Альманах «СовременникЪ» №2 (29), 2022 (посвященный 130-летию Марины Цветаевой)

Каждый день, утром, в полдень и вечером, по радио передают концерт для трудящихся сельского хозяйства, и весь репертуар этих концертов в основном состоит из народной музыки: народные мелодии и песни, отрывки мугамов… Почти каждый день, но в разное время суток по радио передают ашукскую музыку. Такие же концерты идут и по телевидению. Алик всё это очень любит и с удовольствием слушает… А жена его ничего не понимает, и она вынуждена всё время слушать непонятную ей музыку. У неё нет возможности слушать родную и понятную ей русскую музыку. А может быть, завести вторые радио и телевизор? В принципе, так и надо. А какой шум будет у них дома! Вот представьте: дома два радиоприёмника, по одному из них передаётся азербайджанская музыка, а по-другому – русская музыка. Звук прибавлен на полную катушку… Вот это будет хаос! Нет, так нельзя.

Это не выход. В этом чужом мире очень много проблем, и такими примитивными методами нельзя их решать.

Она не знает, что делать, как выбраться из этого тупика. Интересно, долго ли выдержит эту пытку жена Алика? Максимум – год. И в один прекрасный день, упаковав свои вещи, она скажет: «Слушай, Алик! Надоело мне жить в этой деревенской глуши! Господи, какая пытка! Зачем ты привёз меня сюда? Где та самая-самая красивая деревня в мире? Здесь никакой красоты нет; всё очень примитивно, чёрство и ужасно вульгарно! Нет, ты не виноват, во всём виновата я сама: я, глупая дура, поверила в твои романтические сказки. Какая невыносимая жара здесь и какой зной! Шесть месяцев задыхаюсь от жары, дышать нечем. Ещё вот эти комары… Не комары, а кошмары! А какие страшные змеи здесь! Не только при виде их, даже при мысли о них мне становится жутко и волосы дыбом встают! Ты, наверно, скажешь: зато остальные шесть месяцев прохладно, никаких змей и комаров не бывает. Нет уж, извини. Ходить по колено в грязи – по-твоему, нормально? Я хожу в резиновых сапогах и, топчась в грязи с утра до вечера, работаю по хозяйству; видите ли, я же хозяйка и должна трудиться не покладая рук: доить корову, чистить коровник, выносить навоз, залезать в курятник, чистить, наводить там порядок, собирать яйца… За этот короткий срок я, городская девушка, превратилась в крестьянскую бабу, от которой противно воняет коровьим навозом и лошадиной мочой. Я родилась и выросла в городе, не могу привыкнуть к такой жизни; я бы очень хотела, и всё – ради тебя. Но не получается. Вначале я подумала, что с Аликом поеду в деревню; там же красота и романтика, и мы будем жить счастливо. Но, увы, не получается, Алик, невозможно. Это не жизнь, а пытка. Неужели ты меня не любишь и хочешь, чтобы до конца своей жизни я мучилась в этом аду? Но учти, я не собираюсь дальше жить здесь. Прошу тебя, Алик, умоляю, давай поедем в Баку. Мой брат женился и живёт отдельно. В нашей двухкомнатной квартире сейчас живут только мои родители. Одну комнату займём мы – покамест этого нам будет достаточно. А дальше посмотрим. Если что, у нас во дворе, рядом с нашим домом, есть свободное место, где можно пристроить ещё одну небольшую комнату. Ты же строитель, любишь строить, переделывать и придавать новый вид старым постройкам. На две семьи у нас будет три комнаты – а это благо! На твоё счастье, попалась я – любящая тебя девушка – с квартирой. Спроси у людей, многие об этом мечтают. А ты как будто ничего не замечаешь и думаешь только о деревне. Так нельзя, Алик! Давай поедем в Баку и будем жить по-человечески. За эти ежедневные три яйца и два литра молока нельзя же всю жизнь мучиться здесь. В Баку и яйца есть, и молоко есть. Вся самая хорошая и качественная продукция вывозится из деревни и продаётся на бакинских рынках. Давай уедем отсюда. Мы молоды, вся наша жизнь впереди; оба будем работать, и всё будет прекрасно. А сюда, на твою родину, – это уже и моя родина, и родина нашего малыша – приедем, но не летом и не зимой. Мы сюда будем приезжать два раза в году: осенью, в октябре, и весной, в мае…»

Интересно, какие меры примет Алик после такого эмоционального выступления жены? Очень вероятно, что через год он опять появится в Баку.

