Алла Пугачева: В безумном веке

Полупанов: Вы имеете в виду свой побочный бизнес?

Пугачева: И творчески иную жизнь (может быть, театр или кино), и бизнес тоже. Те же самые чипсы, которые выпускаю. Можно было профукать деньги, которые я зарабатывала концертами. А я их вложила, построила фабрику в Краснодарском крае. Это так же интересно, как и песни записывать.

Полупанов: Мадонна, кстати, недавно снялась в одном клипе с Бритни Спирс, где они поцеловались. А вы на такие шалости способны?

Пугачева: Я на многое способна, не только на поцелуи (надо только подумать: где, с кем и когда?). Но делать это просто ради очередного скандального заголовка в газете уже неинтересно.

Полупанов: Ваш альянс с Галкиным – тоже из этой области? Чтобы привлечь внимание?

Пугачева: Многие считают, что я все просчитываю. На самом деле я все делаю интуитивно. Не помню, с чего все началось, кажется, просто с разговоров и бесед. Нам было интересно общаться друг с другом, потому что я сама с большим чувством юмора, в свое время много смешила публику. А Галкин талантливый, симпатичный молодой парень. Я люблю общаться с такими людьми, которые заражают позитивной энергетикой. И мне вдруг стало интересно проверить: имеет ли Галкин свой голос? И когда подвернулась хорошая смешная песня «Будь со мной» Татьяны Залужной (Любаши), я задала себе вопрос: «А с кем?» И пришла вдруг идея спеть с Максимом. Дальше уже все сделали журналисты. А раз это вызвало такой интерес, что же не поиграть? И мы целый концерт (который недавно прошел в Америке) шутили, пели, веселили себя и других.

Полупанов: Вы с Галкиным время проводите, Филипп то с Машей Распутиной в совместный тур, то Анастасию Стоцкую продюсирует. Сколько бы вы ни говорили о взаимной безумной любви, складывается ощущение, что вы не очень-то нужны друг другу.

Пугачева: Из-за чего, интересно, складывается такое ощущение? Из-за того, что он продюсирует Стоцкую? А если он будет продюсировать «Смэш», что ты на это скажешь? А если моя дочь Кристина, будучи уже популярной артисткой, едет в совместный тур с Авраамом Руссо, помогая человеку выйти на более широкую аудиторию, она обязана с ним жить, целоваться и любить? Наверно, нужно ничего не делать, сидеть в одной комнате и смотреть друг на друга. Так, что ли? Да если бы мы везде ездили вместе, как Стахан Рахимов и Алла Иошпе, мы, наверно, тоже быстро надоели бы.

Полупанов: Но согласитесь, что для супружеской пары вы крайне редко проводите время вместе?

Пугачева: Сейчас, конечно, реже, потому что (как бы это правильно объяснить?)… это моя инициатива. Я никогда об этом не говорила, но сейчас признаюсь, во мне есть ужасное или прекрасное качество: я, как правило, живу проблемами других. И песни мои нравились людям потому, что в них всегда затрагивались женские проблемы. Это был как интимный дневник: его может прочитать мужчина и понять женщину. А может прочитать женщина, чтобы стать сильнее или слабее. Когда выхожу на сцену, то я как бы впитываю людские проблемы и переживаю их по-своему. Но иногда я должна подумать о своих личных переживаниях. И тогда я ухожу в себя. То есть в те моменты, когда вы меня не видите вместе с супругом на сцене, в тусовках, на экране или еще где-то, значит, я сижу внутри себя, копаюсь и анализирую. Ну такой у меня характер. Мне еще не хватало за Стоцкую или Распутину переживать (смеется). Я предоставляю это делать супругу, ему это интересно…

Здесь позволю себе небольшую ремарку. Поскольку мы сегодня уже знаем, чем вскоре завершится брак Пугачевой и Киркорова, можно предположить, что то его состояние, которое сложилось поздней осенью 2003-го, было уже агонией. И, как видно, катализатором ее была именно Пугачева. Ведь в браке с Киркоровым, как мы помним, любил он, а она позволяла себя любить. Зная характер Пугачевой (анализируя ее прежние браки), многим было понятно, что вечно эта ситуация длиться не могла. Что все завершится сразу после того, как Пугачева почувствует, что свою творческую миссию подле Киркорова она исчерпала, и найдет в своем окружении более подходящего ее тогдашнему миропониманию человека. Отдадим должное жизненному опыту Пугачевой: сразу рвать с Киркоровым она не стала, чтобы не испортить одним махом ту сказку, которую они вместе так усердно пестовали.

