Альма-матер

– Ничего я не запал!

– Запал, запал! Я же тебя знаю лучше, чем ты сам. Она напомнила тебе первую любовь. Она вроде и не похожа совсем, но какое-то общее настроение, рисунок движений, интонации в улыбке. И теперь ты не знаешь, что делать с этим, неожиданно вернувшимся чувством. Только ты уже не ровесник ей, а папа!

Михаил гадко захохотал и пропал. Кирилл Эдуардович подходил к зданию университета. Справа от входа на каштане желтели широкие листья.

Кирилл Эдуардович достал телефон, до начала лекции оставалось ещё минут пятнадцать, и набрал номер Михаила. Тот подошёл не сразу и ответил сонным голосом.

– Ну что ты меня будишь в такую рань?

– Какая же рань! Почти одиннадцать. Опять телевизор смотрел полночи?

– Да, смотрел!

– Неделя, видно, нерабочая?

– Угадал.

– Давай сегодня часа в четыре встретимся? Пообедаем где-нибудь.

– Сегодня? – протянул Михаил. – А что за спешка такая?

– Да уж какая спешка! Больше года не виделись.

– Зато мы регулярно переписываемся.

– Скажи ещё, что у нас роман в письмах.

– А что? Хороший жанр. И снова обретает популярность, – было слышно, как Миша потягивается.

– Ты с темы-то не соскакивай. Встречаемся сегодня или нет?

– Слушай, ну это так неожиданно. Надо же подготовиться. Может, завтра?

– А ты как готовится-то собрался? Бальное платье гладить будешь? Просто пообедаем и всё.

– А коньячку выпьем?

– Выпьем по чуть-чуть.

– А где?

– Я придумаю и напишу тебе адрес.

– Во сколько встречаемся? В четыре?

– Да, в четыре.

– Столик закажешь?

– Закажу. Только ты не опаздывай.

– До встречи, камрада!

Кирилл Эдуардович быстро нашёл в интернете сайт ресторана и заказал столик на двоих. На пять часов вечера.

Очередная лекция была посвящена установлению доверительных контактов между журналистами и ньюсмейкерами.

– Нередко рабочие отношения перерастают в приятельские и даже дружеские, – рассказывал Кирилл Эдуардович. – И тогда общение происходит не только на пресс-конференциях или в кабинетах, но и в ресторанах, в самолетах, при самых разных обстоятельствах. И, конечно, откровенность таких неформальных бесед возрастает многократно, поэтому настоящий журналист всегда знает больше, чем может сказать вслух.

– Это значит, что у нас есть цензура? – спросил один из студентов.

– У меня в аудитории цензуры нет, – отшутился Кирилл Эдуардович.

– Поэтому мы можем задавать вам любые вопросы? – поинтересовалась Вика.

– Попробуйте, – Кирилл Эдуардович засунул руки в карманы брюк.

– Вы сказали, – Вика решила не откладывать, – что рабочие отношения нередко становятся дружескими.

– Сказал.

– А как у журналистов складывается с противоположным полом? Или вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?

Несколько человек засмеялись.

– Не очень, – честно признался Кирилл Эдуардович.

– И как же быть? – Вика улыбалась ему с четвёртого ряда, который был почти на одном уровне с лицом стоявшего перед студентами преподавателя.

– Вы хотите узнать, случались ли у меня служебные романы?

– Хотим! – подтвердила Вика.

– Да, – Кирилл Эдуардович спокойно улыбался. – И я об этом ничуть не жалею. А теперь давайте вернемся к теме…

На этой лекции Кирилл Эдуардович впервые почувствовал, что получает удовольствие от общения со студентами. Нервозность первых занятий проходила, он видел заинтересованность своих слушателей и начинал предугадывать, в каком месте они засмеются, где задумаются или поспорят. И это позволяло ему управлять коллективными эмоциями, делая общение живым, но не панибратским. Единое лицо аудитории без всяких индивидуальных черт, смотревшее на него в самом начале, теперь все больше распадалось на отдельные личности, которые он узнавал, с которыми шутил или дискутировал.

Но прав был друг Миша, одно лицо вызывало у Кирилла Эдуардовича особые эмоции. Он старался не смотреть на Аню, но постоянно замечал, что она засмеялась, нахмурилась и стала серьёзной, поднесла кончик ручки к губам. И он испытывал щемящее чувство, которое доставляло давно забытую горьковато-грустную радость.

Иногда они на мгновение встречались взглядами, и тогда по его телу пробегали толпы мурашек, а дыхание сбивалось, и он вынужден был маскировать этот прыжок в пропасть лёгким покашливанием. Она была совершенно не похожа на его студенческие влюблённости, но непостижимо превращалась в их продолжение.

– Про архитектурную загадку не забыли? – спросил Кирилл Эдуардович в конце лекции.

– Не забыли! И даже отгадали! – раздались сразу несколько голосов, и её голос прозвучал среди них особой ноткой.

– И в чём же там дело? – теперь он, не отрываясь, смотрел на Анну.

– Давайте я расскажу, – Аня поднялась и заговорила громче обычного, чтобы заглушить остальных. – Мы долго не могли понять, но потом всё-таки догадались. – Она сделала крошечную паузу. – Эти лестничные проёмы разные по ширине!

– Правильно, – подтвердил Кирилл Эдуардович.

– Но это ещё не всё. – Она уперлась руками в парту. – Чтобы эта разница в размерах была не так заметна, архитектор сделал в стенах узкого прохода небольшие полукруглые ниши, которые его как будто расширили и почти стёрли визуальные различия.

– Молодцы! – Кирилл Эдуардович улыбался. – С наблюдательностью у вас всё в порядке!

– Не ожидали? – Аня села на место, но продолжала смотреть на лектора.

– Ну почему же? Мне нравятся серьёзные соперники.

– Но это наше общее открытие, – сказала девушка в круглых очках. – А вы обещали снисхождение на зачёте!

– Я помню!

– А загадайте ещё что-нибудь, – девушка сняла очки, и её глаза сделались совсем маленькими.

– А не надоело?

– Пока нет.

– Или все секреты уже закончились? – спросила Аня, делая вид, что не замечает, как смотрит на неё Вика.

– Нет, конечно, – усмехнулся Кирилл Эдуардович.

На всех этажах зазвенел резкий звонок. Лекция закончилась.

– Не поверите, но несколько десятилетий назад, – Кирилл Эдуардович показывал на изящный фонтан в нише стены главной аудитории, – чаша этого фонтанчика служила мусорной урной.

– Не может быть! – удивился кто-то.

– Может, к сожалению. Вам предстоит догадаться, как такое могло быть. Только на этот раз давайте сделаем это расследование индивидуальным. Кто догадается первым, пусть скинет мне свою версию. А победителю я…

– Поставите зачет автоматом? – перебила Вика, стоявшая ближе всех к Кириллу Эдуардовичу.