Алхимистика Кости Жихарева
Шрифт:
– Сообщал уже! Мы и этой пакостью подопытного накормили!
– Он вторые сутки спит!
– Или уже не спит, а того… стал бессмертным…
– Да нет, пациент попался на редкость выносливый. Что мы только на нём не пробовали! Даже самому страшно!
– Господа, господа, мы ищем панацею или оружие массового уничтожения?
– А какая разница?
– Эй, ребята в вольере, проверьте там вашего соседа – не сдох ли? Ткните его чем-нибудь!
Костя Жихарев поднялся в полный рост и оттуда посмотрел на учёного гуманиста.
– Тебе надо, – сказал он веско, – ты и ткни.
После
Но тут же распахнул их – так пронзительно взвизгнул Филимонов.
Богатырь и сам чуть не взвизгнул, потому что было из-за чего.
С вороха соломы поднялась, пошатываясь, жуткая личность, одетая в мешок с прорезанными для головы и рук дырками.
Это, несомненно, был Василий Буслаевич Буслаев – но как он переменился!
То ли на ушкуйника так подействовала борьба за недолгое счастье английского народа, то ли опыты здешних имперских гуманистов – но он утерял все свои алые одежды и утратил такой же цвет лица, как и мордастость в целом. Благородно бледен был ныне Васька, и бледность эта отливала металлом, словно под кожу дебоширу впрыснули ртуть или выкрасили физию серебрянкой.
Зато глаза стали ярко-красными и такими безумными, что Джульверн спрятался за спину Кости, да и самому Жихареву тоже очень захотелось укрыться за чью-нибудь спину, только таковой не нашлось.
А из шеи у Васьки торчала какая-то трубка.
Но герой новгородского эпоса даже не поглядел на недавних противников. Он заревел, словно последний мамонт на земле, и, вцепившись в прутья, стал их раскачивать.
Алхимики явно ожидали какого-то другого эффекта.
– Вагнер, это ведь вы должны были поставить дикарю на ночь клистир из макового молочка?
– Нет, маэстро! Обычно клистир ставит Кафка, а Кафка нынче отдыхает!
– Позовите стражников!
– Он перевозбуждён! Несите ведро с бромом!
– Куда подевался Фукс?
– Продолжаем, продолжаем симпозиум, коллеги!
– Никакой паники!
И верно – без всякой паники и худого слова Буслай выдавил из потолка и фундамента два прута (теперь они больше напоминали огромные железные скобки) – и боком вышел из клетки. Он уже обходился без костыля – разве что чуть прихрамывал. Скорей всего и перелома-то не было – Костя же не зверь.
Прутья Буслай взял в обе руки и нехорошо, как-то по-кинг-конговски, поглядел на столпившихся полукругом гуманистов.
– Вася добрый, Вася гут… – безнадёжно пискнул кто-то из фаустов.
– Вася сейчас кушать ням-нам, Вася пить, Вася спатеньки! – поддержал коллегу другой магистр-бакалавр и показал Буслаю большую кожаную флягу с черепом и костями.
– Они его тут на местной наркоте держали, – сказал Косте Джульверн. – Да, видно, последнюю дозу слишком разбодяжили, вот его и ломает… Коррупция в научном мире!
Но ломало ли Васю – неизвестно, зато сам Вася учинил здешней науке хорошую ломку!
Ломами послужили всё те же прутья клетки.
Смыться из зала адепты Царского Искусства не могли – видно, император держал их на строгом режиме. А допекли они Буслая своим научным любопытством изрядно!
– Давай к двери – и ходу, – скомандовал Костя. – Пусть Васька
сам с ними разбирается. А стражников беру на себя…Причём взять стражников на себя ему пришлось тут же, перед дверью. Два усача в шлемах, кирасах и с алебардами ворвались в зал, привлечённые шумом.
– Это ты безобразишь? – заревел стражник на богатыря и замахнулся своим оружием.
– Оставь парня, Густав, – сказал другой стражник. – Видишь – дикарь из Тартарии поломал-таки свою клетку! Но связываться с ним у меня пока нет желания. Вот поубивает он тут человек пять, как в прошлый раз, успокоится – и мы возьмём его голыми руками…
– Голыми так голыми, – охотно согласился Костя и вырвал алебарды у одного и другого. – Теперь мечи попрошу, – добавил он.
– Мы ведь, господа, и сами-то будем дикари из Тартарии, – представился ботан. – А ключ от двери пожалуйте сюда…
Кажется, до стражников не сразу дошла суть событий – они, раскрыв рты, смотрели, как бушует новгородский ушкуйник.
Васька между тем, орудуя железными скобками, загонял своих мучителей-гуманистов в вольер. Многие, сообразив, к чему дело идёт, предпочли скрыться туда добровольно, а недогадливых Буслай подбодрял молодецкими ударами по хребтинам.
– Открывай дверь, – сказал Костя. – Будем прорываться, пока им не до нас… Эй, вы, служивые, – давайте-ка тоже в клетку!
– Вместе со штатскими?! – возмутился было тот, которого звали Густав, но богатырский пинок убедил солдата не быть столь щепетильным в вопросах чести.
– Костя, – сказал Филимонов. – Убежать мы успеем, но у меня возникла одна гениальная идея…
– Свернут нам буйны головы с твоими идеями, – вздохнул Костя и толкнул разоружённых стражников в сторону клетки, где бедняг встретил торжествующий новгородец. – Видно, всё-таки придётся мне с Васькой Буслаем переведаться…
Васька повернулся в их сторону и устремил на друзей свой огненный взгляд.
– Он здорово похудел, – заметил ботан. – Да и под кайфом. Справишься.
Но Буслай бросил свои страшные ломы и заревел по-медвежьи:
– Наши! Святая София, наши! Родненькие! Как же я тут без вас намаялся! Истинно говорят: на чужой сторонушке рад своей воронушке! А тут вместо немцев взаправдашние люди!
И, широко расставив лапищи, побежал к стоящим у двери Жихареву и Филимонову.
– Братцы, обнимемся по русскому обычаю!
– Самопалы где? – хмуро спросил Костя и для верности изобразил огнестрельное оружие с помощью указательного и большого пальцев.
Васька опешил. Вот так землячок!
– Опоили меня нехристи, – забормотал он и потупил пылающие очи. – Дурман-травы в мальвазию набуровили…
– Ладно, за потерю личного оружия дома будешь ответ держать, – смилостивился богатырь. – А сейчас поступаешь в моё распоряжение…
Генеральский сын хорошо знал, как завоевать командирский авторитет!
Нил Филимонов не был генеральским сыном, но тоже кое-чего стоил.
– Внимание! – заорал он изо всех сил. – Извольте молчать, иначе прикажу дикарю из Тартарии перегрызть всем вам глотки! Это не побег! Повторяю: это не побег! Это захват заложников!