Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г.

А в то время шаман Тобяку в своем чуме почувствовал что-то неладное, спешно собрался и на оленьей упряжке быстро покатил по боковой речушке к Енисею. Только он появился на льду большой реки, как мимо него галопом пролетела спаренная собачья упряжка с отвязанным потягом. «Случилась беда», – подумал Тобяку и быстро погнал оленей по собачьему следу. Обо всем происходящем я уже ничего не знал. Меня не было в «живых». Шаман привез молодого обледеневшего путника в чум. Освободил от затвердевшей одежды.

Интенсивно растирал тело и заливал в рот какие-то травяные настои, что-то бормотал, потом засунул совершенно голого безжизненного молодого мужчину в олений кукуль (спальник) и велел своей повзрослевшей дочери Кималь тоже раздеться, обнаженной забраться в кукуль к мужчине и согревать его своим телом. Дочь беспрекословно повиновалась отцу. А сам шаман уехал на стойбище.

Находясь еще в полуобморочном сонном бреду и медленно приходя в себя, первое, что смутно я почувствовал, – это обнаженное горячее женское тело. Подумалось, что я вообще свихнул с ума и уже ничего не соображаю. Но нежные ласковые движения теплых рук и соприкосновения тела с твердыми сосочками женских маленьких грудок возвращали «утопленника» к жизни. Меня охватил какой-то ужас. Где я нахожусь, что со мной происходит – я боялся открыть глаза.

Таинственная женщина целовала мое лицо, губы, и я не в состоянии был сопротивляться этим магически животворным ласкам. Кималь возвращала меня к реальности. Она лечила, возрождала меня и наделяла энергией новой жизни. Вся моя прошлая жизнь осталась в енисейской полынье.

Я родился заново уже другим человеком. Со мной происходило что-то непонятное: другой взгляд на жизнь, иное восприятие окружающего мира. Тобяку сказал, что во мне родился Большой Шаман. Духи тайги благосклонны ко мне и дали шанс на новую жизнь. Тобяку был простым и добрым эвенком – умным, одаренным самородком природы. Он показывал поистине энциклопедические знания таежной жизни, истории культуры и обычаев эвенкийского народа.

Приезжали из дальних уголков сибирской тайги другие шаманы. Все они такие же простодушные люди с уникальными природными дарованиями – служители своего народа. Они лечат болезни, предсказывают и предчувствуют изменения в природе, охраняют свой народ от бед и стихий. Приближение Тунгусского метеорита они знали уже за месяц. Предупредили всех охотников, что к земле приближается огненная птица «Агды», люди ушли с мест падения метеорита, и никто не погиб.

Потом был большой праздник. На стойбище собралось много сибирского народа. Зимняя охота на пушного зверя закончилась, а весенние заботы еще не начинались. Лесной народ веселился на тридцатиградусном морозе и радовался жизни.

Шаманы на своем Большом Совете обратились к молодому ученому, которого спас Тобяку, чтобы он стал сибирским шаманом.

– Мы дадим тебе оленей, – говорили они, – новый чум, на дальних и ближних стойбищах ты можешь выбрать в жены самую красивую девушку.

– Не могу я быть шаманом, – отвечал молодой человек. – Я ученый-исследователь и должен идти дальше по миру.

Тогда держал речь шаман Тобяку:

– Этот человек уже шаман, его избрали таежные Духи. Пусть он будет Большим ученым-шаманом, нашим посланником к другим народам земли, пусть идет по странам и призывает все народы к дружбе, миру и согласию.

Он подошел к молодому ученому и надел на шею ему Амулет шамана – зеркальце в металлической окантовке с позолотой и с подвешенным на сухожильной нитке медвежьим когтем.

– Этот Амулет будет помогать и оберегать тебя по жизни, – говорил Тобяку, – в трудную минуту. Обращайся к Великому и Могучему Духу, он всегда внутри тебя!

Прошли годы. Постарел наш ученый-шаман. Много добрых дел он сделал для людей земли. Амулет всюду был с ним и всегда ему помогал в трудных ситуациях. В тайге ученый ходил без оружия. Медведи, волки, росомахи, совы, орлы были его друзьями и духами-помощниками.

Потянуло его как-то повидать места времен прошедших. Плыл он не торопясь на байдаре по Енисею в тех местах, где в молодости шаманы дали ему вторую жизнь. На пустынном берегу увидел одинокого пожилого охотника-эвенка. Причалил к берегу, уселись они у костра, и старый эвенк рассказал ему историю про ученого-шамана, как его спас от смерти шаман Тобяку, а дочь шамана Кималь родила мальчика, похожего на того ученого.

– Мальчик был умным, – не спеша рассказывал охотник, – выучился на Большой земле, вернулся к своему народу и тоже стал шаманом. Я хорошо помню тот большой праздник, – говорил эвенк. – Мы все под шаманские бубны скакали и в камлании наполняли большой силой жизни Амулет, который шаман Тобяку потом повесил ученому-шаману на шею.

Собеседник молча слушал старого охотника эвенка, и у него слезы текли по щекам.

– Ты зачем плачешь, добрый человек? – спросил эвенк.

– Да больно трогательную и душевную историю ты, охотник, мне рассказал, – смахивая текущую слезу со щеки, ответил путник. А тот Амулет висел у него на груди под курткой…

Ночной призрак

У молодого сибирского бойца-эвенка с самого начала войны все шло наперекосяк. То его долго не брали на фронт и оставляли в тылу, потому что у него предки были шаманами, да и почти не понимал русский говор. Сам он не собирался в шаманы, но был отличным охотником, метким стрелком и непревзойденным следопытом. Помогал артели в заготовке мяса и пушнины для фронта. В качестве сопровождающего обоза ему все же удалось попасть в город. А потом всякими обходными путями забрался в эшелон, шедший на фронт. При приближении к фронту авиабомбежка эшелона – и он попадает в госпиталь с множественными осколочными ранениями, несовместимыми с жизнью.

Но молодой крепкий организм сибиряка переборол смерть. А поскольку он значился в госпитале с фронтового эшелона, то и направили на фронт, в мотострелковую дивизию. Планировалась масштабная наступательная операция, и его с двумя бойцами послали в разведку. Успешно выполнив задание, на рассвете разведгруппа возвращалась в часть. Но в небольшом углублении среди травы и редких кустарников на открытом пространстве наш охотник увидел волчицу с перебитой ногой и ранами по телу, а рядом сидели шестеро маленьких волчат. Мелькнула мысль, что здесь через несколько часов начнется нешуточное боевое сражение тяжелой техники.

Он незаметно отделился от разведгруппы и стал ползком перетаскивать волчицу и волчат к ближайшему лесу. Здесь он соединил косточки сломанной ноги зверя, смазал открытые раны пережеванной еловой смолой с травами, обложил место перелома палочками и перевязал куском рубахи. Но, возвращаясь в часть, он оказался на том месте, где лежала волчица с волчатами, и начался страшный бой. Вокруг рвались снаряды, ревели танки, строчили пулеметы. Недалеко от него взорвался снаряд и изрешетил охотника осколками.

Фронтовые санитары после боя нашли его почти безжизненным. В госпитале долго он не выходил из комы. К удивлению врачей, сибиряк выжил, но весь изуродованный осколками, и подлежал мобилизации в тыл как непригодный для передовой. Из-за повреждения голосовых связок он не мог говорить. Из горла вырывались хриплые звуки, похожие на «тынка, тынка» (танки, танки)…

Узнав суровый приговор главврача и военного комиссара, Тынка (это имя останется за ним) сбежал из прифронтового госпиталя в леса. Там травами вылечил свои раны и стал пробираться к линии фронта. При этом боялся попасть в руки к военным, чтобы его не вернули в тыл.