Алиссэ и МортанЧасть 1. Чозан

– Ощущения лучше, чем когда-либо до этого, – ответила.

Мортан заулыбался. Неужели принял реплику за шутку?

Говор в голове медленно затихал. Я снова могла владеть своими чувствами. Если начну вот так сразу сканировать собеседников это же плохой тон. Да?

– Переодевайтесь, донна. Уж извините, что одежда из стандартного набора. Мы не предполагали гостей, – парень развел руками, тепло улыбаясь.

Что значит жест, пока не понятно. Но улыбка располагающая.

– Подождем вас в рубке. Если нужна помощь, то вызывайте Двенадцатого.

Кивнула в ответ, запоминая последовательность его действий. Подойти к дальней стене, приложить конечность к овалу, выйти.

Сев, огляделась. В первый раз не было времени все рассмотреть. Тем более, что восприятие другое, когда выходишь из плоти. Размер комнаты сравнила бы с приличной пещерой. Поражало обилие синего цвета и оттенков голубого. Удивиться толком не смогла. Чувства словно замороженные. Если на поверхности едва справлялась со злостью, а во время первого выхода из тела с беспокойством, то здесь ничего.

Вдоль одной из стен стоял ряд обтекаемой формы лож. То, что это лечебница, понятно сразу. Но зачем так много мест для больных? Может это летающий госпиталь. Тогда где страждущие?

Пока осматривалась, саркофаг (капсула, поправил кто-то внутри) втянул в себя те светлые хлопья, которыми была полностью укутана.

Меня пробило возмущение даже сквозь толстый кокон безразличия, властвовавшего надо мной. Мои знаки! Левое предплечье ослепляло чистотой. Знаки принадлежности к сестринству зарабатывались таким трудом, а эти… Эти существа лишили меня долгих лет обучения. Бегло осмотрела безупречно гладкую кожу туловища. Точно. Ни одного шрама. Как будто и не было никаких тренировок.

Спокойно, Алиссе. Спокойно. Они спасли мне жизнь. А провидица из сестринства выкинула меня из прежнего существования. Это как сигнал, что надо начать снова. С чистого листа.

Ох, эмоции зашкаливают в последнее время. Я буквально выпорхнула из капсулы. Почему такая легкость, словно скинула несколько килограмм, задалась вопросом. Нет знакомой тяжести родной планеты. Пришлось сдерживать движения, чтобы не подпрыгивать самым нелепым образом. Одежда, за которую извинялся Мортан, лежала на одном из лож. Ткань вездесущего синего оттенка буквально шелковилась под ладонью. Свободная рубаха и простые штаны так и ластились к коже. За что извинялся не понятно. Может расцветка говорит о низком статусе?

Прежде не доводилось носить подобного. И не потому, что это штаны, а я из сестринства, а по уровню комфортности. Как уже заметила, этот человек любит удобства. Обстановка вокруг словно заточена, чтобы заботиться и помогать обитателям. Уж не отступник ли он? Из этих. Которые ищут излишеств. Еды, сна, красивых вещей. Нет, одернула себя. Отступник не стал бы помогать.

Одев предложенный наряд и шлепая босиком к рубке, не переставала обдумывать ситуацию. За что так извинялся иноземец? Что значит синий окрас одежд. Может не надо было вообще ничего одевать. Здесь очень тепло. Даже жарковато для меня. Облачение для них не должно нести защитной функции. Только статусно культурную.

Возникший впереди вход прервал метания. Дорога от лечебной комнаты до рубки была короткой. Два перехода по уровням и несколько коридоров, где должен быть проход. Но меня ждали глухие тупики. Это случилось раза три. Если бы в память не впечаталась объёмная карта корабля, то вряд ли бы так быстро добралась до пункта назначения. Что это было? Проверка на несанкционированный выход из тела? Какое здесь наказание за это? Нет бы добросовестно заблудиться. Вот ведь пакость! Теперь ничего не поделать. Глубокий вдох. Руку на пластину. Входим.

Глава 6. Мортан. Печаль ZICv5/12.

– Бирюзовые! – восхитился снова, глядя в глаза девушке. У нее были потрясающие бирюзовые глаза с вкраплениями прозрачно голубого. Цвет священных озер родной планеты. Невероятные! Взгляд невольно тонул в этой глубине. Думал, такой эффект только в первый раз. Но и сейчас, когда она вошла в рубку, все повторилось. Тот же восторг и замирание души.

– Заходите, Алиссе, располагайтесь, – предложил.

Кивнув, она прошла к месту штурмана у панели управления.

– Давайте, введу вас в курс дела. Это мой корабль “Шарлотта”. Мы подобрали вас на планете ZiCv5/12. Вряд ли название что-то вам скажет, донна. Кто вас оставил там? Поймите, следует сообщить в космический патруль. Это преступление.

– Никто. Я там живу, – был ответ.

– Никто не может там жить, – нервно хохотнул я.

– Под поверхностью. Мы подземно-пещерное общество. На этом планетоиде наш народ уже семь тысяч оборот старых лун.

Меня обдало волной жара. Целая цивилизация? Ведь никаких признаков присутствия. Срок не более недели. Даже если сейчас сообщить в Общий Контроль, то эвакуацию начнут не раньше чем через месяц.

– Какое население у вашей Цивилизации, – спросил севшим голосом.

Девушка, надолго замерев в изящной позе, закрыла глаза. Вероятнее всего работала лингвокапсула, переводя меры разных языков. Легкая бледность покрыла красивое лицо.

– Меньше миллиона, – наконец, кивнула она головой, минут через десять.

Мы вышли из подпространства уже несколько часов как. К своему стыду, не удосужился проверить маячок, который оставил на ZiCv5/12. Автоматически оставил. Хотелось знать когда зажжется сверхновая. Я метнулся к пульту и ввел команду.

Новости ошеломили. Сверхновая уже зажглась. У этой Цивилизации не было ни одного шанса. Расчетное время оказалось завышенным. Событие наступило раньше. Без паники, Мортан.

Она только что потеряла всех. Не только семью, но и весь народ и даже планетную систему. Щемящее чувство сопереживания поднялось волной, накладываясь на свою боль. Я расстался с семьей в пятнадцать. Они по контракту нанялись на экспедиционный корабль в зону туманности Голова Коня. Отец в качестве ведущего механика. С ним полетели мать и младшая сестренка Лети. Исследовательский рейс на три года. Но не через три года, ни через шесть лет вестей о той экспедиции не поступило. Статистика была не на нашей стороне. Обычно, после стольких лет никто не возвращался. От этого еще тяжелее. Может они выживают. Может нуждаются в помощи… Но не обо мне речь, а о хрупкой юной девочке. Как ей пережить это? У нее нет никого. Я твердо решил позаботиться о ней.