Алитет уходит в горы

Всю дорогу Ярак размышлял о белых людях.

На склоне горы мелькнули яранги стойбища Лорен. Ярак прикрикнул на собак и подъехал к факторийному дому. Его встретил Жохов.

– Ну, как дела, делегат?
– насмешливо спросил он.
– Заходи ко мне, расскажешь.

Они вошли в комнату, и Жохов поставил на стол бутылку водки.

– Придется угостить тебя огненной водой. Ведь мы с тобой торговые товарищи.

Ярак очень удивился доброте Жохова и, как ни трудно было ему отказаться от такого угощения, все же сказал, почесав затылок:

– Не надо... Мэри сердиться будет. Придется и ей рассказывать новости.

– Расскажешь.
– И Жохов налил две стопки водки.

Ярак вздохнул, глядя на стопку, вытащил из кармана красную книжечку и сказал:

– В артель коммунистов записался. Вот она.

– В коммунисты?
– удивился Жохов.
– Ну-ка, дай я посмотрю.

– Нет. Вот так, издали смотри.

– Брось дурака валять! Дай-ка я посмотрю, - протягивая руку, строго сказал Жохов.

– Нет. Тебе не надо смотреть.
– И Ярак спрятал свой членский билет.

Жохов выпил стопку водки и, подняв глаза на Ярака, презрительно сказал:

– Какой ты коммунист? Голову только тебе морочат зря. Что ты понимаешь в этом деле?

– Это правда, немножко мало еще я понимаю, но Лось сказал, что я потом все пойму.

Жохов, полез вилкой в банку и. Вытащив пикуль, молча стал грызть его.

– Жохов, - сказал Ярак, - я знаю новость: скоро придет пароход. Надо скорей пушнину заложить в мешки.

– Гм!.. Коммунист?!
– покачивая головой, сказал Жохов.
– Ну, так о чем же там был разговор?

– Я пойду домой. Надо скорей посмотреть сына да торопиться пушнину упаковать.

Ярак зашел в свою комнату и, склонившись над кроваткой спящего сына, с улыбкой прикоснулся пальцем к щеке Андрея. Ребенок открыл глаза.

– Как Чарли, ты лежишь в кровати. Круглые какие у тебя глаза! Ишь ты!
– сказал Ярак.

Ребенок надул щеки и заплакал.

– Плачешь? Зачем ты плачешь? Вот смотри.
– И Ярак, вынув партийный билет, замахал красной книжечкой перед самым носом Андрея.
– Видишь, какая книжка завелась у нас? Ты знаешь, что это за книжка? О, это такая книжка! С такой книжкой плакать нельзя.

В окно Ярак увидел, как бежала домой Мэри в белом халате и с красным крестом на косынке. Вслед за ней медленно шла Рультына.

Ярак спрятался в гардероб, прикрыв за собой дверку.

Мэри вошла в комнату и бросилась к сыну. Она взяла его на руки и, высоко подняв, спросила:

– А где отец?

Рультына, войдя, удивленно сказала:

– Собаки лежат у дома, а Ярака не видно. Где он?

Открылась дверца гардероба, и Ярак вышел на середину комнаты, широко улыбаясь.

Все засмеялись.

Когда сели за стол, Ярак рассказал новости о празднике большого говоренья.

– Пароход скоро придет. Надо поторопиться уложить пушнину в мешки.

– Какой богатый Лось! Сколько у него пушнины!
– сказала Рультына.

– Тут надо разобраться, чья это пушнина, - задумчиво проговорил Ярак.
– А разобраться не очень-то легко. На празднике большого говоренья сказали, что это пушнина государства.

– Кто такой Государства? Белый человек?

– спросила Рультына.

– Нет. Государство - народ. Ты, я, Мэри, доктор, учитель. Лось - все. Много, много людей! Вот чья пушнина. По правде говоря, это трудно понять. Но только... это не одного Лося пушнина.

Рультына и Мэри удивленно смотрели на Ярака.

Он позвал Рультыну в склад, крикнул еще двух парней и стал укладывать песцовые и лисьи шкурки по пятьдесят хвостов в каждый мешок. Жохов подвешивал на мешки железные пломбы-замки.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Стоял яркий, солнечный день. Голубое прозрачное небо отражалось в спокойном море. На горизонте еще не было видно парохода, но все население стойбища Лорен уже находилось в том приятном возбуждении, которое охватывает людей Севера, когда вдали над морем струится дымок. Ребятишки исступленно кричали:

– Пароход, пароход!

В полдень пароход стал на рейд, и люди с шумом и веселым гиканьем бросились к моторному вельботу. Одновременно от борта парохода отвалил катер. Мерные звуки мотора огласили воздух, и катер стремительно понесся к берегу. Вельбот задержался. С катера донесся громкий, восторженный крик Айе:

– Яра-а-ак!.. Это я!.. Верну-улся!

Айе стоял у штурвала и, гордо подняв голову, направлял катер на прибрежную отмель. Никто из людей, стоявших на берегу, и не подумал, что катером управляет Айе. Да и кому это могло прийти в голову?

На замедленном ходу катер ударился о песчаное дно, остановился. Айе бросился на нос катера и, взмахнув руками, прыгнул на берег.

– Какомэй, Айе!
– закричали все.

Но Айе не мог выговорить ни слова от радости. Он только улыбался, поглядывая на свои высокие резиновые сапоги.

Вместе с Андреем Михайловичем Жуковым приехала Наталья Семеновна жена Лося.

– Батюшки мои!
– восторженно прокричал доктор.
– Вот обрадуется Лось!

Жуков рекомендовал приезжих:

– Это товарищ Бодунов - производитель работ по строительству культбазы. Двенадцать больших домов будем строить!
– радостно сказал он. А это новый заведующий пушной факторией - товарищ Смелов...

Люди шумно приветствовали друг друга.

Между тем Айе уже обрел дар речи. Он трепал Ярака за плечо и, смеясь, говорил:

– Видишь, Ярак, не пропал я на Большой земле. Помнишь, как мы советовались с тобой в тундре?

– Я же говорил тебе, что не пропадешь.

Айе дернул Ярака за пиджак и, щеголяя новыми словами, сказал:

– А костюм у тебя, как у боцмана во Владивостоке. Ну, как ты живешь, Ярак?

– Живу вот в том доме. Пушником работаю. Живем вместе с Мэри. Сын родился у нас.

– Ну! Сын родился? Вот хорошо!
– восторженно вскрикнул Айе.
– А я много, много ездил. Как ветер, носились мы с Андреем. К теплому морю ездили. Потом вернулись во Владивосток, начал учиться управлять этим катером. Теперь я капитан!
– важно сказал Айе.
– А это мой товарищ Смелов, - указал он на высокого человека с серьезным, вдумчивым лицом.