Счастье такое прекрасное!Когда оно есть, ничего не болит.И настроение классное —Ребёнок в кроватке гулит!Счастье, когда в родной уголокБежишь ты всегда вприпрыжку,И в нём у каждого свой голосок:От старшего до малышки!Счастье, когда на душе покой:Достойными выросли дети,И утро встречает красивой зарёй —Тепло и весна на планете!Счастье повсюду, так много его.Мы просто торопимся очень.Но часто оно дороже всего,Лишь пожелай доброй ночи.Счастье – радости от снежинкиИ красочных детских книжек.От лучиков солнца, ромашки, пушинки,От первой любви слезинок!Счастье – от пенной бегущей волны,Целующей
грудь, шею, ноги.Счастье – когда нет в мире войныИ нет на душе тревоги!Счастье – бежать по родимой землеИ по пшеничному полю.И хочется им насладиться тебеИ надышаться вволю!
Какое счастливое утро!
Рядом сидела девочка,Плакала безутешно…Какая такая весточкаЕё подкосила спешно?Какое такое лихоРазрушило счастье и грёзы?Плакала девочка тихо,Глотая горькие слёзы.Она прижимала сумочкуС тетрадями и учебником,А слёзы лились на курточку.Не было рядом волшебника!Маршрутка остановилась,Нарушил водитель права.И тело в неё внедрилось —В кудряшках вся голова,Рюкзак, а в руке подснежники…Прости, дорогая, меня!Я же не против девочки!Я очень люблю тебя!Транспорт сошёл с маршрута.Он бережно вывел её…Какое счастливое утро!Ну надо же! Вот и всё!
Мерло
Мы пили с тобой виноС чудным названьем «Мерло».Ты мне показывал «ножки»,Бегущие по стеклу,Узенькие дорожки,Присущие только вину.Букет ароматов роз,Нежный приятный вкус,Окутанный тайной грёз,И цвет гранатовых бус.Ты, захмелев немного,Смотрел, улыбаясь, в глаза.Мне было с тобой не плохо.«Творит «Мерло» чудеса, —Вдруг пробежало в мыслях,Скользнуло в моей улыбке. —А ты просчитался в числах,И в этом твоя ошибка!Ты скорый, нетерпеливый!Попался на мой крючок?А внешне спокойный, милый,И вроде не новичок!»Ты встал, взял мою рукуИ нежно коснулся губами.В надежде развеять скукуМы медленно танцевали…И ты своим подбородкомКоснулся моей щеки,И я распознала чётко,Чем пахнут твои духи.Парфюм был выбран со вкусом,Ты нежно меня обнял.«Смотри-ка, он не из трусов! —Мозг тут же подал сигнал! —Похоже, не он, а ты на крючке,Танцуешь свободно, легко!»А сердце стучит в моём кулачке!Вот это вино! «Мерло»!
Вот это да!
«Ты не тот, и ты не та!» —Прогремели поезда.Пролетел один на запад,Рядом мимо – на восток.Стали звезды с неба падать,Словно кончился их срок…«Ты не тот, и ты не та!» —Провизжали тормоза.Из двух напротив оконТаращились глаза!Им встреча дана Богом!Как видно, навсегда.Волшебная минутаДержала поезда!Сердечко ей, как чудо,Нарисовал он! Да!Она в ладошку дышит,Свой поцелуй даря,И номер телефона пишет,Наверное, не зря.«Да ты же мой и ты моя!» —Кричали поезда!Он – капитан, она – сестраБольничная. О да!Теперь в одном вагоне —Так бывает иногда!Свадьбу празднуют в салоне!Сводит Бог! Вот это да!
Ты читал Шекспира
О боже мой! Февральский снегопад!И снова мы с тобой сидим за партой.День встречи одноклассников, я рад.Когда-то звал тебя я Клеопатрой,Не чувствуя вины, как шалопай,Тебе дарил все школьные жасминыИ, ощущая их чудесный рай,Предчувствовал пропажу половины!*******Да! Я ушла давно в семейный ладИ стала забывать любимый голос.Но эта встреча среди школьных парт,Закрученный на палец твой мой волос,Не
детскую напомнили мне грусть…Как кстати твоя милая улыбка!Читал ты мне Шекспира наизусть,Я не твоя Джульетта! Я – ошибка!
