Альфа. Взрослые сказки

— Плодное яйцо в матке. Развитие соответствует срокам. — торопливо забормотала волчица, — вот посмотрите.

Ткнула в экран. Прямо в это… пятно. Это оно — ребенок?!

— Понятно.

Выдавил из себя ерунду. А сам от монитора отлипнуть не мог Ребенок… Волк внутри радостно заскулил. Заскребся от желания обнюхать и облизать будущего детёныша. Руслан тронул пятно пальцем. Холодное стекло. А у него почему-то внутри тепло стало. И щекотно немного.

Что-то отдаленно похожее он испытывал лишь однажды. Когда первый раз Влада увидел. Смешного, почти беззубого младенца в зеленой переноске. И вся ненависть, которую несколько недель до этого разжигала в трехлетнем Руслане мать, пропала, как пропадает колючая снежинка в огне. Ну разве можно было всерьез желать зла… ему? Слабому, беспомощному комочку. который так забавно слюнявил свой кулачок. И никакой он не плохой был, а очень улыбчивый и с ямочками на щеках.

Руслан опять тронул маленькое пятнышко. Его ребенок… Пусть он не будет сильным оборотнем, но Озерки станет считать своим домом. Да, черт возьми, у них хватает полукровок. Даже без возможности оборота. И нормально живут, принимают их, как должное… И сын, почему-то Руслан был уверен что это именно мальчик, будет тут как свой не только из-за родственной связи с вожаком.

— Ещё нужны УЗИ?

— Три обязательных. На двенадцатой, двадцать первой и тридцать второй неделях.

— Я буду присутствовать.

Как во сне Руслан развернулся и вышел. Подождет в коридоре. Хоть немного разложит по полочкам странные и такие новые чувства.

Милолика даже не взглянула на хлопнувшую дверь. Внутри бурлил такой водоворот, что голова кругом. Под веками вспыхивали и гасли разноцветные звёзды. Она закрыла глаза. Одна крохотная секунда взглянуть на малыша и зажмуриться покрепче. Чтобы альфа не увидел, как сильно она любит своего нерождённого ребенка и как презирает его отца.

— Милолика Павловна, — тронула за плечо докторша. Та самая, которая давала ей упаковку «противозачаточных», — выпейте.

Пришлось приподнять веки. Что это в ее руке, таблетки? Не рассмотреть толком — перед глазами туман.

— Успокоительные. Лёгкие — беременным можно.

— Оставьте себе, — прохрипела, глотая солёную горечь непролитых слез, — Ваши пилюли все равно не действуют.

Руки в первых старческих морщинках крепко сжали стаканчик с лекарством. Но волчица промолчал. А Милолика стала одеваться. На сегодня с нее хватит. Сердце трещало по швам и последние душевные силы таяли настолько быстро, что она всерьез опасалась залить слезами кожаный салон мерса. А потом долго колотить в непробиваемые мужские плечи и грудь, хлестать по щекам и проклинать за то, что превратил ее жизнь в ничто, и все равно сумел дать самое дорогое.

Дорога назад смазалась в одну долгую и бесконечно быструю секунду. Дверь не запиралась и поэтому она укрылась в ванной. Набрала до краев воды и долго мокла, бессмысленно рассматривая узор золотисто белой плитки. А вечером ей позвонила Кирюха.

Глава 20

— Девочка моя, прости… «всхлип»… прости меня…

— Кирюш, ну что ты. Не набо…

— «всхлип» Это я виновата! Ты же не хотела ехать! А я… Муд…

— «перебивает» Кира все хорошо!

— Хорошю?! Вшивая пс…

«Сброс».

«СМС» Грозова Кира Николаевна.

«Вишевая псина! Кобель. Мудак. Я ему яйца вырву Малышка, ты только дождись меня!»

С каким-то мазохистским удовольствием он снова и снова гонял запись по кругу.

Распечатку смс до дыр затер. Утром принесли. Охрана глаза прятала. Здоровенные волки в униформе смотрели в пол и делали вид, что не в курсе, какими херами его волчица обкладывала. И это после того, как по его приказу управляющий в Лондоне наобещал волчице золотые горы размером с Эверест. Только бы помалкивала в тряпочку, и тихо подводила Милолику к мысли о том, что теперь в ее жизни он — неотъемлемая часть. Но Кира Николаевна решила поиграть в преданность. У «парламентёра» яйца отбиты, а парни из отдела безопасности осведомлены, что и как с ним Грозова сделать хочет.

Плотная офисная бумага зашуршала под пальцами. Виски бы сейчас грамм сто. А лучше одну маленькую сладкую девочку на стол. Какое-то прямо ненормальное желание усадить ее голой попкой на темную лакированную поверхность и вклиниться между стройных ножек. И чтобы на ней из одежды только одни чулки и блузка нараспашку, а он бы просто ширинку расстегнул…

Но на своих фантазиях можно было поставить жирный крест. Кроме Грозовой по его нервам пробежалась ещё и Белова. Попыталась разъяснить то. что он и так отлично понимал.

Врач заявилась с самого утра. Долго хмурилась, перекладывая из стопки в стопку листы с непонятными ему цифрами и диаграммами, опять поправляла свой и без того идеальный пучок, но в конце концов решительно произнесла.

— Руслан Александрович, я думаю… Нет, Я хочу сказать! Ваша пара сейчас переживает стресс.

Волчица пристально взглянула на него, очевидно пытаясь рассмотреть какой эффект произвели ее слова, но тут же опять уставилась в свои бумажки.

— И поэтому я бы просила, — уже тише продолжила волчица, — Не усугублять.

— Поясни, Ольга.

Белова даже ссутулилась.

— Половой покой, альфа, — тихо, но твердо произнесла врач и подвинула к нему стопку листов, — Вот посмотрите.

Он в медицине вообще ни черта не понимал. Все эти закорючки и диаграммы. дополненные чисто «врачебным» почерком для него были так же читаемы. как египетские иероглифы. Но то, что реакция Милолики выходит за рамки просто шоковой, осознавал достаточно хорошо и без врачебных нотаций. отношения к которым не считал нужным скрывать

— Я похож на того, кто насилует беременных женщин?! — от угрожающего рыка Ольга заерзала в кресле, как будто вместо него раскаленная сковородка.

— Нет, но…

— Или, по-твоему, я достаточно глуп, чтобы навредить паре и своему же детенышу?!

— Я… Простите, Руслан Александрович! Я… я обязана была!

Дрожащими руками Белова сгребла свои распечатки, но, не удержав, уронила на пол. С извинениями бросилась за ними. Из-под стола вылезла встрепанная и красная, в цвет собственной блузке.

— У тебя есть еще какие-то рекомендации, кроме очевидных?

— Нет! То есть да… Попробуйте окружить ее, э-э-э, знакомыми вещами, и может… людьми?

— Очевидные, Ольга! — гаркнул так, что волчица отбежала к двери.

— На данный момент нет! Я могу… идти?

— Иди!

Быстрый взгляд, в котором читалось облегчение, настроения не прибавил. А потом ему принесли эти долбаные распечатки!

Стул с грохотом отлетел в сторону. Торопливыми движениями Руслан сгреб все в одну папку и, на ходу одевая пиджак, направился к выходу. Секретарша в приемной так и подскочила