Алиса в стране любви
Шрифт:
– Я знаю. Ну а все остальное?
– Что остальное, дед? Ты о кобыле? Здесь нет никакой кобылы. Здесь нет ничего и никого, кроме адвоката, который настаивает, что мы должны заплатить сумму, которая вдвое превышает стоимость этого места, и женщины, которой не помешает пара уроков этикета.
Тишина. Затем смешок.
– Именно так отец и описывал ее. Вопрос в следующем – готов ли ты преподать ей эти уроки?
Лукас почувствовал, что у него волосы встают дыбом. Он покосился на Алису.
– Abuelo, [4] –
– Чувствуешь ли ты себя в достаточной степени мужчиной, чтобы обуздать эту кобылку?
Лукас отнял трубку от уха и поднес к глазам, как будто хотел увидеть в ней лицо деда, а потом рухнул на стул.
– Ты знал об особом условии?
– Конечно. Понимаешь, ты ведь не становишься моложе…
– Мне – тридцать два! И пока ты не разразился очередной речью, говорю – я помню о своих обязанностях. О моем долге продолжить род Рейзов. Дед…
4
Дедушка, дед (мел.).
– Она – идеальная кандидатура. Красива, здорова и, как меня заверили, невинна.
Лукас невольно посмотрел на женщину. Невинна? Женщина, воспламеняющаяся в мужских руках как факел? Еще одна ложь.
– Что еще нужно мужчине?
– Право на собственный выбор. Прости, дед, но я не женюсь на этой женщине.
Эти слова эхом прокатились по комнате. Он снова посмотрел на женщину – лицо Алисы Макдоноу не дрогнуло. Впрочем, с чего бы ему дрогнуть, если она ни слова не знает по-испански?
– Ты уже взрослый мальчик, Лукас. Поступай, как сочтешь нужным.
– Хорошо. Увидимся завтра и…
– Ты не должен платить вторую половину суммы.
Лукас кивнул – слава богу, дед в здравом уме.
– Конечно, ты и так переплатил.
– Это было частью соглашения, Лукас. Ты читал контракт? Даже если да, прочти еще раз – если брак не будет заключен, нам там ничего не принадлежит.
– Отлично.
– Насколько ты понимаешь… – Дед закашлялся – кашель был глубоким и сильным.
– Дед? Ты болен?
Опять какие-то голоса в отдалении, потом голос деда, показавшийся Лукасу слабым:
– Все нормально. На чем мы остановились?.. Ах, да – ты не должен давать Тадеусу Нортону никаких денег.
– Поверь, дед, я и не собирался. Как я уже сказал, ты и так переплатил.
– Банк забирает ранчо, земля уйдет к застройщику…
– Нас это не касается.
– Конечно. Это касается девушки, но нас это не должно волновать.
Лукас снова посмотрел на Алису. Ее лицо оставалось непроницаемым, но глаза были полны слез.
Неужели она понимает, о чем речь? И если она так любит это ранчо, почему отец не оставил его ей?
Она – прекрасная актриса: когда нужно – изображает страсть, когда нужно – холодна как лед.
– Ладно, – сказал Феликс, – я сделал все, что мог. Я обещал Алоизу, что девочка не потеряет землю, потому что ты женишься на ней и заплатишь долги,
ну да ладно…– Дед…
– Я не могу принудить тебя выполнить условия этого контракта. Конечно, я огорчен тем, что не выполню обещание, данное покойному другу…
– Дед, есть же какой-то другой способ.
– Боюсь, нет. Ладно, Лукас, девочка – не твоя проблема. Теперь это проблема адвоката. Ты видел его – такой низенький, толстый, робкий. Потеет все время.
Лукас посмотрел на Тадеуса Нортона, который промокал вспотевший лоб.
– А что он может сделать?
– Алоиз говорил, что он… проявляет интерес к девочке. Ну, ты понимаешь, о чем я…
– Нортон хочет заполучить эту женщину для себя? – спросил Лукас, продолжая говорить по-испански и глядя на Алису. Неужели она покраснела? Нет, должно быть, показалось.
– Да. И это лучший выход из положения. Мы ничего не платим, ты свободен, а о девочке позаботится адвокат.
Несколько долгих секунд Лукас молчал.
– Дед, мы заключили это соглашение по доброй воле…
– Не мы, а я, Лукас.
– Я собираюсь порвать этот контракт и дать женщине или адвокату столько денег, сколько нужно для выплаты задолженности. Она сохранит ранчо, а мы назовем это данью памяти умершего друга.
– Нет. Мы с Алоизом заключили контракт…
– Я все понимаю, но, черт возьми… Дед, пусть это будет актом благотворительности.
– Послушай меня, Лукас. Посмотри контракт еще раз – не будет свадьбы, не будет и платежа. Ранчо уходит с молотка.
Лукас почувствовал, как заболел и задергался его левый глаз. Еще бы – не спал, не ел…
– Ты не понял – я предлагаю сделать выплату в форме благотворительного пожертвования.
– Мне не нужна ваша благотворительность! – вдруг взорвалась Алиса Макдоноу.
Лукас уставился на нее во все глаза – неужели она понимает по-испански?
Вдруг в трубке снова раздался кашель, сильнейший кашель.
– Дед? Дед?
– Извините, принц Лукас, но ваш дедушка не может продолжать разговор.
– Что это значит? Что происходит? Кто вы?
– Я – сиделка, сэр… Матерь Божья! Una ambulencia, Maria. Rapidamente! [5]
Разговор прервался. Лукас попытался взять себя в руки и резко развернулся к Алисе Макдоноу.
5
Мария, скорую помощь! Быстрее! (исп.).
– Я все слышала, – сказала она. – Каждое слово. Я знаю испанский. Мне не нужна благотворительность, мне ничего не нужно от вас…
– Я должен немедленно вернуться!
– Отлично…
– Ты едешь со мной!
– Не валяйте дурака!
– У меня нет времени на споры. Дело необходимо уладить в любом случае, а я не могу остаться.
– Послушай, жалкое подобие человека…
Лукас провел с этой женщиной полдня, она по-прежнему оставалась для него незнакомкой, но он точно знал, как заставить ее замолчать. Что он и сделал.