Святая вода
На небе висела туча.Снежинок в ней целая куча.И вот уже летят они.Ладошками их все лови!Садятся на реснички,Как бабочки и птички,Кружат в прекрасном вальсе,В неповторимом танце.И всё вокруг белым-бело,Все веточки лохматые,Дорожки, скверы замело.И ёлочки нарядные!И шишки в белых шапочках!И сосны в снежных тапочках!Крещение! И чистый снег.Бог в Иордане крестит всех!Ошибки нам прощает,И веру воскрешает,И душу очищает,И счастья всем желает,Здоровья, мира и добра!Святая к нам пришла вода!
Вернётся вновь
Упала бабочка на лёд:Замёрзли её крылья.Был сложным перелёт,Ослабла до уныния,Присела на осколок льдаИ льёт святые слёзы…Не плачь, ещё ты молода!Мечты свои и грёзыТы обратишь в желания.К тебе вернутся вновьВзрослением, стараниемИ счастье, и любовь!
Всё в тебе мне нравится
Мне нравится тебя касаться взглядом,Ловить в душе, что искренно и рядом!И прижиматься с нежностью к тебе,И прикасаться с жадностью к губе!И целовать твой милый кончик носа,Не задавая никаких вопросов!И гладить плечи круглые твои,И брови, и ресницы – знак любви!И представлять тебя звездой и птицей,Чтоб счастьем твоим вдоволь насладиться.И протянуть навстречу тебе руки.И позабыть все горести и муки!И замереть слезинкой на щеке,Упав снежинкой, не застыть в руке.
Георгий Бурцев
Георгий Иванович Бурцев родился 25 ноября 1950 года в городе Холмске Сахалинской области. Служил. Учился. Работал мастером на стройке. Главным инженером в театре. Редактировал газеты. Написал много песен к театральным постановкам. Преподавал в школе. Участвовал во многих литературных конкурсах. Занимал призовые места. Состоит в Союзе журналистов и писателей. Сейчас на пенсии. Проживает в Москве.
Миронов и Дуся
В стрелковой роте его считали странным, а во взводе и вовсе долго называли блаженным – до того дня, когда политрук, под видом своего дня рождения, налил ему стакан водки. Миронов был после наряда и очень скоро уснул прямо за столом. Политрук обшарил все его карманы и вещмешок. Нашёл записную книжку, в ней короткое стихотворение:
Дочка, Дуся-дорогуся,Я с победою вернусь.Будь уверенной. И пустьНас с тобой покинет грусть.Так что ты не очень хмурьсяИ тем более не дуйся.Слушай деда и бабусю,Лапка, лапочка, лапуся,Дорогая моя Дуся.
Здесь же были и две фотокарточки. Миронов с женой. На отдельной – он же с девочкой-подростком.
Алексей женился сразу после срочной службы, в начале тридцатых. Жена умерла при рождении Дуси. Алексей души не чаял в дочке. Но после смерти жены оставил ребёнка на попечении своих родителей и ушёл добровольцем на Халхин-Гол. Потом был недолгий период пребывания рядом с дочкой. Затем случился Маннергейм. Теперь вот Гитлер.
Миронов вечно что-то мурлыкал, напевая себе под нос. Иногда можно было наблюдать необъяснимую улыбку на его лице. Впрочем, письма он получал чаще всех и в основном написанные детской рукой его несравненной Дуси.
На фронт Алексей попал не сразу. Не отпускали его. На заводе ценили, дали бронь как специалисту, к тому же знали: вдовец, да ещё с ребёнком. Да и родители отговаривали: хватит, навоевался. Однако, как только попёр Гитлер, он сразу же начал проситься на фронт. Всякий раз ему давали от ворот поворот. Но потом махнули рукой и дали предписание явиться по месту формирования резерва. Поэтому в роту он попал в аккурат только ко Ржеву, осенью сорок второго.
Обстановка тогда менялась по нескольку раз в день. Рота закрепилась на коротком участке лесной дороги. Соорудили три дзота и блиндаж. Соединили их траншеей. Но тут вдруг неожиданно поступил новый приказ – оставить эту позицию и перейти на другую. Временно, до прихода другого подразделения, решено было оставить здесь Миронова с пулемётом и противотанковым ружьём – на всякий случай. Во взводе их всего было два: однозарядное Дегтярёва и пятизарядное Симонова. Ему оставили первое. Пулемёт Дегтярёва Алексей знал хорошо и стрелял отменно. А вот с противотанковым ружьём – ПТРД41 – дело обстояло иначе. Точнее, этот вид вооружения ему держать в руках ещё не доводилось. Правда, командир взвода проинструктировал его подробно, а на прощанье сказал: «Там, в ящике, есть печатная инструкция, так что можешь ещё почитать на досуге для закрепления материала. Хотя сомнительно, чтобы здесь появились танки. В общем, не пропадёшь. Через пару дней встретимся. Бывай».