Алиби – любовь

Сын выбежал в прихожую и стал натягивать куртку. А я терпеть не могу, когда всё идёт не так, поэтому подскочила к нему и стала поправлять на нём одежду.

– Мам, такие шапки дураки одни носят.

– И ещё ты, но ты не дурак, – улыбнулась я, щёлкнув сына по носу.

– Как я выгляжу? – мой муж тем временем спустился на первый этаж лёгкой пружинистой походкой в дорогущем пиджаке, купленным в этом году в Дубай Молле.

– Замечательно!

Он, нисколько не стесняясь сына, поцеловал меня в губы.

– Люблю тебя, Тася. Ладно, Никитос, пойдём.

Но открыв дверь нашего дома, Дима произнёс:

– Ого… Может, посидишь дома?

– Мне надо готовиться к выставке. И потом – скоро у кого-то праздник!.. – я кивнула в сторону Никиты и подпёрла плечом косяк двери.

– Новый "плейстейшн", мам! Не забудь.

– Я куплю тебе книгу, – покачала головой я, делая серьёзное лицо.

– Мам, ты с ума меня сведёшь.

– Ты с ума его сведёшь, – обернувшись, повторил Димка, и мои мужчины, сев в машину, медленно откатили от дома.

Глава 3

Моя подружайка Полина и по совместительству бывшая любовь моего мужа, укатила со своим мужем в Питер, а мы с Димкой решили остаться здесь – бизнес есть, на всё хватает, и я могу работать в своё удовольствие, абсолютно при этом не напрягаясь. Дима не настаивал на том, чтобы я работала как лошадь наравне с ним. Он был приверженцем того, что женщина должна ухаживать прежде всего за домом, семьёй, любимым мужчиной. Однако никогда не ограничивал меня в общении с подругами и моими знакомыми.

Так я и моя сокурсница Анька, которой тоже несказанно повезло в жизни (но о ней отдельная история), организовали небольшое агентство, занимающееся проведением выставок талантливых художников и скульпторов. Документация меня напрягала, несмотря на моё математическое образование – и этим занималась Аня, взяв на свои хрупкие плечи всю тяжбу бумажной волокиты. Поэтому всё, что требовалось от меня – это найти тех, кто украсил бы наш город своими произведениями искусства. Что я и делала вот уже на протяжении пяти лет. У меня появились связи, о которых, порой, не подозревал Дима, зато я мысленно ставила себе галочку за то, что знакома со знаменитым художником или поэтом-песенником.

Ветер буквально сбивал с ног. В воздухе кружились мелкие песчинки и придорожный мусор – в городе пора наводить чистоту.

Выбрав подарок сыну – навороченную приставку, я помчалась в бизнес-центр, где готовилась очередная выставка одного молодого и очень талантливого дарования. Конечно же, выставки не были бесплатными – за их организацию мы с Анькой просили скромные для нас деньги. Ну, по крайней мере, так думали мы.

– Боже. Дурацкий ветер! Где там моя машина?.. – пробурчала я, убирая пряди волос с лица.

Решила перебежать переулок, чтобы поскорее прыгнуть в свою красавицу, но не успела. Глаза засыпало песком и пылью, и я мгновенно налетела на молодого мужчину – даже парня, рассыпав ворох его бумаг на асфальте.

– Извините, пожалуйста! Ради Бога, извините. Ох, простите.

– Ничего.

– Я подберу ваши документы, – и я стала собирать листы с напечатанным текстом, выпавшие из его папки и файлов.

По нескольким документам уже проехалась чья-то машина, оставив на них свои геометрические следы от шин.

– Мои бумаги!

– Извините! – сокрушалась я. – Я не хотела… Ветер с ног сбивает.

– Да, Вы на меня летели как птица, – улыбнулся незнакомец. – Если бы помахали руками, были бы дома.

– Я учту это в следующий раз, – ухмыльнулась я, глядя на блеск в его серых глазах.

– У Вас колено разбито. Вы поранились, – заметил парень, кивнув на мою рассечёную худую коленку.

– Я вижу, – смутилась я, присев на каменную ступеньку крыльца офисного здания и стыдливо прикрыв ноги расклешённой юбкой-солнце.

– Знаете, я недалеко отсюда живу, во-о-он в том доме, где шпиль. Я принесу пластырь. Ладно? Только держитесь за перила, а то унесёт, – засмеялся он, обнажив белоснежные зубы. – Или… Если хочешь промыть рану, идём со мной.

– Мы перешли на "ты"? – от удивления и его наглости подняла брови я.

– Идём! – он будто не обратил внимания на мой вопрос. – Я тебя не зарублю. Обещаю.

– Ты точно не маньяк? – недоверчиво прищурилась я.

– Ну конечно нет! – он дружелюбно подал мне руку, чтобы помочь встать с холодного крыльца.

Я рассмотрела его внимательнее: сверкающие блеском серые глаза, ухоженные, с удлинённой стрижкой волосы, стройное, поджарое тело. Молодое тело…

Мне тридцать два года. А ему… Наверное около 25, а может и чуть больше.

Аптека через два дома.

А я иду к нему домой.

Тася, ты сошла с ума. Одумайся!

Но я, оглядываясь, захожу внутрь дома со шпилем на крыше.

Боже… Тася, что ты опять творишь?..

Глава 4

Внутри подъезд оказался на редкость чистым. Консьерж лишь искоса посмотрел на меня, потому как мой новый знакомый сразу же сделал замечание, что я – его гостья.

Не люблю многоэтажные скворечники – совсем отвыкла от них, живя с Димкой в собственном доме. Но даже это не остановило меня от рискованного шага пойти с тем, кого совершенно не знаю.

Мы подошли к лифту, и мой спутник нажал на кнопку его вызова.

– Чёрт, – выругался он. – Опять не работает.

– Сломался? – ухмыльнулась я.

– Проклятый лифт! – повторил он.

Да он псих! Я так подумала и снова оглядела его с ног до головы. Эх, где моя молодость? Хотя – стоп! Я и так молода и привлекательна, иначе я бы не заинтересовала его. В глазах этого парня читалась не просто элементарная вежливость и желание помочь. В них я видела пылающий огонёк, под который неугомонно плясали черти. Те, о которых он упомянул, огрызаясь на сломанный лифт.

– Придётся идти пешком, – заключил он, – но если ты не готова, то можешь просто подождать меня здесь.

Я окинула взглядом первый этаж – на меня недобро смотрел консьерж.

– Ладно уж, – улыбнулась я, – мне всё-таки не хочется в конечном счёте ампутировать свою конечность в больнице. Так что мне нужен кран с водой. Но говорю сразу – я ненадолго. Только обработаю рану и пойду домой.

Он подмигнул в ответ:

– О'кей. Как скажешь.

Еще один этаж – и вот его железная дверь. Хм… Пока всё неплохо.