Allegro в четыре руки. Книга вторая

Я не могла поверить в то, что вижу. Всё это было похоже на кошмарный сон.

— Именно так! — ответил Дёмин, — Видимо, Глеб не смог отвергнуть дочку шефа… "Так вот почему Алексей назвал его неисправимым карьеристом… — вдруг осенило

меня. — И откровенная симпатия Линды к Глебу… — теперь всё становится понятным!.." Тем не менее, всё это не укладывалось у меня в голове.

Пока Глеб и Линда ворковали друг с другом у автомобиля, я быстро схватила сумку, достала телефон и набрала номер мужа, после чего снова вернулась к окну, чтобы понаблюдать за ним сверху.

— Виктория, может не стоит этого делать? — осторожно произнёс Дёмин.

— Стоит! — воскликнула я, пылая знойным огнём: обида, злость, боль, отчаяние, разочарование — всё это кипело во мне, больно обжигая душу. Однако я вытерла слёзы и, сжав свою боль в кулаке, стала ожидать ответа.

Глеб достал мобильный, посмотрел на экран и, немного колеблясь, всё же снял трубку.

— Да, милая! — послышался его голос в моём мобильном, — Что-то случилось?

— Привет! — негромко ответила я, — Ничего не случилось — я просто хочу узнать, как ты и когда будешь дома?

— Думаю, буду приблизительно через два часа, — посмотрел он на свои часы. Линда всё это время стояла рядом и молча слушала его телефонный разговор.

— А ты сейчас на работе? — поинтересовалась я.

— Я?.. — слегка запнулся Глеб, но тут же, взяв себя в руки, ответил: — Нет, я выехал на деловую встречу.

"Как же искусно он лжёт?.." — поражалась я, удивляясь тому, какой была дурой…

— Ну, хорошо. Пока! — повесила я трубку и опустила голову.

В это время мой муж с мисс Майер вошли в гостиницу и скрылись с территории нашей видимости. Алексей подошёл ко мне.

— Виктория… — мягким тоном произнёс он. Судя по его виду, всё это было ему неприятно, и кажется, он искренне мне сочувствовал.

— Нет! Не подходите! — я, словно сорвалась с цепи, — Это вы во всём виноваты! Всякий раз, как вы появляетесь в моей жизни, всё летит к чертям!

Я бросила телефон на кровать, подошла к входной двери и приложила к ней ухо. Вскоре я услышала голоса Глеба и Линды. Похоже, им было весело — они о чём-то мило щебетали, и, кажется, даже смеялись. Затем прозвучал щелчок, и дверь в соседнем номере захлопнулась.

Я бросила презренный взгляд на стену, за которой располагалась их комната, и беспомощно сползла вниз. На меня снова нахлынули слёзы — мне стало невыносимо тяжело дышать.

— Они не стоят твоих слёз! — Алексей бросился ко мне и помог подняться с пола. Я не могла справиться с собственными эмоциями и безутешно продолжала плакать. Он обнял меня и крепко прижал к себе.

— Тихо, малыш, тихо… — шептал Дёмин, целуя меня в голову. Я слышала, как быстро бьётся его сердце.

И хотя мне хотелось громко рыдать и кричать изо всех сил, я только тихо схлебывала на его груди.

Когда я совсем выбилась из сил, и слёз больше не осталось, я освободилась из его объятий и произнесла:

— Отвезите меня, пожалуйста, домой, господин Дёмин.

— Конечно, — ответил Алексей и подал мне мой телефон и сумочку.

Всё, что было дальше, я помню очень смутно, так как потрясение, которое я пережила, ещё долго меня не отпускало. Помню только последнюю фразу, которую сказала Дёмину:

— Я больше никогда не хочу вас видеть! Исчезните, пожалуйста, из моей жизни навсегда!

Далее последовала тяжёлая депрессия и долгие недели психологической реабилитации. Что же касается Глеба, то он признался в своих грехах в тот же вечер после бурного скандала, который я устроила ему дома. Это был первый и последний скандал в нашем доме. И его результатом стали наше последующее расставание и развод.

Глава 17

Прошло три месяца. Была середина декабря. Мы с Леной сидели в небольшом уютном кафе в центре Киева и вели обычный разговор. Это была её идея — прийти сюда, очень уж ей хотелось вытащить меня из дому.

Я задумчиво смотрела в окно, наблюдая за тем, как пушистые снежинки кружатся в своём прелестном танце и плавно ложатся на поверхность земли. Прохожие радовались снегу, ловили его в ладони и дарили друг другу добрые улыбки. Всех переполняла предновогодняя эйфория. И хотя до празднования Нового года оставалось ещё целых две недели, многие уже бегали по магазинам и искали подарки своим близким. Везде царила праздничная атмосфера: витрины в сверкающих гирляндах, красивые маленькие ёлочки с разноцветными шарами у входа в каждый бутик и волшебный звон колокольчиков то тут, то там…

Лена рассказывала мне о своих делах, интересовалась моим самочувствием и уговаривала перевернуть, наконец, эту грустную страницу моей жизни.

— Милая, пора тебе уже прекратить тосковать, взять себя в руки и начать всё с чистого листа! Сколько можно еще себя истязать?.. — промолвила она, заботливо поправляя волосы на моих плечах.

— Я в порядке, — произнесла я, продолжая смотреть на снежинки за окном.

— А мне кажется, что нет!.. — покачала головой Лена, — Совсем о себе не думаешь! Неужели боль ещё не утихла? Мужчины не стоят наших слёз!

— Я знаю… — тихо ответила я.

— Глеб после вашего расставания больше не давал о себе знать? — осторожно спросила подруга.

— Нет. И, слава Богу! — буркнула я и, наконец, перевела на неё взгляд.

— Как же там бедняжка Оливер? Ты не в курсе?

— Нет. Глеб, к сожалению, запретил мне с ним видеться, посчитав, что от этого ребёнку станет только хуже, ведь Оливер очень тяжело перенёс наш разрыв… Я звонила его няне и интересовалась, как он поживает. Она сказала, что малыш беспрерывно плачет

и зовёт маму. Я хотела с ним поговорить, но она отказалась передать ему трубку, аргументировав это тем, что господин Немцов не велел… Может, и правильно…

— Конечно, плачет! Малыш так тебя полюбил и уже начал привыкать к тому, что у него снова появилась мама! А теперь ему опять приходится переживать тяжёлую потерю. Он ведь не так давно потерял родную мать, и вот новый удар. Это огромное потрясение для такого маленького человечка!

— Молчи, Леночка, молчи… — прервала я подругу: её слова больно ранили моё сердце,