Алька. Второе пришествие

– Конечно. А где ещё?

– В общем, так, мужики. Я предлагаю, для решения вашей проблемы поступить следующим образом:

Пуансон выполнить составным из трёх частей, первая часть будет крепиться к верхней плите, так же как крепится пуансон сейчас. В принципе, его, доработав, можно использовать в качестве первого элемента – нужно только расточить в нём отверстие. В это отверстие по скользящей посадке будет вставляться второй элемент в виде цилиндра с заплечиками, на который будет насажено рабочее кольцо – третий элемент. Вторая часть будет крепиться к первой шестью болтами, размер просчитайте сами, прочность крепежа должна с запасом превышать усилие съёма полосы, то же и с сечением заплечиков. В центре первой части сквозное отверстие через верхнюю плиту сделайте – легче будет демонтировать, если что.

Рабочее кольцо, конечно, надо делать из твердосплава, если не захотите заморачиваться, то хотя бы возьмите не обычную инструментальную сталь, а высоколегированную.

Обязательно сделайте штамп-дублёр, при вашем объёме производства это не просто нормально, это непременное условие стабильной работы.

Матрицу я бы тоже сделал бы составной – с рабочим кольцом из твердосплава, ну на крайняк из стали нормальной, только тогда сделайте десяток-полтора подкладных колец толщиной строго в пару миллиметров, перешлифовали рабочее кольцо на два миллиметра и подложили колечко – делов-то на копейку.

Говоря это, я нарисовал составной пуансон, как я его представлял и отдал Николаю, сказав:

– А, что тут ещё придумаешь, можно ещё пескоструить полосу перед штамповкой – окалину сбивать, немного поможет, смазку какую-нибудь можно подобрать, чудес-то никаких в нашем деле нет, так что решайте вопрос с начальством.

Виктор ушёл озадаченный, Николай предложил:

– Я обедать пойду, не хотите составить компанию?

– С удовольствием.

Мы пообедали, за обедом потрепались о его работе, возвращаясь, уже когда мы шли по цеху, Николай остановился около небольшого огороженного участка и обратился ко мне:

– Мы тут жёсткие сцепки делаем – на трубе с одной стороны кольцо, с другой пара проушин. Отверстия в проушинах прокалываем в специальном штампе, одновременно навстречу друг другу, чтобы соосность была, иначе ось не вставить. Тут такая картина, после изготовления сцепки ось, то, как к себе домой залетает, а то кувалдой колотить приходится по проушинам, чтобы она вошла. Это как бы к штамповке отношения не имеет, но, может, глянете, вдруг увидите то, что я никак не пойму.

– Why not, ладно, постою, гляну, вдруг что увижу.

Я остановился и стал наблюдать за работой участка, жёсткая сцепка, которую делали на этом участке, представляла из себя стальную трубу диаметром миллиметров сто, к которой с одной стороны приваривалось кольцо, а с другой стороны две проушины, отверстия в них пробивали на заключительной стадии изготовления. Реализовывалось всё это на небольшой полуавтоматической линии, где работало человек шесть, четверо из них загружали трубы, кольца и заготовки проушин, выгружали готовые изделия, что делали двое остальных, не помню, не суть. Приварка кольца к трубе осуществлялась на первых позициях линии, на следующей позиции точечной сваркой фиксировались проушины, затем на позиции, расположенной где-то в середине линии, они приваривались окончательно, далее сцепки двигались к месту финишной операции – пробивке соосных отверстий, которая осуществлялась на последней позиции.

