АлкХимик
Шрифт:
Ну, вот мы и добрались до самого важного для меня параметра. Проницательность. Не связанная с прочими характеристика. В этом мире данный параметр отражается по-разному. У ловкачей-ниндзей это восприятие, а у алхимиков с магами, к коим отношусь я – проницательность. У гадалок и предсказателей – это интуиция. Дает этот параметр при этом всём немного разный эффект, хотя общие черты тоже есть. Ассассины качают восприятие, чтобы собственные же супербыстрые движения видеть, да от таких же быстрых ударов уворачиваться. Интуиция у гадалок, понятное дело, дает возможность угадывать дохрена чего. Алхимики же могут различать свойства растений, грибов, животных органов и жидкостей и так далее. При этом, несомненно, интуиция у меня тоже чуть-чуть, но подрастет. Например, развив этот параметр, я смогу предугадать,
– А теперь, Блеезеер, расскажи-ка мне, что вообще означает «странник». – закончив с интерфейсом, обратился я к сатиру.
Глава 3
– О, это значит, что ты пришел в наш мир из иного. – благоговейно ответил рогатый алкожрец. – Сколько бы раз тебя не убили, ты все-равно возродишься! Вот только…
– Что «только»? – совершенно не понравился мне тон, каким была сказана последняя фраза.
– Все Алтари Странников захвачены крупными королевствами и империями. – грустно закончил Блеезеер. – И я категорически не советую умирать. Тебя сделают рабом, едва ты появишься на Алтаре, если ты не пожелаешь добровольно сотрудничать с правителями, и заставят выполнять задания для них, наплевав на твою собственную миссию. Да и я не знаю, сумею ли тебя после этого отыскать и помочь.
– Ага. А если я и рабом не захочу на них пахать? – скептически поднял я бровь.
– Магический раб не может не выполнить приказ. – помотал сатир головой, забавно при этом хлопая козьими ушами. – А если какой-нибудь умник додумывается, как постоянно умирать, не выполняя задания, то его просто убивают подальше от алтаря, чтобы он соседям достался. Или вообще, на магические опыты отправляют!
– А что, из этого мира не выбраться, если попал сюда? – поинтересовался я.
– Это только если кто из древних богов тебя заберет. – развел руками Блеезеер. – Либо если ты сам станешь богом и сможешь переместиться прочь. Но за последние тысячи лет, насколько я знаю, лишь Веселитель сумел этого добиться...
– Но в таком случае, ваш мир должен быть переполнен странниками! – удивился я. – Если королевства прям оккупируют эти алтари, значит, чужаки там часто появляются!
– Ну как-бы да, но нет. – усмехнулся сатир. – Ты сам попробуй тысячелетиями умирать и возрождаться! Рано или поздно странники сходят с ума и превращаются в безумцев. Таких отвозят на границу долины монстров и там казнят в последний раз. После чего они привязываются к единственному Алтарю Странников, в сердце этой долины, который никем не захвачен, и постепенно превращаются в бессмертных чудовищ, на которых потом набирают опыт и достижения отважные рыцари и монстроборцы.
– Окей, я понял тебя. – покачав головой над беспределом Токи-Токи, ответил я. – Тогда, получается, меня могут и просто так схватить и поработить просто за то, что я странник?
– Не, если ты сам никому не расскажешь, то этого никто узнать не может! – воскликнул сатир. – Ты главное не умирай, и все!
– А вы сами, местные, не можете так возрождаться? – задал я последний, на данный момент интересовавший меня момент.
– Лишь избранные великой Токи-Токи. – грустно вздохнул Сатир. – Но у этих героев особый знак возле имени, их стража Алтарей не трогает, само собой, иначе их система накажет. Еще бывают проклятые системой, но они возрождаются не на алтарях.
– Ладно, примерно понял. – кивнул я в ответ. – Пожрать есть что-нибудь?
– Конечно! – непонятно чему обрадовавшись, закивал сатир, после чего проворно подпрыгнул, повис на перекладине, увитой виноградом и, сорвав большую сочную гроздь, спрыгнул на землю. – Вот! Благословенный виноград! Если его из беседки вынести, он исчезнет, но если его прямо тут съесть, то в животе у тебя он останется! Это Веселитель так придумал, чтобы никто бесконечным
виноградом торговать не додумался!– Так можно тупо захватить тогда беседку и самому жрать, если выносить нельзя. – удивился я такому правилу, закидывая в рот сочную ягоду.
