Алькатрас и Кости нотариуса

Я хотел, и я устал, поэтому позволил ей вести меня дальше. Оказывается, силиматические двигатели не такие уж и сложные, на самом деле. На самом деле, их даже легче понять, чем обыкновенные двигатели Тихоземцев.

В двигателе находится особый вид песка (его называют «сверкающий песок»), который испускает свечение при нагревании. Этот свет заставляет определённые виды стекла делать странные вещи. Одни поднимаются в воздух при воздействии силиматического света, другие при световом контакте падают вниз. Таким образом, единственное, что вам нужно делать, это контролировать, чтобы нужное вам стекло встретилось со светом в нужное для вас время. И вот вам - двигатель.

Знаю, вы, Тихоземцы, наверное, считаете всё это нелепым и смешным. Вы спрашиваете себя: - Почему же, если песок такой ценный, он настолько доступен? - Вы, конечно же, жертвы страшного заговора. (Вам когда-нибудь надоест всё это?)

Библиотекари приложили много усилий, чтобы заставить людей игнорировать песок. Они за большие деньги затопили Тихоземье «пустым песком» - одним из немногих видов песка, который на самом деле не способен ничего делать, даже когда вы его плавите. Какой лучший путь заставить людей игнорировать что-то, кроме как сделать это банальным?

Даже не начинайте про экономическое значение пупочного волокна.

Наконец, мы дошли до моих апартаментов. Тело дракона-змея было добрых двадцать футов в ширину, так что в нем было достаточно места для помещений. Тем не менее, я заметил, что все комнаты просвечивались.

–  Тут не много частной жизни, не так ли? - спросил я.

Бастилия закатила глаза, а затем положила руку на панель на стене. - Темнота, - сказала она. Стена мгновенно потемнела. Она оглянулась на меня. - Мы оставляем их прозрачными, чтобы было легче скрываться от людей.

–  Ох, - сказал я. - Так, это технология, а не магия?

–  Ну конечно. В конце концов, любой может сделать это. Не только Окуляторы.

–  Но только Австралия может управлять драконом.

–  Это не потому, что она Окулятор, а потому, что она пилот. Слушай, я должна вернуться в кабину. Мать рассердится, что я так долго разговариваю.

Я оглянулся на нее. Казалось, что что-то действительно беспокоит ее. - Мне жаль, что я сломал твой меч, - произнес я.

Она пожала плечами. - Я его даже толком не заслужила.

–  Почему ты так говоришь?

–  Все это знают, - сказала Бастилия, но ее голос передал больше, чем легкую горечь. - Даже моя мать чувствовала, что я никогда не получу звания полного рыцаря. Она не думала, что я была готова.

–  Она, несомненно, сурова.

–  Она ненавидит меня.

Я ошеломленно посмотрел на нее. - Бастилия! Я уверен, что это не так. Она твоя мать.

–  Она стыдится меня, - сказала Бастилия. - Всегда стыдилась. Но... не знаю, почему я говорю об этом с тобой. Ступай, поспи, Смедри. Оставь важные вещи людям, которые знают, что они делают.

С этими словами она направилась обратно к кабине. Я вздохнул, но открыл стеклянную дверь и вошел в комнату. Там не было кровати, хотя я нашел свернутый матрас в углу. Комната, как и весь остальной дракон, ходила волнами вверх и вниз, каждый взмах крыльев создавал пульсации по всей длине тела.

Сначала это было немного тошнотворным, но я привыкал к этому. Я сел, глядя в стеклянную стену своей комнаты. Она оставалась прозрачной - Бастилия сделала черной только одну стену позади меня.

Облака расстилались подо мной, простираясь вдаль, белые и комковатые, как пейзаж какой-то чужой планеты - или, возможно, как картофельное пюре, которое взбивали недостаточно долго. Солнце, застывшее на расстоянии, было блестящим желтым кусочком масла, медленно тающим и исчезающим.

Возможно, эта аналогия показывала, что я был немного голоден. Но все же я был в безопасности. И, наконец-то, свободен. Вне Тихоземья, готовый начать свое путешествие в земли, где я родился. Правда, мы остановимся в Египте, чтобы забрать моего деда, но я продолжал чувствовать облегчение, двигаясь.

Я был на своем пути. На пути к поискам отца, возможно, на пути к тому, чтобы обнаружить, кто же я на самом деле.

И, в конце концов, я понял, что мне не нравится то, что я нашел. Но сейчас мне было хорошо. И - несмотря на стекло подо мной, показывающее падение прямо вниз, несмотря на мой голод, несмотря на наш пункт назначения - я чувствовал себя успокоившимся. Я прилег на матрас и, свернувшись, заснул.

Я проснулся, когда ракета взорвалась в нескольких футах от моей головы.

Глава 4

Вы думаете, что Вы догадались, да? Моя логическая дилемма? Мой дискуссионный промежуток? Моя умственная заморозка рациональности? Моя... э-э... пробка ясности?

Последнее давайте просто забудем.

Во всяком случае, есть - как вы уже, наверное, заметили, - изъян в моей логике. Я заявляю, что я лжец. Прямо, без всякого лукавства, и искренне.

Тем не менее, после объявления себя лжецом, я продолжаю писать книгу своей жизни. Так как, в таком случае, вы можете доверять самой истории? Если это рассказано лжецом, не получится ли все это ложью? На самом деле, как вы можете верить, что я лжец? Если бы я всегда лгал, то не пришлось ли бы мне лгать, говоря, что я лжец?

Теперь вы видите, почему я упомянул умственную заморозку, а? Позвольте мне уточнить. Я был лжецом. Большая часть моей жизни - это обман: героические поступки, которыми я известен; жизнь, которую я вел; слава, которой я наслаждался. Это все ложь.

То, о чем я вам здесь говорю - реальность. Поэтому я могу доказать, что я лжец, только говоря правду, хотя я также буду включать некоторую ложь - на что я укажу - чтобы преподать наглядные уроки, доказывающие истину, что я - лжец.

Понятно?

Я был сброшен с постели, и протаранил стеклянную стену, когда Драгонавт затрясся, скручиваясь от взрыва, который был все еще виден в темноте за моей стеной. Наше судно, казалось, не было повреждено, но оно было на волосок от этого.

Я потер голову, просыпаясь. Затем тихо выругался и выскочил за дверь. В этот момент Драгонавт покачнулся снова, двигаясь вправо. Я был сбит с ног, наблюдая, как ослепительная ракета чуть не зацепила наш корабль. Она тянула за собой свечение яркого дыма, а затем взорвалась в отдалении.