Алгоритм невозможного (По ту сторону Вселенной - 2)
Шрифт:
– А ты бывал в катакомбах?
– Мне там нечего делать. Космополис - прошлое, не заслуживающее того, чтобы о нем вспоминали. Впрочем, и настоящее не лучше - безымянный сфероид... Клетка, в которой мы оказались не по своей воле!
– Не будь таким пессимистом!
– Завидую тебе, Орена. Ты можешь приспособиться к любым условиям. Я же на это органически не способен...
– А кто говорил: "У меня получается все"?
– Все, кроме нудного выжидания, бесцельного времяпровождения!
– Сейчас ты сам себе поставил диагноз. Займись
– Настоящим делом... А где оно?!
– едко проговорил ФанОрт.
– Я астронавигатор и, смею думать, хороший. Но курс прокладывают интеллект-автоматы, а мне остается только наблюдать и соглашаться.
– Они делают что-то не так?
– На первый взгляд, к их действиям не придирешься. Но если вдуматься, то все у них до отвращения правильно.
– До отвращения... правильно?
– с изумлением повторила Орена.
– Не понимаю тебя, Фан-Орт. Ты выражаешься слишком заумно.
– Как бы тебе объяснить... Интеллект-автоматы обладают гигантским потенциальным быстродействием. Однако они его не используют. В решениях неоправданно медлительны и осторожны. Не признают даже малейшего риска.
– Ну и чудесно!
– Не вижу ничего чудесного. Разумный риск необходим в любом деле!
– Утверждение по меньшей мере спорное. Но даже если ты и прав, то все равно ничего не изменить. От нас это не зависит.
– Вот-вот, - подхватил Фан-Орт.
– Мы вроде пешек, тебя не возмущает такая несправедливость?
– Давай переменим тему, - уклонилась от ответа Орена. Неужели ничего больше тебя не интересует? Есть же спорт, искусство, интеллектуальные игры...
– Пустая трата времени!
– Придумай еще что-нибудь. Эрро говорит: была бы голова, а проблема всегда отыщется!
– Нашла, кого слушать!
– Опять!
– укоризненно произнесла Орена.
– Нехорошо так предвзято относиться к товарищу! Знай же, что я полностью с ним согласна и, как видишь, не сижу без дела. Иначе с ума можно сойти! Кстати, спасибо, что напомнил. Навещу-ка свое хозяйство...
– Чего ты так торопишься?
– попытался удержать ее ФанОрт.
– Я не надолго. Только взгляну и вернусь. Хочешь пойти со мной?
– Не стоит. Подожду тебя здесь.
Фан-Орт, насупившись, проводил Орену глазами, потом перенес взгляд на экран светозара. Перед ним на фоне черного бархатного неба холодно и отрешенно сияли звезды.
Дурное настроение часто посещало молодого астронавигатора. В такие часы он испытывал томление духа, неудовлетворенность бескрылым существованием. Эти чувства нестерпимо противоречили его вере в свое особое предназначение.
Увлекшись Ореной, Фан-Орт на некоторое время заново обрел полноту жизни. Обрадовался тому, что способен влюбиться и что нашлась девушка, достойная его любви.
Орена, казалось, ответила ему взаимностью. Но ее любовь более походила на дружбу, а способностью дружить он, будучи от природы индивидуалистом, не обладал даже в малой мере. И вскоре чувство недовольства бытием возникло вновь, став даже еще более
острым...Когда, чуть запыхавшись, Орена опустилась в креслице, Фан-Орт спросил со скрытой иронией:
– Надеюсь, с твоими подопечными эмбрионами все в порядке?
– Да.
– Какой же смысл было идти?
– Чтобы убедиться в этом.
– Не доверяешь интеллект-автоматам?
– Ну что ты, после твоих слов...
– Смеешься? Думаешь, я против них? Смотря в чем... Ухаживать за эмбрионами - здесь им нет равных. Нуль с девятью девятками после запятой, такова вероятность того, что интеллект-автомат не допустит ошибку. А твоя надежность максимум три девятки!
– Свою надежность ты тоже определил?
– обиженно поинтересовалась Орена.
– Конечно. Семь девяток, - с гордостью сказал Фан-Орт.
– Всего-навсего?
– По-твоему мало? Знаешь, чего это стоило? "Я сделаю из него сверхчеловека любой ценой!" - кричал отец, когда мама за меня заступалась. Мне вводили синтогормоны, облучали сигмаквантами.
– Но сверхстимуляторы смертельно опасны!
– ужаснулась Орена.
– То же самое говорила мама. Но отец ее не слушал.
– Они... любили друг друга?
– Любили? Профессор Орт не был способен на это чувство.
"Наш брак - чисто деловое предприятие!" - подчеркивал он. А мама... В ее жизни была какая-то трагедия... Отца она с трудом выносила, это уж точно.
– А тебя... любила?
– Мне кажется, да. До сих пор помню, как прижимала меня к себе и шептала:
"Бедный мой Фан... Что он с тобой делает! Какую ошибку я совершила... Прости меня, Фан, родной мой..."
– Так ты Фан или Фан-Орт?
– Мое имя - результат неладов между мамой и отцом. Мама хотела назвать меня Фаном, а отец пожелал дать мне свое имя. Вот в конце концов и получилось: "Фан-Орт".
– Я слушала лекции твоего отца, - задумчиво сказала Орена.
– По анатомии генов? Это его конек!
– Он производил впечатление сильной личности.
– Еще бы... Отец считал себя сверхчеловеком и хотел, чтобы я стал таким же. "Я сделаю из тебя свое продолжение!" - эта фраза врубилась в мою память. При всей своей занятости он уделял мне массу времени. Но не как сыну... Я ни разу не слышал от него ласкового слова. И все же я ему благодарен несмотря ни на что: он добился своего, хотя я вовсе не желал быть его продолжением.
– Выходит, ты... сверхчеловек?
– скептически спросила Орена.
– Это так, - подтвердил Фан-Орт.
– Не люблю хвастовства!
– рассердилась девушка.
– Какая в нем нужда? Я и так знаю, что ты умен, ловок и... красив, - добавила она с обезоруживающей прямотой.
– И другие это знают. Но хвастовство отталкивает от тебя людей. Смотри, останешься один...
– И ты тоже от меня отвернешься?
– Я - нет.
– А на других мне плевать. Вот увидишь, они пойдут за мной. Отец говорил, что толпа всегда устремляется за самым сильным, самодовольно проговорил Фан-Орт.