Хотите прикол? В виноградине вместо сока оказалось вино! Я чуть не подавился от неожиданности. А еще на месте сорванной грозди сразу же начала отрастать новая!
– Нельзя. – хитро улыбнулся сатир. – Веселитель все предусмотрел! Это его святое место, если кто его захватит и объявит собственностью, то виноград ядовитым станет, а лозы потом тела захватчиков под землю утянут! Его можно лишь употреблять в свое удовольствие, и радоваться!
С усмешкой покачав головой, я съел еще несколько виноградин и отложил гроздь в сторону. Самое глупое сейчас – набухаться посреди незнакомого леса. Меня ж тогда последний бурундук завалить сможет!
– Мясного у тебя, я так понимаю, нет ничего? – с некоторой надеждой спросил я у Блеезеера.
– Не-е-е-е-е! – проблеял он, отрицательно замотав головой. – Мы, сатиры, мясо есть не можем. Но могу грибов насобирать. Съедобных! Пожарим, поедим.
– Я тогда с тобой. – решительно сказал я. – Заодно покажешь округу, какие грибы можно брать, какие нельзя.
– Да и веселее вдвоем! – радостно покивал сатир и, достав какую-то сетку, закинул свою сумку на плечо. – Заодно, может, каких ингредиентов для тебя попутно насобираем!
Лесная округа оказалась весьма похожей на нашу, родную. И при этом в мелочах, неуловимо, отличалась. Зелье, смешанное мною на коленке, я решил тупо вылить. Ну ерунда, по сути, а не параметры. Сатир меня в этом поддержал. Можно было, конечно, за пару медных монет сбыть какому-нибудь нищему, страдающему от хронической боли. Но это лишняя возня, заниматься которой никто бы не стал. А торгаши бы за такой харчок в морду бы дали, а не денег.
Алхимической травы в округе оказалось немного, но она была. Пока Блеезеер собирал в сетку, оказавшуюся плетеной сумкой типа авоськи, грибы, похожие на сыроежки и подберезовики, я собирал букет из растений. Невзрачная травка с неприятным запахом, обозначенная системой, как «клоповник пахучий», оказалась самой интересной. У нее было аж четыре скрытых свойства. У остальных было по два. «Зверобой продырявленный», с просвечивающимися в листочках мелкими дырочками. «Муравьедка», хищное растение, похожее на росянку, только с треугольными листьями, увлеченно переваривавшей муравьев своими растительными пастями. Вот и все. Несколько пучков, которые я смотал между собой прочным гибким, но прочным вьюнком. И когда уже Блеезеер разжег костер и принялся нанизывать наш будущий обед на веточки, я заметил странное свечение на уровне своих глаз, на стволе дерева.
Светилось дупло. Немного понаблюдав за древесной дыркой, я убедился, что ос и подобных там не вьется, и поинтересовался у сатира, что бы это могло быть.
– Да что угодно. – пожал он плечами. Смотреть надо. Только осторожно. Вдруг там стая комаров-анестезиологов солнце пережидают? Один то, он ничего еще, не страшен. А стая, она тебя полностью заморозить может! Руки-ноги откажут, а там и волки набредут на тебя беспомощного.
Осторожно подобравшись к дереву, без резких движений я посмотрел в дупло. Дупло настороженно посмотрело на меня. Сотней глаз комаров-мутантов. Однако срываться и бросаться пировать насекомые не спешили. Может, реально сильно день не любили, может – тупо сытые были, сожрав хозяина дупла. Вот только свечение шло не столько от них, сколько от чего-то из глубины дупла, но за хитиновыми спинами этого было не видно. Отойдя от дерева, я поделился увиденным с сатиром.
– Дилемма, однако! – задумчиво теребя бородку, воскликнул Блеезеер. – С одной стороны, клад. С другой стороны – опасная охрана. Давай запомним место, добудем отраву, потом вернемся, закинем яд в дупло, а потом добудем то, что там скрыто!
– Долго. – поморщился я. – Да и железы комариные, сдается мне, от яда испортятся. Давай сюда сумку и нож.
Бесцеремонно вытряхнув содержимое протянутой сумки на землю, я подобрал несколько веток и принялся мастерить ловушку. Сатир молча с интересом смотрел за моими действиями, не забывая вертеть над огнем прутики с обедом. И через несколько минут моя задумка было готова.