Алиби для бультерьера

Маркиз вспомнил разговор с Рудиком в крокодильем ресторане, вспомнил упомянутую им организацию, пытавшуюся сохранить Шуваловский парк в неприкосновенности, достал из внутреннего кармана пиджака ручку (не шариковую, а перьевую, с золотым пером, которую он держал для особо торжественных случаев), аккуратно разложил документ на крышке своего чемоданчика и красивым почерком, с нажимом и завитушками вписал на свободное место: «ООО „Дриада“».

— Это еще что за дриада такая? — спросил Анатолий, заглядывая через его плечо.

Леня не сразу ответил, и Анатолий заволновался:

— Все-таки я жизнью рисковал из-за этой бумаги! В утопленника, можно сказать, превратился, так что имею полное право знать, на кого я работал!

— Ты, Толя, работал на многие поколения питерских мальчишек и девчонок, которые будут слушать соловьев в Шуваловском парке, любоваться зарослями цветущей черемухи и белыми ночами целоваться на его скамейках… Я понимаю, что это звучит слишком высокопарно и не всегда получается как задумано, но мне хотелось бы верить, что именно так и будет. — Леня не любил выражаться чересчур красиво, ему это казалось фальшивым, и он закончил более простыми словами: — Но самое главное, что мы подложили очень крупную свинью нескольким законченным гадам. В том числе твоему знакомому Василию Окуню.

— Ну на это я согласен! — обрадовался Анатолий. — К этому подонку у меня много чего накопилось!

— Вот и ладушки, — проговорил Маркиз, разглядывая последнюю страницу документа. Там стояли подписи нескольких участников комиссии, а также ее председателя.

Возглавлял высокую комиссию председатель комитета по землепользованию городского правительства Виктор Михайлович Анциферов.

— Анциферов… — задумчиво проговорил Маркиз, вглядываясь в размашистую подпись чиновника. — Где-то я эту фамилию уже встречал… причем не в хронике официальных городских событий…

— Поехали домой! — взмолился Анатолий. — Я ведь, между прочим, как вылез из ванны, так и хожу до сих пор в мокрой одежде. А на улице все же не лето…

— Извини. — Маркиз выжал сцепление. — Но где же я встречал эту фамилию? Рудик, что ли, о нем говорил? Ладно, отвезу тебя домой, а сам — в музей Панаева. Надо медведя пощупать, что-то там Упертый спрятал… Ох ты черт, там закрыто уже! Ну тогда завтра!

По дороге Леня заехал в Государственную регистрационную палату и сдал туда желтый конверт с документами. Надменная девица в окошечке поглядела на него с подозрением, но Леня посчитал, что это ее обычное состояние. Аккуратно убрав в бумажник расписку, он сделал девице ручкой и ушел.

В холле Музея-квартиры прогрессивного писателя Панаева было, по обыкновению, тихо и пустынно, как в магазине зонтиков, открытом посреди Сахары. Экскурсовод Анна Семеновна Сырникова вполголоса обсуждала с гардеробщицей рецепт приготовления ленивых вареников. Услышав скрип входной двери, она повернулась, узнала Леню и обрадовалась ему как родному.

— Молодой человек! Это вы! Вы нас не забываете!

— Как я могу забыть тех, кто открыл мне глаза на отечественную литературу?! — воскликнул Леня с неумеренным энтузиазмом.

При этом смотрел он не на Анну Семеновну, а в угол возле лестницы, где прежде стояло потертое чучело медведя.

Чучело отсутствовало.

— Вы к нам опять со спонсорской помощью? — с надеждой в голосе осведомилась Анна Семеновна.

— Нет… да… — замялся Маркиз. — Я как раз прорабатываю свои возможности… А куда подевался ваш замечательный медведь? Неужели у него начался весенний отпуск?

— Интриги! — пожаловалась Анна Семеновна. — Сотрудники зоологического музея убедили городское руководство, что этот медведь не имеет культурно-исторической ценности, при этом он относится к какому-то редкому, практически вымершему виду, и добились, что его перевели к ним на баланс…

— Что, его уже отправили в зоологический музей? — ужаснулся Маркиз, представив, как осложнятся его поиски. Среди огромного поголовья медведей в зоологическом музее его чучело бесследно затеряется. — А давно его увезли? — осведомился он, скрывая волнение.

— Буквально перед вашим приходом!

Маркиз развернулся и бросился к двери.

— Куда же вы, молодой человек! — крикнула ему в спину Сырникова. — А как же ваш интерес к отечественной истории? А как же ваша спонсорская помощь?

— В нашей литературе были заметные величины и помимо Панаева! — ответил Маркиз, на секунду задержавшись в дверях. — Например, писатель Скабичевский! Я должен узнать, как обстоят дела в его мемориальном музее и не нуждается ли этот музей в поддержке…

Выскочив на улицу, он буквально впрыгнул в свою машину и помчался на стрелку Васильевского острова, к популярному среди детей нашего города и их родителей зоологическому музею.

Подкатив к служебному входу музея, Леня увидел фургон вроде тех, в которых перевозят мебель. Задние двери фургона были распахнуты, и парень лет двадцати пяти в синем брезентовом комбинезоне выгружал из него пластмассовые офисные стулья.

Маркиз подошел к грузчику и окинул его оценивающим взглядом.

Темные круги под глазами, суженные зрачки и нервно подергивающаяся щека вызвали у Лени некоторые вполне обоснованные подозрения.

— Здорово! — радостно воскликнул Маркиз и протянул грузчику руку. — Ты где пропадал? Уезжал, что ли?

Грузчик удивленно посмотрел на Леню, но машинально пожал протянутую руку. Рука у него оказалась вялая, холодная и влажная, как дохлая рыба.

Маркиз стиснул его кисть и второй рукой сдвинул к локтю длинный рукав рубашки. Под манжетой все запястье с внутренней стороны было исколото.

— Чего надо? — зашипел грузчик, пытаясь вырвать руку. — Ты вообще кто такой?

— Тебе от писателя Панаева привет! — вполголоса ответил ему Маркиз, не выпуская руку.

— От какого еще Панаева? — Лицо грузчика задергалось еще сильнее, глазки воровато забегали.

— Ты, голубь сизокрылый, куда медведя дел?

— Не знаю никакого медведя! Ты-то тут при чем? Сейчас я охрану позову!

— Зови! — охотно разрешил Маркиз. — Им-то ты и расскажешь про медведя!

— Что ты привязался со своим медведем? — Грузчик предпринял еще одну вялую попытку сбежать, но Маркиз не терял бдительности.

— Может быть, у меня с этим медведем была духовная близость! Родство душ! — процедил Леня. — Может, его подстрелил мой родной прадедушка! А ты, гад, загнал его! На дозу не хватило? А ну говори: кому медведя продал?

— Не знаю никакого медведя! — упорно стоял на своем грузчик.

— Ну не знаешь — и ладно, — неожиданно сдался Маркиз. — Обидно, конечно, что такие деньги пропадут…