Альманах «Истоки». Выпуск 13

Бесценная моя Варвара Алексеевна!

Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив!.. Вечером, часов в восемь, просыпаюсь (вы знаете, маточка, что я часок-другой люблю поспать после должности), свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю глаза… Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна… что и вы обо мне думали…

Благовонная ночь, благодатная ночь,Раздраженье недужной души!Всё бы слушал тебя – и молчать мне невмочьВ говорящей так ясно тиши…

Старик Девушкин сродни Мечтателю из «Белых ночей» Ф. М. Достоевского. Вспоминаю картину Ильи Глазунова к повести «Белые ночи». Настенька уходит…

Широко раскидалась лазурная высь,И огни золотые горят;Эти звёзды кругом точно все собрались,Не мигая, смотреть в этот сад…

Любезнейший Макар Алексеевич!

Мне так хочется сделать вам что-нибудь угодное и приятное за вашу любовь ко мне, что я решилась отыскать мою тетрадь, которую и посылаю вам. Я начала её ещё в счастливое время жизни моей… Вы часто расспрашивали меня о матушке, о Покровском…

«Как я любила осень в деревне!.. – пишет Варенька. – Осенний вечер я любила больше, чем утро. Помню, в двух шагах от нашего дома, под горой, озеро. Это озеро, – я как будто вижу его теперь, – было такое широкое, светлое, чистое, как хрусталь! Бывало, если вечер тих – озеро покойно; на деревьях, что по берегу росли, не шелохнёт…

Падает роса на траву, в избах на берегу засветятся огоньки, стадо пригонят – тут-то я и ускользну тихонько из дому, посмотреть на озеро, и засмотрюсь, бывало»…

Словно всё и горит, и звенит заодно,Чтоб мечте невозможной помочь;Словно, дрогнув слегка, распахнётся окноПоглядеть в серебристую ночь.

Незабываемы эпизодические персонажи романа: писатель, в котором узнаём молодого Достоевского; учитель Пётр Покровский, с которым Варенька была тихо счастлива; помещик Быков, причинивший Вареньке жгучую боль и который увозит Вареньку…

Я с вами уеду; я за каретой вашей побегу… К кому же я письма буду писать, маточка?

Достоевский своего героя к этому не подводит, обрывает роман, в то время как Тургенев последовал за любимой женщиной и её антрепренёром на край света. Соловей мой, соловей, голосистый соловей!.. [2]

В роман «Бедные люди» входит легенда о Ермаке и Зюлейке.

Из повестей и рассказов раннего Достоевского мне запомнилась «Хозяйка» – пролог к «Братьям Карамазовым».

2

Романс на стихи Дельвига в исполнении Полины Виардо.

2020

Поэзия

Любовь Берзина

Берзина Любовь Александровна родилась в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Во время учёбы посещала университетскую литературную студии «Луч» во главе с Игорем Волгиным. Печаталась в периодических изданиях и альманахах «День поэзии», «Поэзия», «Истоки», «Тёплый стан», «Молодая гвардия», «Московский вестник», «Черновик», «Новое русское слово» (Нью-Йорк), «Час России», «Родная Ладога» и других.

Первая книга была рекомендована к печати IX Всесоюзным совещанием молодых писателей, но уже готовая рукопись так и не увидела свет. Любовь Берзина автор пяти книг. Дебютная книга «Стихотворения» вышла в 1992 году, затем «Серебряный свет» (1998), «Удары сердца» (2008), «Родины дым» (2016), «Сияющая глушь» (2017). Лауреат нескольких литературных фестивалей. Стихи переведены на сербский, румынский, итальянский, испанский, английский и французский языки.

Любовь Берзина – член Союза писателей России и Союза писателей 21 века.

«Последний летний день…»

Последний летний день,Слетает паутина,Так тихо у реки,Неслышный взмах веслом…Молчи мой друг, молчи,Душа опять невинна,Прочь увяданья дух,Не думай ни о чём.Как тихо лист летит,С последней летней ласкойКасается руки,Как ты меня плечом,И нежности его,И солнечной окраскиНам хватит на всю жизнь.Не думай ни о чём!Запомни навсегдаСияние картины:Как света островаЛожатся на траву.И в радости однойМы в этот час едины,Запомню этот миг,Пока ещё живу.Как лодка, жёлтый листПлывёт перед глазами,Как в моря синеву,Взмывает в небеса.И смотрят на меня,Как звёзды над полями,Бессонные твои,Бессмертные глаза.

«Грызёт пространство поезд длинный…»

Грызёт пространство поезд длинный,Недолго ждать уже зимы,Ну, здравствуй, русская равнина,И перелески, и холмы!На ржавый строй берёз и клёновПосмотрит поздний солнца луч,И, красотою покорённый,Утонет взгляд в провалах туч!И бесконечные просторыОткрыты сердцу моему,Забуду я про поезд скорыйИ прошлой жизни кутерьму.И птиц взволнованная стаяМне машет крыльями вослед!Я вместе с ними улетаюТуда, где остановки нет!Туда, где облака на сини,И дремлют жёлтые поля,Необъяснимая Россия,И стая поздняя, и я

«Прощайте, прощайте берёзы!..»

Прощайте, прощайте берёзы!Отчалил последний паром.Блистают высокие грозы,Гремит набегающий гром.Собака далёкая лает,Клубятся вверху облака,И как в колыбели качает,Качает, качает Ока.Качаются сосны и ели,Качается луг заливной,Где травы давно пожелтелиИ больше не пахнут весной.На золото цветом похожий,Сверкает прибрежный песок,И палуба рыбьею кожейБлестит, уходя из-под ног.И жизнь моя, словно в начале,Бескрайни её берега,Пока в своём лоне качаетИ не отпускает Ока.А после на твёрдую землюМне будет ступить нелегко.И это качанье, наверно,В груди у меня глубоко.В ней всё – и леса, и разливы,Паром в середине реки,Сверкание гроз торопливыхИ кровь голубая Оки.

«Белая, белая, белая муть над полями…»

Белая, белая, белая муть над полями.Белая, белая, белая плачет метель-завируха.Белая, белая, белая конница скачет над нами,С небом сливаясь, и ржанье доносится глухо.Кто там на конях – лица белей, чем бумага,Белые руки навеки с поводьями слиты?Над ними метелица белым колышется флагом,А снизу позёмка змеёю летит под копыта.Белые кони льдом отливают и снегом.Белые всадники в небо глядят, ледяные,С белою бурей единым порывом и бегомСвязаны намертво, скачут они, как живые.Ни в чужестранных гробах, ни в российской землице,Белому воинству отдыха нет и покоя.Как по тревоге поднявшись, их конница мчитсяПо-над Доном седым, по-над Волгою, по-над Москвою.То не вьюга гудит и не ветер порывистый стонет,Это ржание, топот и крики, которым я внемлю,Это белые всадники, белые кони,Ни уйти, ни спуститься не могут на русскую землю.