Но, к сожалению, мне пришлось покинуть Шанхай и переселиться в восточную часть Баилова. А это уже не Шанхай – отдельный жилой массив Баилова. Я был очень занят: учился, иногда даже сезонно работал – времени не было. Поэтому весь Шанхай и его весёлые ребята скоро были забыты; я их больше не видел. Даже было такое впечатление, как будто я переехал в другой город. Буровой мастер всё же нашёл подходящего человека, сдал свою квартиру ему и уехал в Пакистан – это я знал, потому что в то время я ещё не покинул

Шанхай. А что стало с шанхайскими парнями, не знал. Но надо же, спустя двадцать лет я совершенно случайно встретился с человеком, который был земляком известного шанхайского студента тех времён – Алика, и очень хорошо знал его.

– В то время я жил на Баилова и знал одного бурового мастера, который уехал работать в Пакистан; он был из вашего села.

– Да, такое было. Этот буровой мастер, проработав в Пакистане два года, вернулся в Баку. Сейчас на пенсии. Его сын пошёл по стопам отца, поступил в АзИ, выучился и стал нефтяником.

– Очень хорошо, – сказал я. – Из вашего села, знаете, ещё кого знал я? Алика. Он учился в строительном техникуме.

– Алика я очень хорошо знаю. Сейчас он там, у нас в деревне; работает прорабом.

– Молодец Алик! – сказал я с каким-то особым восторгом. – Он так и планировал. Ваш чай остывает, пейте, пожалуйста.

– Нет-нет, чай не остыл, – сделав один глоток, сказал наш гость.

– В то время Алик встречался с одной русской девушкой, хотел даже на ней жениться…

– Он на ней и женился. Они переехали в нашу деревню и по сей день там живут. Хорошо живут. У них такие хорошие дети…

– Она молодец, – сказал я. – Городская девушка, но, несмотря на это, взяла и с Аликом поехала жить в деревню. Не каждая женщина согласится на это.

– Вы её знали?

– Нет, не знал; я её даже в глаза не видел, имени тоже не знал. Только понаслышке знал, что Алик с ней встречался.

– Она очень хорошая женщина, умный человек. Представьте себе: азербайджанского языка она совсем не знала. Но, быстро освоив язык, стала говорить так, как будто она не русская и не бакинка, а азербайджанка, родилась и выросла в Сальяне. Вы даже не представляете, как её там уважают…

Я задумался. Вспомнил шанхайского студента Алика, его беседы с близкими товарищами в узком кругу. Если не ошибаюсь, два раза, может быть, даже три раза присутствовал я при таких беседах и точно помню, что каждый раз ему был задан один и тот же вопрос: «Скажи честно, Алик, что ты собираешься делать с этой девушкой?». Алик медлил с ответом, даже казалось, что он и не собирается отвечать на этот вопрос. Но всё же он ответил: «О гызы истирем».

Дословный перевод этого предложения выглядит так: «Я хочу эту девушку». А если перевести его на литературно-книжный язык, получится хорошо известное предложение: «Я люблю эту девушку» или «Я её люблю». Но Алик выражался не по-книжному, он выражался по-народному, и это звучало очень эффектно: сильно, искренне и убедительно. Он был немногословен. Но при этом очень красноречивым было выражение его лица: он чуть покраснел, в его глазах появились искорки – и тот, кто хоть раз видел это своими глазами, мог убедиться, что Алик любит эту девушку, это серьёзно. Я же видел это минимум два раза.