Наблюдая за работой линии, я понял, в чём причина нарушения соосности отверстий в проушинах – при нормальной работе линии сцепка проходила расстояние между позицией окончательной приваркой проушин и пробивкой в них отверстий очень быстро. Отверстия в проушинах пробивали «на горячо», то есть при неостывших сварочных швах. После того как швы остывали, сварочные деформации немного изменяли положения проушин от того, в каком они находились при пробивке. По счастью для производства, линия эта никогда не работала штатно, в её работе постоянно происходили какие-то сбои: то рабочие не успевали подать на исходные позиции все комплектующие, то отлучался кто-нибудь из работников, то происходил какой-то сбой, в результате чего сцепки приходили на заключительную операцию холодными, что, собственно, и требовалось для нормального результата.

Разобравшись с причиной возникающих дефектов, я пошёл искать ближайшую точку подключения к цеховой магистрали сжатого воздуха, и найдя её, обратился к Николаю, он что-то писал, сидя за своим столом в техотделе.

– Ну всё, Николай, разобрался я с твоей линией.

Коля явно обрадовался, вскочил со стула:

– Да, а что там не так?

– Сейчас всё узнаешь, но для начала притащи к линии шланг воздушный, трёх четвертной, длиной метров пятнадцать; отрезок трёх четвертной трубы стальной водогазовой сантиметров тридцать-сорок длиной; пассатижи; молоток; моток миллиметровой проволоки не сталистой, помягче, с метр, не больше, и рукавицы.

– А зачем?

– Всё узнаешь. Пока ты всё организуешь, я пойду мужиков своих найду, они все, наверно, уже на низком старте – первый день в командировке, пора уже делом заняться, не для того же мы тут, чтобы по заводу мотаться, есть дела и поважнее, а я всех торможу. Ну давай, через полчаса встречаемся у линии.

Пока мы с парнями решали, где будем отмечать приезд в командировку, Николай приволок всё заказанное мной к линии. Подходя, я увидел, что он явно заинтригован моим странным набором материалов; невдалеке я заметил ещё пару слонявшихся с отсутствующим видом ребят из техотдела, что-то вроде – гуляем себе, никого не трогаем, починяем примуса. Народу было интересно, что за цирк я собрался устроить.

Я подошёл к Николаю.

– А чего ты рукавицы снял, надевай снова.

Николай послушно натянул рукавицы.

– Бери трубу, молоток. Отлично. Теперь один конец трубы надо расплющить так, чтобы осталась щёлочка миллиметр, не больше. Сможешь?

– Чего проще.

Коля взял отрезок трубы и молоток, подошел к стоящему невдалеке неработающему прессу, положив трубу на подштамповую плиту, и стал молотком лупить по её концу. В финале своих усилий отложил трубу в сторону, походил вокруг пресса, нашёл какую-то пластинку, толщиной один-два миллиметра, засунул её в трубу, простучал ещё разок и предъявил мне. Парень был явно не глуп и с руками.

– Так пойдёт.

Щёлочка получилась что надо.

– Отлично. Теперь на другой конец насади шланг и поставь пару проволочных хомутиков.

Николай справился и с этим заданием.

– Прекрасно, пошли крепить.

Мы подошли к линии.

– Вот гляди, Колян, в руках у тебя сопло, из которого сжатый воздух будет обдувать проушины, двигающиеся от точки приварки к месту пробивания отверстий. Цилиндры на конвейере двигаются у нас вертикально, проушины все находятся в одной плоскости. Надо поставить сопло так, чтобы они обдувались все, прямо от места сварки до конца конвейера.

– А зачем?

– Тепло смывать, Колюня, тепло. Ты погляди, они на пробивку приходят ещё красные, а как остынут, их сварочные деформации и корёжат. А мы их подстудим, глядишь за время, что они идут от сварки до позиции их пробивки, они уже на мест встанут, после проколки их не поведёт.

Мы нашли нужное место на стойке ограждения, прикрутили нашу трубу – сопло, подсоединили шланг цеховой магистрали сжатого воздуха, открыли кран. Стали наблюдать, я почувствовал, что кто-то сопит мне в спину, это оказались два партизана – коллеги Николая, хоронившихся в зарослях кузнечнопрессового оборудования. Я сказал: