Allegro в четыре руки. Книга вторая

— Холодная?.. — удивилась Лена. — Это тебе так кажется! А всё потому, что в твоей голове до сих пор кружатся снежинки из Лапландии… Вот беда! Когда же, наконец, твоё сердце оттает?

Я ответила ей хмурым молчанием.

— Понятно… — буркнула подруга. — Лучше не задевать эту тему… Может, расскажешь хотя бы как дела на работе?

— Не знаю… — безразлично произнесла я. — То есть, всё хорошо…

— Я вижу, тебе ни до чего нет дела… — покачала головой Ленка. — Хотя нет! Музыка! Она, слава Богу, наконец, вернулась в твою жизнь! Почему ты сегодня не приходила ко мне в колледж поиграть?

— Мне неудобно тебе надоедать… — тихо ответила я.

— Брось! Ты мне вовсе не надоедаешь! С чего ты взяла? — вопросительно развела руки

в стороны Лена.

— Я тут подумала, что куплю, наверное, пианино, чтобы тебя каждый раз не просить. Не буду же я постоянно приходить к тебе в колледж играть?..

— Ну почему же? Играй на здоровье! Жалоб пока не было. Даже, наоборот: у тебя появились тайные поклонники среди студентов! — добродушно улыбнулась она. — А директор, когда услышал, случайно проходя мимо двери класса, как ты играешь, сразу же проявил невероятный интерес к твоей персоне и даже загорелся желанием пригласить тебя к нам на работу! Но мне, к сожалению, пришлось его огорчить: я рассказала ему, как ты по собственной глупости отказалась от своего музыкального будущего и никакими уговорами не захотела еще раз поступать в консерваторию. Признаться, он очень удивился… Мне даже показалось, что он готов был нанять тебя без консерваторского диплома!..

— Ленка, перестань! — улыбнулась я ей в ответ, хотя нарисовать улыбку на своих устах мне удалось с трудом. — Ты же знаешь, мне это не нужно. Каждый сам выбирает свою судьбу…

— Ага… — с негодованием посмотрела на меня подруга. — А что в таком случае тебе нужно, дорогая? Может, скажешь?..

— Не знаю… — с грустью ответила я.

— Зато я знаю! — с иронией взглянула на меня подруга.

— Лена, не надо!..

— Не буду… Завтра придёшь поиграть? — перевела она разговор на предыдущую тему.

— Приду вечером после работы, часов в шесть, — ответила я.

— Хорошо. Приходи! И без всяких лишних отговорок! Я буду ждать! — строго-настрого приказала Ленка, затем снова взялась за своё. — И всё же прости, но я не могу успокоиться! Ты меня очень тревожишь! Ответь: ты хотя бы пыталась разобраться в себе? Докопалась до причины — почему тебе так плохо?

— Всё сложно… — с отчаянием ответила я.

— Лукавишь: всё очень просто! Ну, точно уж не по Глебу ты страдаешь!..

— К сожалению, нет… — призналась я. — Что уж тут скрывать?..

— Оно и видно… — по нему ты никогда так не страдала, — ещё больше "подлила масла

в огонь" моя подруга. — Кстати, ты знаешь, что Глеб уволился из компании Майера через месяц после того, как вы развелись, и теперь слоняется без дела точно в таком же потерянном состоянии как и ты… Правда, причины ваших депрессий разные… Тебе не кажется, что как-то не клеится всё это с его имиджем неисправимого карьериста?..

— Не знаю… Мне уже всё равно. Может он с Линдой поссорился и поэтому уволился?

— предположила я.

— Может… — согласилась Лена.

— У меня такое ощущение, что с тех пор, как я была женой Глеба, прошла целая вечность! Я неохотно вспоминаю о тех временах, и как бы там ни было, я чувствую, что тоже перед ним виновата, потому что ты правильно сказала: я никогда по нему так не страдала и, очевидно, очень быстро его забыла. За это я себя корю…

— Ну и дура! Мы живём всего один раз! — воскликнула она. — Наберись смелости, наконец, и признайся хотя бы сама себе в том, что тебе нужен Алексей!

— Нет! — сердито нахмурилась я.

— Нет? — в недоумении проговорила Лена. Её злило моё упрямство:

— Никто не говорит, что это хорошо, но это правда! А правда всегда лучше, чем любая, даже самая сладкая ложь! Надо же было тебе так втюриться в этого Дёмина?.. Слушай, а может, он действительно — твоя судьба? Но не зря ведь всё это с тобой произошло, да и дневник твой…

— Если бы Алексей был моей судьбой, то не исчез бы бесследно на второй день после нашей с ним близости! — фыркнула я.

— А чего ты хотела? Ты же сама его оттолкнула! Судя по тому, что ты мне рассказала, ты, должно быть, очень сильно его обидела…

— Бедняжка!.. Не хочу ничего о нём слышать! И говорить тоже не хочу! — отвернулась

я.

— На твоём месте я бы сама ему позвонила, чем так мучиться! И хотя как человек он мне не симпатичен, я всё равно не вижу для тебя другого выхода… Сердцу, как говорится, не прикажешь! Ну, подумаешь, повстречаетесь какое-то время, а потом разбежитесь — так все делают! Зато получишь море удовольствия!

— Ни за что на свете ему не позвоню! — мое настроение оставалось неизменно категоричным. — Да и вообще, как ты можешь такое говорить: "Повстречаетесь — разбежитесь! Получишь удовольствие"?.. Я так не могу! Как ты не понимаешь, что если между мной и Дёминым завяжутся отношения, это не обернётся для меня ничем хорошим! Со временем всё станет только хуже: я увязну в этом по самое горло, и в результате мне придётся пройти через ещё большую боль и страдания!

— Ну, тогда продолжай себя истязать… Так и заболеть недолго!.. — устала убеждать меня Лена.

— Единственный выход для меня — это все забыть! Переболеть, перемучиться, но забыть, как бы тяжело ни было… — задумчиво произнесла я.

— А если не получится?.. — перебила меня подруга.

— Спасибо тебе, Леночка! Ты умеешь "обнадёжить"… — криво улыбнулась я.

На следующий день после работы я, как и обещала, поехала к Лене в колледж поиграть на рояле. В последнее время я очень часто это делала: так я выпускала свои эмоции на волю, и от этого мне становилось легче.

Ленка встретила меня в холле и проводила в свободный класс. Мы немного поболтали, затем она отдала мне ключи от класса, велела, чтобы я вернула их дежурному, когда закончу играть, попрощалась и ушла.

За окнами ещё было светло, но в помещение попадало мало света, хотя здесь и было два окна. Наверное, это от того, что окна выходили в закрытый двор. Однако я не нуждалась в ярком освещении, я чувствовала себя комфортно и так. Главное, что здесь был рояль, — это всё, что мне было нужно.

Я окинула комнату взглядом: на этот раз Лена привела меня не в обычный класс. Это был небольшой зал, где студенты играли академические концерты. В центре зала стоял большой, чёрный рояль с поднятой крышкой, а перед ним расположилось несколько рядов деревянных стульев.