Интересно, она, эта девушка, любила ли его? Может быть, это была безответная любовь, ведь в жизни часто бывает именно так, и это не приносит счастья. Страстная любовь одной из сторон сталкивается с равнодушием другой стороны; первая хочет найти в сердце второй то, чего там нет, вторая же при всём желании не может дать то, чего от неё требуют, – взаимности. Образцы той и другой любви описал Шекспир в «Ромео и Джульетте». Любовь Париса к Джульетте…

Мало ли кого интересует это; всё думает только о Ромео. А если сравнить его с Парисом, получается, что Ромео – преступник, он демон смерти – виновен в смерти Меркуцио, от его рук пали Тибальт и Парис – и не только сам проливает кровь невинных людей, но каким-то таинственным образом содействует кровопролитию. С другой стороны, он обыкновенный донжуан. Как известно, до Джульетты у Ромео была любовь с другой девицей – Розалиной. А Розалина не обращала внимания на этого покорителя женских сердец. Ромео в растерянности, он убит горем. Ему на помощь приходит его друг и двоюродный брат Бенволио, который намного опытнее, он на этом, то есть в делах любви, как говорится, собаку съел. И этот видавший виды опытный донжуан учит своего малоопытного подопечного, как вести себя с женщинами, чтобы быстрее добиться своего. Методика простая: чтобы избавиться от горечи неудачной любви, надо завести новую любовь, точно так, как в поговорке: клин выбивают клином. Ученик, то есть Ромео, быстро усвоил уроки, в принципе, он сам тоже неплохой ухажёр и после некоторых корректировок и уточнений в тактике уже стал неотразим – Джульетта уже в его руках. Ромео, безумно влюблённый в Розалину, при виде Джульетты сразу же изменился: он мгновенно забыл Розалину, как будто этой девушки и любви к ней вовсе не было, теперь он безумно влюбился в Джульетту. Странная перемена!

А вот Парис – чистый и честный юноша, дворянин, граф, родственник князя, но очень простой, наивный и несчастный человек – он тоже любит Джульетту, и всё его несчастье кроется именно в этом. Парис не драчун, но он считал Ромео подлецом, осквернителем трупа – для этого у него были веские основания, – поэтому начал с ним драку и погиб. Для Париса Джульетта была всем. Узнав о смерти Джульетты, он сказал: я потерял всё (I have lost everything); действительно, она для него была всем. А каково было отношение Джульетты к этому невинному, чистому человеку? Она не только не ответила ему взаимностью, а даже не уважала его как человека, она презирала, ненавидела его; ей было приятнее увидеть жабу, настоящую жабу, чем его. В жизни бывает и так: ты кого-то любишь, а тот тебя просто ненавидит. Джульетта тоже ненавидела Париса. Когда Парис погибает от рук Ромео, умирая, он просит у своего врага и палача положить его тело рядом с телом Джульетты. Этот наивный и несчастный человек не ведает, что на самом деле творится вокруг него и как плачевно его собственное положение… Да мало ли что ты кого-то любишь… Безусловно, это знал и Шекспир, поэтому главное своё внимание он обращал на взаимную любовь. Безответная любовь, любовь Париса к Джульетте, не очень-то волновала его.

Меня же интересовало другое: Алик всерьёз был влюблён – несомненно, так и было, а что за любовь была это, кто он, Алик: Ромео или Парис? Не знаю, почему, но в этой истории меня интересовал именно этот вопрос. Выяснить же что-либо было невозможно. А вот надо же, навязчивый вопрос пристал и никак не отступал. Что делать, у кого спросить? Выхода не было.

Вот так прошли годы. Наконец, подытожив всё услышанное и увиденное, я пришёл к выводу, что всё же это была взаимная любовь. В этом отношении Алику повезло. Чужое, враждебное не уживается здесь, отступает, как отступала враждебная армия великой империи. Эта девушка пустила корни, стала частью населения этого сурового края, и всё это – только благодаря любви.

Борис Алексеев

Родился в 1952 году в Москве. Окончил МИФИ. Работал в Институте атомной энергии имени И. В. Курчатова. Оставил физику и посвятил себя изобразительному искусству.

Вступил в Московский союз художников (МСХ). За работы по росписи храмов награждён орденами Русской православной церкви – преподобного Сергия Радонежского (III степени) и преподобного Андрея Рублёва.

В 2017 г. вступил в Союз писателей России (МГО).