Алгол

— И зачем она вам?

— Мясо съесть, а шкуру продать. Ее бы в город, вот там деньгу срубить за иртаку можно. Говорят за шкуру десять золотых дают, а за живую или свежую целых тридцать можно получить.

— Чего в ней такого ценного?

— Так она из первых зверей. За ними теперь все охотятся.

— Что за первые звери?

— Те, что были до прихода богов.

— Их больше не осталось?

— Остались, только изменились, а настоящие только под островами.

— И чего в настоящих особенного?

— Смешной ты. Настоящие они, не запоганенные чужими богами. Потому и ценятся у любого мага, что снадобья и магические амулеты из них хорошие получаются.

— А цвета она какого, иртака эта?

— Серенькая, по камням бегает сразу и не заметишь. Мех у нее хороший. Шерстка не большая, зато плотная и перелив красивый.

— Она от вас на скалу залезла?

— Нет, это Иля ее заметила и на скалу за ней полезла, будь неладна иртака эта. И как чувствовал, просил же остановиться, — парень замолк, уйдя в себя.

Продолжать разговор про иртаку как-то расхотелось. Я молча топал вслед за парнем глядя на его спину. Он так и не повернулся ко мне за все это время, слышал, что я позади иду.

Деревушка показалась неожиданно. Обогнув очередной валун, я увидел россыпь маленьких домиков прижавшихся к скалам. Хоть мы спускались вниз, из-за поворота увидеть их раньше не получалось. Теперь наоборот мы оказались немного ниже домов и нам предстояло подняться немного выше по петляющей тропинке. Повозками тут не пользовались. Колеи для колес на тропинке не было. Значит, грузы навьючивали на животных. Они обязательно должны быть здесь. Так и подмывало просканировать деревушку магией хранителей. Нельзя. На большом расстоянии нельзя, лучше не рисковать. Не удивлюсь, если кого по моим следам пустят. Слишком я шебутной эргл.

Первыми нас встретили собаки. Всего две, но для сигнала людям достаточно. Узнав паренька, они завиляли хвостами, пару раз для порядка гавкнули на меня и пристроились за нами позади. Дом оказался вторым снизу, далеко идти не пришлось. Жалкая халупа одной стеной сросшаяся с горой. Крыша покрыта какими-то ветками и соломой. У нескольких домиков я видел подобие каменной крыши, тех, что побогаче. Дом, к которому мы пришли, богатым никак не назовешь. Небольшой дворик со столиком под навесом. Какая-то утварь, которую нет желания разглядывать.

Мой взгляд уперся в спину застывшего мальчишки. Он стоял посреди двора, не решаясь войти в дом. Я как истукан стоял позади него с трупом девочки на руках. Глупо, но куда ее положить я не знал. Пока я размышлял, как поступить, дверь дома отворилась, выпуская наружу женщину. На вид ей лет тридцать, только лицо неухоженное. Симпатичная? Нет, не на мой вкус. Не страшная, какая-то непонятная для меня.

— Иля! — кинулась женщина ко мне, оценив обстановку.

Передаю тело в руки матери. Ее глаза наливаются слезами. Она плачет беззвучно, опустив голову, как-то вся разом поникнув. Мне очень жаль, делаю, что могу — накладываю успокаивающее заклинание. Молча стою рядом минут пять, чтобы дать ей немного времени.

— Я не успел ее спасти, простите, — кладу руку на вздрагивающее плечо. Она никак не реагирует. — Не ругайте…… - пауза, имени пацана не спросил. — Сына не ругайте. Он сделал все, что мог. Нелепая случайность. Так иногда бывает.

— Мам, она сама. Я просил, чтобы она не лезла, ну ты же знаешь Илю, — подал голос пацан.

Женщина попыталась подняться на ноги с телом в руках. Не получилось. Пришлось помогать.

— Я помогу. Куда ее отнести?

— В дом. Я сама, — голос тихий, еле слышно.

