Алмаз

– Ну, пожалуйста. – взмолилась Света.

– Здесь девушка жила, – сказала сухо Наталья Петровна, – ну, не девушка – женщина молодая. Из окошка выбросилась. Три недели назад. В библиотеке института работала.

– Как?! – ахнула Света.

– Что-то у неё и на работе и в личной жизни не заладилось, – продолжала Наталья Петровна, – вот она с шестого этажа и…

– Не-е-ет, – сказала Света, показывая указательными пальцами обоих рук вокруг себя, – я тут вот жить не буду. Давайте нам что-нибудь другое. Пусть не такое роскошное и удобное. – она повернулась к мужу. – Скажи что-нибудь.

Но Женя потрясённо молчал.

– Что-нибудь другое, – также сухо сказала Наталья Петровна, – это подселение в комнату в студенческой общаге, расположенной на окраине города в рабочем районе, к такой же супружеской паре, как и вы. Два туалета и две кухни на тридцать четыре комнаты, а, значит, на сто тридцать шесть человек на этаже. И этажей таких пять. Так что, дорогие мои, живите тут, а комнату покойницы я запру, и вы в неё не стремитесь.

II

Император стоял на верхней площадке самой высокой башни сторожевой крепости и смотрел вниз, туда, где в отдалении от стен крепости, чтобы не достали стрелы лучников, в темноте горели костры. Неисчислимое множество, чуть дрожащих в ночном воздухе красно-рыжих расплывчатых точек.

Варвары! Завтра они возьмут крепость, и дорога к Храму будет открыта…

Несмотря на тёплый ночной воздух, императора знобило. Он плотнее запахнулся плащом и поднял глаза к тёмному небу. «Если у каждого костра сидит всего лишь с десяток воинов… нет… всё равно не удержать… их слишком много! За что караешь?» – чуть было не крикнул он в ночное небо.

Крепость… именно сюда веками стекались потоки тех, кому суждено было умереть в Храме. Первую тысячу лет наместники, выполнявшие волю императоров, боялись бунта обречённых… Были отстроены непреступные стены, в основании переходящие в гранит скал, которые омывались водой реки, протекающей неподалёку по равнине перед крепостью и наполняющей вырытый ров. Казалось крепость вырастала из скал и своими зубчатыми чёрными башнями грозно нависала над пропастью рва.

Те, кто всё это построил умело использовали преимущества окружавшего ландшафта. Гигантское поле перед бездонным рвом, в котором бурлила река и ни чего больше. Именно там скапливались мужчины, женщины, дети с покорённых земель, на которых было указанно при счёте. Каждый шестой приводился сюда и умирал через шесть дней, как выходил на дорогу к Храму. Все это знали – и стражи, и обречённые.

Но страх перед бунтом был напрасным: все, кто входил в главные ворота и выходил в противоположные, начиная свой путь по дороге к Храму, были покорны своей участи, и стены крепости никогда не видели крови и не слышали запаха горелого мяса…

Император глубоко вдохнул полную грудь воздуха.

Похоже это последняя моя ночь, – подумал он спокойно. – Впереди только день, наполненный ужасом и болью… и вряд ли я увижу закат. Интересно, какую смерть они мне приготовили? Впрочем, я умру с мечом в руке! Было бы не плохо встретить врага на троне Храма Камня, держа в руках алмаз… Вряд ли кто-то из них посмел бы прикоснуться ко мне. – Он усмехнулся: сколько патетики! – Скорее всего, быть мне изрубленным в рукопашной. И то славная смерть! Кто из императоров так умирал?»

Он не смог вспомнить.

А ведь ещё тридцать лун назад всё было незыблемо…

Они появились внезапно с севера. Впрочем, нет! Сначала был набег на приграничные восточные сёла. Но так было и раньше: сожгут пару деревень, вырежут мужчин, угонят женщин, детей – им нужны наложницы и будущие войны. Закрыть границу парой легионов… приграничная зона их не прокормит, а содержать столице… это ж сколько обозов с провиантом и амуницией… Лучше пусть грабят: ущерб Империи небольшой и есть место ссылки ненадёжных. Но в этот раз всё было по-другому! Конница варваров сразу, не обращая внимания на небольшие поселения ссыльных, углубилась внутрь территории, и пехота, следовавшая следом не занималась грабежом, а просто убивала всех, кто становился у неё на пути! А ведь в приграничных районах востока есть чем поживиться! По крайней мере. Варварам.

