была так востребована, что юристам пришлось с боем отвоевывать право вашего супруга о неразглашении и запрете ставить клеше на всяких съемках и прочих товарах, где крутили бы ваш случай. И он выиграл ни один судебный процесс.

– А где он сейчас?
– спросил я и тут же прикусил язык. Столько лет! Даже с полной заменой органов на выращенные по твоим же клеткам не смогут продлить жизнь более чем на пятьдесят лет.

– К сожалению, лет десять назад покинул наш мир.
– Врач улыбнулся.
– Он правда смягчился, когда пришлось жениться и родились дети. Дал согласие на документальный фильм о вас и вообще о своей жизни.

Я сидел и смотрел в пустоту. Было больно. Кусок льда из меня вышел отменный, да еще, наверное, принес немало прибыли. Хотя, винить его я не могу. Купить омегу и потерять ее, чуть самому в этот же момент с жизнью не расставшись, это, наверное, удар. Да еще и инвалидом стать. Я ведь помню его сильным, даже играючи остановившим не легкую руку моего родителя. Вспомнив о них, я посмотрел на внимательно смотревшего на меня доктора.

– А моя семья?

– Ну, судя по тем документальным фильмам, что были показаны, - доктор вздохнул как-то грустно, - они вас забыли. Даже не поняли сначала о ком их спрашивали. Потом правда сделали вид, что опечалены, но верилось с трудом.

– Весело.
– Я вздохнул и медленно встал с кушетки.

– Господин Алой, через пару дней, если анализы хорошими будут, мы вас выпишем.

– Ага.
– Я попрощался на сегодня с разговорчивым бетой и вышел из процедурной.

Шлепая тапочками по полу думал, вот зачем меня вообще сохраняли? Ну подумаешь омега сдох. Кому какое дело? У них что, мало кто рожает? Даже беты иной раз альфу могли заделать. Правда давался такой ребенок трудно и зачастую напрочь лишая пару шанса на других детей. Но, зато один альфа мог покрыть столько бет, сколько им и не снилось. И вообще на Деямерре с плодовитостью всегда нормально было.

Добредя до палаты, я зарулил в душевую. Рассмотрел себя в зеркале и улыбнулся вымученной улыбкой. На меня в зеркале смотрел вполне приличный парень. Если соотнести мою внешность и внешность среднестатистической омеги, то я скорее бета. Серые мышиного цвета волосы. Средней густоты. Прямые. Лицо заостренное, скулы едва выпирают. Это уже следствие болезни. Раньше не выпирали. Брови тонкие, если их кто-то и замечает, то я глубоко поражаюсь их наблюдательности. Глаза. Ну глаза темно-карие, даже с черна. Ресницы в тон им, не в пример бровям. Нос тонкий, прямой и с легкой горбинкой. Губы тоже тонкие. А теперь еще и с небольшим шрамом над верхней почти в самой середине.

Я даже состроил себе рожицу. Нет, такая невзрачная внешность меня раньше всегда спасала. Я был среди бет своим, а среди омег скромной серой мышью. И вообще все мои друзья думали, что я бета. Да, характер вредный, но зато миролюбивый, пока не трогают. А вот омеги в нашей школе всегда были ярче, утонченнее и эмоциональнее. Оно и понятно. Рядом с такими хрупкими созданиями альфы в полную силу раскрывались, красовались и всегда дрались, выясняя кто из них лучше и сильнее. А омегам нравилось, что за них соперничали, что их желали.

Никогда не понимал такого, но, наверное, это воспитание моих родителей. Они до первых подростковых перестроек организма вообще считали, что я родился слабым бетой. И растили меня именно так. Правда, когда я впервые в обморок грохнулся от первых предтечных спазмов, вот тогда меня и огорошили. Правда после тех ложных позывов мое тело словно уснуло. Ровно на четыре года.

Вздохнув, я вытер лицо и вышел в палату. Ну и чуть не родил ежика! Этот альфа, в самом наглом образе увалился на мою кровать и уже дремлет. А мне куда прикажете?

– Эй!
– я подошел и вперил в него негодующий взгляд.

– Тайнар.
– Поправил меня альфа.

– Да хоть сам Бог кошачьего племени!
– рыкнул я.
– На диван марш!

Знаете, не могу до сих пор понять, как, но этот альфа только глаза распахнул и у меня живот скрутило. Он на меня смотрел недовольно. Потом поняв, что я вполне серьезно его прогоняю с кровати, недовольно заворчал, что все омеги скряги, занял другую вертикальную поверхность и прикрыв глаза откинул голову на подлокотник. Ну а я залез на кровать и зарылся в одеяло.