Сын кинулся вперед открывать дверь дома. Женщина, пригнувшись, прошла внутрь. Я остался стоять на улице, не находя себе места. В дом идти не стоит, я там лишний. Сажусь на лавку под навес. Прислоняюсь спиной к камню, закрыв глаза. Нужно расслабиться. Не в первый раз я смерть вижу, чего раскис? Хреново оттого, что они низшие. Чувствую себя защитником, который не уберег. Именно не уберег. Врага убить могу сам и не поморщусь, а тут как с котенком. Ну, за что его, беззащитного, да еще низшего. Черт, никак не могу успокоиться. И не виноват я ни в чем, а давит. Интересно, а Хоритару такие раны лечить вообще по силам? Может морт в данной ситуации лучший выход? И ведь магия хранителей не сработала. Обязательно нужно этим вопросом заняться при первой возможности.

— Спасибо вам, — тихий голос рядом.

Черт, не слышал, как она вышла из дома, задумался.

— Вы простите меня. Рана была слишком тяжелой, — не стал говорить несовместимой с жизнью.

— Она долго мучалась?

— Нет, что вы. Она не мучалась. У нас есть специальное заклинание. Ее душа сейчас на пути к звездам.

— Она станет звездой как вы? Вы снова зажигаете звезды? — в глазах женщины радостный блеск, она возбуждена от восторга.

— Мы пока не зажигаем звезды. Ее душа на пути к звездам. Она не эргл, а вдруг она станет звездой? Ваш сын вырастет и будут смотреть на Илю в небе. Мы подарили ей покой, особым заклинанием. Нужно верить в чудеса. Почему она не может стать звездой?

— Спасибо, — женщина вновь поникла, поняв, что это лишь попытка ее утешить.

— Почему вы обрадовались, решив, что эрглы вновь зажигают звезды?

— Как? — она не поняла моего вопроса.

— Извините, я потерял память. Травма головы была. Не удивляйтесь.

— Если вы вновь сможете зажигать звезды, это значит что Алгол жив. Жив. Понимаете?

— Не совсем. Разве он сейчас не жив?

— Сейчас наш мир зажат как в тиски чужими богами.

— Почему боги Алгола не вмешаются?

— Боги Алгола? Никогда о них не слышала.

— Это я память потерял. Не обращайте внимания. Я, наверное, пойду?

— Да. Спасибо вам.

— Сына не ругайте.

Она устало махнула рукой.

— Мама, мама, — во двор с криками вбежали две маленьких девочки лет семи и пяти. — Там говорят, Илю нашу принц небесный принес.

Две пары любопытных глаз остановились на мне, потом вернулись к матери.

— Пойдем в дом. Господин уже уходит, то есть улетает, — она опять поникла, перед предстоящим разговором. Парень из дома так и не вышел. Я молча пошел прочь со двора. Мне тут нечего делать. Господин улетает, надо же. Господин. Я не против такого обращения, но в словах женщины был несколько иной смысл. Она будто признавала, что я высший. Взлететь в небо я не решился. Долго шел, провожаемый лаем собак, пока деревня не скрылась из вида. Лишь потом поднялся в небо. На душе было хреново. Из потаенных уголков сознания Лакира пришло понимание, куда нужно лететь. Плевать на занятия, плевать на все. Сейчас мне нужно туда.

* * *

Владыка медленно шел по заросшей тропинке. Она была очень узкая и терялась среди скал. В место, куда он направлялся прилететь невозможно, только по этой тропинке. Что-то непонятное происходило с его родом. Хоть Лакир и наделал глупостей, он его сын. Да, наказание суровое, но такова цена правления. Парню трудно, он может опять наделать глупостей. Главное не ошибиться.

Небольшой грот с затянутыми колючим кустарником окнами. Каменная скамейка у стены. Можно смотреть сквозь листья наружу, наслаждаясь уединением и тишиной. На скамейке одинокая фигура. Действительно одинокая. Инларон вдруг отчетливо почувствовал его одиночество.