А ночь спустя – такой же удар с севера! И вот уже город Ятба окружён и на следующий день взят штурмом. Форпост Империи на северо-востоке. А ведь именно оттуда он планировал, через каких-то три зимы начать освоения новых земель для Империи… Не пришлось… И теперь ясно, что не придётся. Может быть, лет через тысячу…

Сразу почувствовалась железная воля и знания боевого дела. Это у варваров! Которые даже строем ходить не приучены! А если солдаты не умеют ходить в ногу, откуда у их командиров знания тактики и, тем более, стратегии?! Но в течении каких-то двух суток это всё было продемонстрировано: и отсутствие боевого построения в маршевых переходах, и грамотное вторжение, и такой же неотвратимый штурм крепостных стен города Ятба.

Весть о том, что Империя подверглась нападению, пришла на острие копий врагов: настолько быстро они продвигались по цветущим землям государства. И вновь странность: враг не грабил, не сжигал города, даже посевы старался сохранить. Убивали лишь тех, кто оказывал сопротивление.

Единственная битва произошла, когда варвары вторглись в Империю на три дня пути. Полководец Салмона, проводивший полевые учения пяти своих легионов выступил навстречу вторжению, послав весть в город Пунон, где квартировали ещё три легиона. Но, увидев бескрайние волны варварских полчищ, полководец отступил. Маневрируя, он смог задержать стремительное наступление и дождаться легионов из Пунона, которые привёл полководец Вассан. В долине Ацмон, возле горы Ог, наступавшим варварам был дан бой.

Всю кавалерию – это больше пятнадцати тысяч всадников под командованием Киферера, племянника императора, Салмон послал в обход горы Ог, дабы они ударили в нужный момент в тыл варварам. Полководца Вассана во главе тысячи колесниц Салмон поставил в резерв. А сам с пехотой легионов у излучены реки Салх стал ждать варваров, которые и напали на его солдат в полдень.

Когда светило коснулось линии горизонта, понял Салмах, что варвары разгадали его замысел, и кавалерия Киферера попала в засаду и полностью истреблена. Тогда Салмах собрал вокруг себя пехотных командиров и сам повёл их в бой, ударив в центр. И он достиг успеха! Сверкающие доспехами латники, как пущенное умелой и сильной рукой копьё, разрезали надвое фронт варваров, углубившись на сотни локтей в их ряды.

И настал момент, когда всё могли решить колесницы Вассана. Но струсил полководец и не повёл главную ударную силу легионов в разорванные ряды противника. Бежал он, убоявшись свирепого вида сражающихся варваров и крови, что потоками лилась на поле сражения. Напрасно полководец Салмах ждал удара колесниц. Варвары сомкнули ряды и погиб Салмах со всеми своими командирами в окружении врагов.

И началась резня. Варвары не брали в плен сражавшихся солдат, доблестью своей заслуживших почётный плен. Они их убили, убили всех. Только бежавшего Вассана схватили и отдали своим женщинам, которые камнями забросали труса. Видимо, в глазах варваров это была самая позорная смерть.

И столица была разрушена полностью и вырезаны все её жители. Императору даже не пришлось издавать указ о казни советников, проморгавших вторжение. Всё царедворцы с семьями были повешены сразу после штурма столицы среди развалин императорского дворца. А император… Он узнал обо всём, когда Империя уже рухнула! Весть принёс начальник над тысячью Савл, когда кортеж императора возвращался из ежегодного паломничества к Храму Камня. Как удачно варвары выбрали время! Император с сыном молились в Храме, и никто не посмел нарушить, остановить обряд. А ведь служители Храма знали! Не могли не знать! Но побоялись сесть на трон, где гниют и умирают рабы, и взять в руки Камень!