Альковная тайна содержанки

– Полундр-ра! – выкрикнул со шкафа Перришон, даже прекратив лакомиться миндалем. – Пр-ротечка!

Это слово сыграло решающую роль. Как многие женщины, Лола относилась к водопроводным трубам и сантехнике с трепетом и почтением, как к высшим и непостижимым силам природы, и больше всего на свете боялась, что либо в ее квартире лопнет труба и зальет нижних соседей, либо соседи сверху зальют их с Леней чудесную квартиру.

Ее внутреннему взору уже представились столпившиеся перед дверью соседи с нижнего этажа, размахивающие руками и призывающие на ее голову всевозможные несчастья.

Забыв обо всем на свете, Лола бросилась в прихожую и открыла дверь…

На лестнице никого не было.

На всякий случай она даже вышла на площадку и, перегнувшись через перила, заглянула в лестничный пролет…

На лестнице было пусто и тихо, как в театре ранним утром.

Ничего не понимая, Лола вернулась в квартиру и закрыла за собой дверь.

И в ту же секунду звонок снова зазвонил.

На этот раз он звучал, как сигнал воздушной тревоги в осажденном городе.

Нервно вздрогнув, Лола снова распахнула дверь.

За ней по-прежнему никого не было.

– Да что же это такое! – воскликнула она, захлопывая дверь. – Мальчишки, что ли, безобразничают?

И едва она закрыла дверь – звонок снова залился резким истерическим звоном.

На этот раз Лола не стала открывать дверь – она подкралась к ней и осторожно выглянула в глазок.

На лестнице было пусто!

«Я, наверное, схожу с ума! – подумала она, протирая глаза. – У меня начались слуховые галлюцинации!»

Она прислонилась к стене и прикрыла глаза.

Звонок снова зазвонил.

Лола открыла глаза, подняла взгляд… и вдруг увидела у себя над головой, на вешалке для шляп, попугая. Точнее, попугаиху – Лола уже научилась отличать Марусю от Перришона.

Маруся издевательски поглядывала сверху на растерянную хозяйку.

– Так это ты, зараза? – воскликнула Лола в сердцах. – Это ты изображаешь звонок, чтобы свести меня с ума?

– Маруся хор-рошая… – неуверенно проговорила попугаиха, наклонив голову набок, – Марусе орешков… орешков, сахарку!

– Орешков тебе?! – рявкнула взбешенная Лола. – Я тебе сейчас всыплю на орехи!

И тут она вспомнила про рыбу.

Издав истошный вопль, Лола понеслась на кухню – спасать сегодняшний обед.

То, что она там застала, превзошло все ее ожидания: Аскольд, с глухим рычанием, доказывающим его близкое родство с львами и тиграми, терзал на полу остатки рыбы.

– Вот я тебе! – Лола с боевым воплем, с тапком наперевес бросилась на кота.

Аскольд понял, что на этот раз ему действительно здорово влетит, и, прижав уши, кинулся наутек.

Лола схватила то, что осталось от рыбы.

К счастью, рыба еще не совсем разморозилась, поэтому большая ее часть уцелела от кошачьих зубов.

Со шкафа раздался разочарованный голос Перришона:

– Тр-рагедия! Заговор-р пр-ровалился!

– Ах, вот как! – Лола погрозила попугаю тапком. – Вы это задумали всей шайкой? Ну, вы у меня дождетесь!

Лола отмыла спасенный трофей, уложила подготовленную рыбу в стеклянную форму, выдавила на нее сок лимона и укрыла «шубой» из мелко нарезанного лука и тертой морковки. Смазав сверху майонезом, она сунула форму в духовку и перевела дух.

Леня явился с большим пакетом, в котором уместился сливочный кекс с изюмом, две пачки печенья и полкило шоколадных конфет в разноцветных бумажках.

Он съел большую тарелку наваристого грибного супа и две порции запеканки, после чего Лола налила ему ароматного золотистого чая в большую кружку, на которой был изображен близкий родственник кота Аскольда.

– Ну? – спросила Лола. – Ты будешь думать вслух или я могу быть свободна?

– Погуляй пока, – не слишком вежливо ответил Леня, чему Лола только обрадовалась, поскольку ей безумно надоело торчать на кухне, да и руки еще пахли луком.

Леня отрезал солидный кусок сливочного кекса и начал размышлять.

Прохор Петрович работал настройщиком роялей, стало быть, ходил по разным квартирам. Нетрудно предположить, что у дирижера Томашевского дома имелся рояль, уж не без этого. Старик был вхож в дом, очевидно, его считали приличным человеком и не слишком за ним присматривали. Вот он и отплатил за хорошее отношение – упер у хозяина дорогую марку. Но украл он ее не просто так, а решил подменить. Дирижер все время на гастролях – небось нечасто своим сокровищем любуется. И с налету не определит, настоящий у него «Маврикий» или поддельный. Стало быть, взял марку у Томашевского, отдал граверу, получил обратно ее же плюс копию, и что? Положил марку на место. Рискованно, но вполне выполнимо, Прохор Петрович, как Леня его представляет, человек решительный. Но неумный, поскольку номер с фальшивой маркой и Шершнем не прошел бы. Ну, положим, Шершень в марках не разбирается, но нашел бы уж он специалиста, который все ему разъяснил бы. И тогда старичку пришел бы конец. Если только он не успел бы вовремя удрать. А что, сумел же он от бандитов смыться…

Леня поискал на тарелке кекс и с удивлением отметил, что не осталось ни кусочка. Тогда он придвинул поближе вазочку с печеньем и продолжил думать.

Их дело – отмазать клиента, оградить его от преследования людей Шершня. Да еще хорошо бы хоть каких-то денег за это дело получить, а то Лолка ему всю плешь проест. «Сам же говорил – мы никогда не работаем даром!» – скажет она, и будет права. Леня сам установил такие правила, и нужно их выполнять.

Он тяжело вздохнул и перевернул вазочку. От печенья остались одни крошки. Снизу раздалось требовательное тявканье Пу И.

– Папа нежадный, – сказал Леня, предложив ему крошки.

Песик рыкнул сердито и ушел, обиженно подволакивая лапы. Леня пожал плечами и развернул конфету.

Знать бы точно, лежит ли марка у дирижера в квартире. Если нет, то в любой момент может разразиться скандал, когда он хватится пропажи. Если же Прохор Петрович успел положить ее на место, то дело сводится к разборке между бандитами, и тогда нужно применять совсем другую тактику ведения дела.

– Крути не крути, – сказал Леня, запихивая в рот последнюю конфету, – а придется к дирижеру идти проверить, на месте ли марка.

– Р-розовый Мавр-рикий! – гаркнула над ухом попугаиха.

– Черт бы вас побрал с вашей маркой! – рассердился Леня и собрался уходить, потому что на кухне стало как-то нечего делать.

Пу И в прихожей глянул призывно, но Леня взгляд его проигнорировал и ушел.

Лола нарочно не вышла из своей комнаты, чтобы не поручили ей снова каких-нибудь утомительных дел. Когда же хлопнула дверь, она выглянула осторожно и увидела насмерть разобиженного Пу И в прихожей, а на кухне – немытые чашки и валяющиеся повсюду фантики от конфет. Лола сказала себе, что Ленькино поведение переходит уже всякие границы, и затаила на него грандиозную обиду.