Аллигатор
Шрифт:
— Нет. Я не видела эту девочку, — тихо произнесла она и покосилась на свою подругу по работе. — Сами знаете, народу за день заходит много, разве всех запомнишь.
Она еще раз с опаской взглянула на фотографию и отвела взгляд в сторону.
— Нет так нет. Не приведи Господь, чтобы у вас кто-нибудь пропал, а особенно ребенок. Вы знаете, в чем главная трагедия в исчезновении этой девочки? Вы не поверите, но это наше равнодушие. Кто-то ее увел прямо из дома, с кем-то этот человек ехал в транспорте, держа девочку за руку. Их видели десятки, а может и сотни людей, но всем им сейчас не до судьбы этой девочки. Проще сказать — «я не знаю» или «я ничего не видел», ведь это чужая
Я взял фотографию и направился к выходу из магазина.
— Мужчина! Погодите! — окликнула меня сменщица.
Я остановился в дверях и обернулся.
— Погодите! Я видела эту девочку неделю назад. Она с какой-то молодой женщиной заходила в наш магазин. Я тогда обратила на нее внимание. Мне показалось, что девочка русская, а женщина — татарка. Девочка попросила купить ей шоколадку и та купила. Потом, насколько я помню, они пошли в сторону железнодорожной станции.
— Скажите, а вы раньше видели здесь эту женщину? Она ваша, местная?
— По-моему, я ее где-то встречала. Может быть, она живет в нашем поселке или работает здесь, в санатории. Но точно не скажу.
— Вы можете ее описать?
— Не знаю. Я ее особо не рассматривала.
— Может, вы завтра подъедете к нам в МВД? С ваших слов художник постарается нарисовать портрет этой женщины.
Мое предложение, похоже, не обрадовало ее. Ехать в Казань ей явно не хотелось.
— Я вас очень прошу, помогите нам.
Поколебавшись с минуту, она согласилась. Мы быстро договорились о времени встречи, и я вышел из магазина. Больше в этот день мне не удалось ничего узнать. Но и то, что мне все-таки удалось напасть на след девочки, было большой удачей.
О результатах поездки я доложил начальнику управления уголовного розыска. Выслушав меня, он почему-то улыбнулся.
— Ты знаешь, Виктор, у тебя у самого, похоже, возникла навязчивая мания, что все эти исчезновения связаны с поселком Васильево. Я теперь уже начинаю бояться, что очередное громкое исчезновение какой-нибудь женщины ты снова свяжешь с поселком Васильево.
— Юрий Васильевич, все мои выводы сделаны не на пустом месте. Обо всех показаниях свидетелей я вам докладывал. Я отлично понимаю, что вам, а особенно прокуратуре, нужны трупы, чтобы возбудить уголовные дела. Однако для того чтобы найти трупы этих женщин, нужно их искать. Преступник прячет эти трупы, он не хочет, чтобы мы их нашли. Я один не в состоянии прочесать весь этот район, а Зеленодольский отдел милиции вообще не хочет ничего делать в этом направлении, они просто занимаются отписками.
— Я не снимаю тебя с этого дела. Работай, может тебе и повезет. Единственное, о чем я тебя прошу — больше никому не рассказывай о маньяке. Тебе уже один раз сказал об этом прокурор и я сейчас с ним полностью согласен. Мы живем в другом мире, это не Америка. У нас нет и не может быть того, о чем ты всем рассказываешь. Так что иди, работай. Если что, докладывай.
Первое, что я увидел, когда вошел к себе в кабинет, была большая кипа розыскных дел, лежавшая у меня на столе.
— Хватит, Абрамов, валять дурака и пудрить мозги руководству управления россказнями о серийном убийце. Спустись на землю. Вот дела, давай изучай, пиши указания.
Я посмотрел на начальника отделения. Он еле сдерживался, чтобы не улыбнуться.
— Вот тебе и привет, товарищ Абрамов, от начальника отделения. Ты забыл одну старую истину, что с начальниками спорить и ругаться бесполезно, наживешь лишь одни неприятности. Ты не смотри, что дел так
много. Хватит, ты слишком много времени занимался не тем, чем должен.— Хорошо. Я все понял, товарищ начальник. За все нужно платить.
Я посмотрел на Козина. Тот явно был доволен решением своего начальника.
Я проснулся и, открыв глаза, пытался понять, где я.
Мне снова снился все тот же сон — что меня преследует группа моджахедов. Я снова бежал по этим голым камням в надежде где-то укрыться. Пули высекали снопы искр, ударяясь в громадные валуны, и с воем уходили куда-то вверх. Наконец я упал среди камней и почувствовал, что уже не могу бежать. Я положил свой автомат на камень и отстегнул магазин. Достав из него патрон, я положил его в карман куртки.
— Это мой, — подумал я.
Они лезли со всех сторон, их бородатые лица мелькали за камнями. Я стрелял до тех пор, пока в автомате были патроны. Положив рядом с собой автомат, я достал из кармана куртки блестящий патрон. Он сверкал на солнце, как золотой. Я зарядил автомат и упер ствол дулом под подбородок. Из-за камня показалась голова моджахеда. Он встал в полный рост и, держа автомат наперевес, направился в мою сторону. Присмотревшись, я узнал в нем своего начальника отделения. Вдруг все это исчезло, я по-прежнему лежал среди камней один, и только ветер где-то завывал, словно шакал. Я посмотрел на свой автомат, из ствола которого почему-то шел легкий дымок, и с ужасом подумал, что теперь у меня не осталось ни одного патрона. От этой страшной мысли, я хотел закричать, но голоса не было.
Окончательно проснувшись, я поднялся с кровати и направился на кухню. Вскипятив чайник, налил себе бокал чая. Я сидел за столом и по-прежнему был во власти своего сна.
«Надо же такому присниться, — подумал я. — Мой начальник и вдруг моджахед».
Я невольно улыбнулся. Весь остаток ночи я провел на кухне. Сидя на жестком табурете, я пытался разобраться, что могло связывать пропавших женщин и эту маленькую девочку, почему их пути сходились в поселке Васильево. Я отлично понимал, что связь существует, и скорее всего эта связь — один человек, проживающий или работающий там. Если с женщинами было все относительно ясно, то с исчезновением девочки было абсолютно непонятно. Неясно было одно — как он мог зайти к ней домой и увести ее? Откуда он мог знать, что она одна дома, не мог же он следить за ее матерью и бабушкой? Я искал ответа, но никак не мог найти.
Я и не заметил, как рассвело, из-за крыши соседнего дома показалось яркое летнее солнце. Приняв душ и чисто побрившись, я начал собираться на работу.
— Виктор, ты куда в такую рань? — спросила меня жена.
— На работу. У меня много работы и я решил поработать с утра, пока в кабинете никого нет.
Она встала и быстро приготовила мне завтрак. Через полчаса я уже шел по улице Вишневского в сторону парка имени Горького. Солнце, которое еще час назад так ласково заглядывало ко мне в окно, исчезло за большой, темной тучей. Стало как-то неуютно.
«Вот так в жизни и бывает, что даже такое могучее, сильное светило может закрыть маленькая серая тучка», — подумал я.
Сев в трамвай, я быстро доехал до Ленинского сада и направился в министерство.
— Леха, а Леха! У нас после вчерашнего что-то осталось или нет? Умираю…
— А хрен его знает… Встань, посмотри. У нищих слуг не бывает.
Белов пересилил себя и медленно поднялся с грязной простыни, которой был застлан диван. Он нагнулся и стал перебирать пустую посуду из-под водки и вина, которая скопилась у них под столом за эти десять суток.