Аллоды онлайн I Империя

На его голос из других хижин начали выходить местные жители.

— Никита, подожди здесь, — снова повернулась ко мне Матрена и попыталась усадить меня обратно. — Я сейчас все разузнаю и вернусь. Посиди, пожалуйста!

— Со мной все в порядке, я вполне могу передвигаться самостоятельно…

— Но тебе нужно восстановить силы, это я тебе как лекарь говорю! — она упрямо встала у меня на пути, раскинув руки. — Я, между прочим, имею полное право отстранить тебя от службы по медицинским показателям!

— Хватит, Матрена, ты мне не мать и не жена, мне не нужна твоя забота! — грубо сказал я и сразу пожалел об этом.

Она дернулась, будто я ее ударил, и отступила. Мне стало стыдно, но вернуть назад опрометчиво брошенные слова уже было невозможно.

— Никита… я ведь тебе не враг.

Мне казалось, что она сейчас заплачет, и я готов был отрезать себе язык.

— Извини, — выдавил я, опустившись на ступени. — Я подожду.

Матрена, больше ничего не сказав, развернулась и ушла, и я так и не увидел, заплакала она или нет.

— Какой же я дурак! — пробормотал я себе под нос. — Кретин… идиот… тупица…

Когда в конце улицы показалась моя группа, я автоматически пересчитал их и удостоверился, что все идут на своих ногах. От сердца сразу отлегло.

— Мужскими украшениями начал потихоньку обзаводиться? — хмыкнул Кузьма, устало опустившись на ступеньки рядом со мной и доставая свою трубку. — Правильно, а то какой из тебя «избранный» без шрамов… Неправдоподобно даже!

— Вообще-то Матрена сказала, что через несколько недель следов совсем не останется, — произнесла Лиза.

— Эх, жаль… ну ничего, брутальный ты наш, главное не расстраивайся, — похлопал Орел меня по плечу, — мы со Лбом, если надо, это исправим, да, Лоб? А Миша прижжет, чтобы уж наверняка!

— Все? Поток остроумия закончен?

— Да. Можешь переходить к повестке дня, — милостиво разрешил Кузьма.

— Что с пленниками? Вы нашли лагерь наркомафии?

— Его больше нет, — подошедший последним Бычара оскалился в хищной ухмылке. В отличие от остальных, он не выглядел хоть сколько-нибудь уставшим.

— Пленников мы освободили, Матрена уже занялась пострадавшими, — добавил Михаил. — Сопротивления нам почти не оказали, похитители, вероятно, надеялись на неприступность своего места дислокации и не слишком думали о защите…

— Короче, скучно было, ты ничего не пропустил, — подытожил Орел, выпустив изо рта облако дыма. — Мы через долину дольше шли, кругом болота, дышать нечем… А обратно еще пленников тащить пришлось!

— Пленников вроде только я и минотавры несли, — вставил Лоб, почесав в затылке.

— Угу, знаешь, как я за вас переживал?! Извелся весь… Душевные муки гораздо тяжелей физических! Я, можно сказать, самую ответственную часть на себя взял, пока вы там прохлаждались…

— Давайте посерьезней, — отдернул Миша. — Ник, мы обнаружили странную вещь.

Он протянул мне мутный стеклянный шар с тускло мерцающим светом внутри, будто пробивающимся сквозь толстый слой пыли. Я протер шар рукой, но свечение ярче не стало.

— Что это такое? И где вы это нашли?

— У Вараньей сопки множество останков древних кораблей. И я, и Лиза издалека почувствовали источник большой силы. Трудно сказать, что конкретно это такое, но это точно какой-то магический артефакт.

— Очень сильный артефакт! — добавила эльфийка.

— Он был на корабле?

— Да, но я думаю, его туда притащил пустынный панцирник, их на заброшенных кораблях много водится, — ответил Миша. — Но где он его нашел — вопрос.

— А зачем безмозглому панцирнику этот шар?

— Они падки на всякие блестящие штучки. В Мертвом море много останков разбитых кораблей и кое-где до сих пор можно разыскать припрятанные в трюмах сокровища… Панцирники слетаются на них, как пчелы на мед.

— И кобольды, — вдруг блеснул познаниями Лоб.

— Да, неплохо бы пообщаться с ними, может кобольды видели что-нибудь подобное, — согласился Миша.

Я посмотрел на Бычару.

— Кто у вас тут посмышленей?

Минотавр ненадолго задумался, а потом так оглушительно свистнул, что остановилась вся улица и из окон повысовывались жители.

— Эй ты, сгоняй за Липким Питом… — гаркнул он.

Водяник, в которого Бычара ткнул пальцем, подобрался и рванул с места как ужаленный, смешно подворачивая лягушачьи лапки. Вернулся он очень быстро в сопровождении кобольда — подпрыгивающего на копытцах существа, с длинным хвостом и светящимися глазами.

— Хотите заключить сделку со старым кобольдом? Хм… — сказал он до невозможности скрипучим голосом.

— Хотим кое о чем спросить, — поправил я.

— Нет, вы сначала поклянитесь, что не обдурите старого кобольда!

— Не собираемся мы тебя обманывать, скажи, ты когда-нибудь видел что-то подо…

— Нет, вы поклянитесь! — упрямо повторил он, даже не взглянув на шар.

— Мы клянемся, — быстро сказал Миша.

— Ну кто ж так клянется?! Стань на одну ногу… Да нет же! На правую! Левой рукой возьмись за мочку правого уха. Да, вот так! И скажи: «Клянусь!».

Весь этот комичный ритуал Михаил проделал с абсолютно серьезным лицом и Орел, не выдержав, прыснул. Я пихнул его в бок локтем, сам невольно заулыбавшись.

— Вот, хорошо! Старый кобольд тебе верит.

Миша взял у меня из рук шар и показал его кобольду.

— Вам о чем-нибудь говорит этот предмет? Мы нашли его в трюме древнего корабля. Может вы когда-то слышали о чем-либо подобном?

— Трюмы древних кораблей полны золотом и сверкающими горными камнями — за них люди даже больше дают, чем за золото. Это все кобольдам принадлежит! Кто позарится на наше золото, кобольды под землей того отыщут и в сундук из-под сокровища запрут! Навсегда. И вор там истлеет… Потому что все сокровища во всем мире принадлежат кобольдам. Да! Но в трюме грома-а-адные панцирники живут, пройти не дают. Златожороми Липкий Пит их прозвал.

— В том трюме не было сокровищ. И мы не кладоискатели. Вы когда-нибудь видели такой шар? — не сдавался Михаил. — Или кто-нибудь рассказывал…

— Как это, в трюме нет сокровищ?! Только этот шаричек? Ты это кобольду говоришь? Вот глупости! Кобольд видит золото сквозь стены — что деревянные, что каменные. Кобольд не виноват, что у тебя нет глаз. Не видел кобольд никогда шар этот дурацкий! На сокровище совсем не похож. К чему он кобольду?

— Понятно, — разочарованно протянул Михаил.