Между тем уже в том интервью в ноябре 2003-го Пугачева невольно проговорилась, что ее творческая миссия возле Киркорова благополучно завершилась. Во второй части разговора (был напечатан 19 ноября) она заявила следующее:

«В свое время я не дала ему возможности совсем испортиться и внутренне, и внешне. Он же, как я его называю, «мальчик-ксерокс» – снимает и плохое, и хорошое. Главное – надо было направить в правильное русло то яркое и хорошее, что в нем было. Не бояться быть блестящим, лучезарным, отказаться от фонограммного пения много лет назад, а не после того, как Шевчук обнародовал его фонограмму. Конечно, он был ярким фантиком. Мое дело было – заложить туда конфету, может быть, слишком приторную, не всем нравящуюся, но хотя бы какую-то. Теперь эта конфета существует. Кто хочет, тот ест (смеется). Он замечательно стал петь. Для него на первом месте только сцена, и больше ничего. Все туда – деньги, костюмы, талант, переживания, веселье. У него нет другого места, он весь там. Слава богу, Филипп доказал, что имеет право существовать в таком образе. Это такой жанр – «киркоровщина» называется (смеется)…»

Полупанов: У нас музыканты как-то быстро «сдуваются». Посмотрите, как держатся те же «Роллинг Стоунз». Или Пол Маккартни…

Пугачева: Ох ты сравнил! Зачем Полу Маккартни или Мадонне останавливаться?! Они зарабатывают безумные деньги на выпуске дисков, а не на изнурительных гастролях, которые доводят артистов до жуткого переутомления. Если «Роллинг Стоунз» затаскать по гастролям, как Кузьмина, никакой бы формы у них уже не было, их бы давно уже не стало. А так они, видите ли, только иногда устраивают гастроли в поддержку диска, а мы должны, как проклятые, вкалывать, чтобы построить себе небольшую дачу. Кузя (Кузьмин. – Ф.Р.) лишь недавно приобрел дачу рядом со мной – это разве нормально? Как можно сравнивать их жизненную программу и нашу.

Полупанов: Организм сильно изнашивается от гастролей?

Пугачева: Есть такие примеры, что организм может и до ста лет физически не изнашиваться. Но мудрость и жизненный опыт заставляют тебя смотреть на все это так: «Чего это я? С кем это я? Зачем это я?» К этому приходит почти каждый творческий человек, кроме писателей, наверно.

Полупанов: Надоедает все?

Пугачева: Во всяком случае, кататься надоедает. Это становится просто невыносимым. Поэтому я не могу осуждать «фонограммщиков». Мне смешно, когда говорят на эту тему. Фонограмма – это запись, в которую артист вложил деньги, талант, здоровье, голос. И, чтобы даже одну песню окупить, нужно проехать столько Тырловок и при этом еще сберечь голос. То, что у них называется «звездный час», у нас называется «звездная колбаса», потому что надо «колбасить» с утра до вечера, чтобы за это время успеть приобрести квартиру, машину и отложить на черный день, когда придет Полупанов и скажет: «Что-то сдох, понимаешь, Кузьмин, а вот «Роллинг Стоунз» до сих пор в форме». Не надо ж… с пальцем сравнивать. Это разные вещи…

Полупанов: В последнее время радио и телевидение крутят далеко не лучшие ваши произведения. Меня лично всюду преследует «Мадам Брошкина». Не тревожит, что многие будут воспринимать вас только по таким песням?

Пугачева: Если с утра до вечера гоняют только такие песни, значит, есть две причины: или таким образом хотят меня уничтожить как творческую личность, внедряя в сознание, что я только такая. Десятилетние мальчики или девочки действительно могут предположить, что я начинаю с таких песен. Или таков вкус людей, которые все это запускают. Это довольно странно, чего там говорить!

Полупанов: А зачем вообще записывать такие песни, если они вредят вашему имиджу?

Пугачева: Ну раз в четыре года можно себе позволить записывать такие песни. Что я буду об этом думать? Любой песней можно себе навредить, особенно если с утра до вечера петь про то, «когда я стану кошкой.

Позволю себе небольшую ремарку. Все-таки в советские годы Пугачева песнями, подобными «Мадам Брошкиной» или «Девочке секонд-хенд», не «баловалась». Тогда у ее произведений был достаточно высокий уровень, в том числе и уровень духовный. В постсоветское время, чего уж там скрывать, примадонна не смогла удержать ту планку, которой она придерживалась раньше. В итоге у ее недоброжелателей появился прекрасный повод чуть ли не поставить ее на одну доску с современной эстрадной «шантрапой», для которых подобного рода песни – основа репертуара. Однако послушаем, как сама Пугачева объясняет то, почему ее нынешние песни утратили прежнюю глубину.

Полупанов: В ваших последних альбомах, хотя они добротные и довольно нетрадиционные для вас, нет той глубины, которая была в ваших песнях хотя бы периода Раймонда Паулса и Ильи Резника.

Пугачева: Да, но сейчас ни к чему выпускать такого рода песни. Во-первых, я их спою либо только для себя, либо для сцены. Ни на радио, ни на телевидении они все равно не пройдут. А в концертах у меня такие песни есть. И новые, и старые, глубокие и не очень.