Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Все украшение размером с пуговицу или точнее с копейку, чем-то похожую на глаз: в центре алмаз – пшенка, мама так их называет, вокруг маленькие сапфиры, и последнее кольцо выполнено, из турмалиновой крошки!

– Алиса, но кто эту глупость купит? Где ее носить?

– Вы, что, тупые, это же флаг в миниатюре! У нас в стране, что патриотов не найдется? Стоить все будет около 10 тысяч рублей. Все удовольствие! А какой эффект! Внедрить в общество через рекламу и все. Мамуля. Давно ты рекламы не снимала. Мы клип придумали!

В это время в офис пришел детектив Иван Семенович.

– О, все в сборе!

Все свои люди. Кого здесь наказать? Алмазная фирма и без рекламы! Так, а вы знаете, кто убил Жору?

– Интересно бы узнать, – сказала я.

– Влад убил Жору! По его заказу сделаны рождественские гирлянды. Мотив у него серьезный: Жора несколько раз покушался на его отца! Жора нанес предпоследний удар по голове Герасима! Последний удар ему нанес Борис! Герасим от его удара ударился о железные прутья перил, а потом его ударил охранник, охранник Бориса!

От этого удара Герасим ударился о каменные ступени. Жанна, дочь Жоры, убила вашей алмазной пулькой знаменитую актрису Зинаиду! Алмазы для пулек ей давал Борис! В общем, ваш офис можно решеткой окружить.

– Господин детектив, вам, когда на пенсию?

– Завтра, граждане!

– Черный алмаз за свободу слабо взять?

– Маловато будет, я еще молодой.

– Мы вам подарим знак: лучший сыщик страны! Мы его только, что разработали, – сказал Влад.

– Вот теперь хватит. Алмаз сейчас, знак подождет.

Глава 39

Я так тихо сидела в своей комнате, что Свифт потерял чувство реальности, неслышно я подошла к мужу и поняла, что ему очень плохо. Вызвала врача. С врачом появилась Жанна. Врач оставил Жанну присмотреть за больным, назначил уколы.

Жанна села в кресло в комнате больного и настроилась коротать время. Она перебирала в памяти свою жизнь и грустила от нечего делать. Он был стар. Она молода. У него все было, кроме здоровья, у нее кроме своего здоровья ничего не было. Жанна вспомнила богатыря Влада и с удивлением обнаружила, что ее подопечный похож на богатыря, но меньше его и естественно старше.

– Свифт, а у вас случайно нет сына Влада? – спокойно спросила Жанна.

Свифт покраснел до ушей:

– Жанна, мы с тобой давно не виделись…

Молодая женщина кивнула головой в знак согласия.

– Жанна, а мою дочь зовут Алиса, и у нее есть муж Влад, но он не мой сын.

– А я бы сказала наоборот, вы с ним больше похожи.

– Не шутите так с больным человеком.

– Ну, уж и больной, уже разговариваете, и вы мне определенно нравитесь.

– Вот за это спасибо, милая Жанна, я люблю, нравится женщинам, – сказал Свифт и сжался от очередного приступа боли в сердце.

Жанна перестала шутить и сделала укол.

Оба замолчали.

– Жанна, – опять заговорил Свифт, – я, вероятно, стою одной ногой в раю.

– С чего вы это взяли, еще поживете, господин Свифт.

– Господи, неужели Влад мой сын?!

– Что с вами, Свифт? Я ведь просто так спросила.

– Преступление это, если Алиса моя дочь, а Влад мой сын…

– Вы в своем уме, больной? Я вашу жену позову.

– Не зови, дай сообразить, пока еще жив. Понимаешь, в чем дело, я служил в армии там, где жила Татьяна, мать Влада. Мы познакомились

с ней, со мной еще было два товарища по армии Дима и Тима. Тима погиб из-за меня. Ему очень нравилась Татьяна, да она там всем нравилась. Я тогда был уже женат, женщин не боялся.

Тима был юноша, влюбился в Татьяну по-детски, с переживаниями. А я, мог любить и не переживать.

Сильный я был тогда. Понимаешь, девочка, сильный был, по-мужски. С Татьяной мы встретились в один из выходных дней, шли вдвоем по горам. Там вообще одни горы.

То да се, обнялись, упали на травку между валунами. В это время над нами оказался Тима. Он шел в дозоре, а мы с Татьяной оказались в позоре. Татьяна встрепенулась, вскочила, платье отряхнула. Смотрит на Тиму и молчит. Тима, как с цепи сорвался, побежал, куда глаза глядят. Вскоре мы его крик услышали, свалился он в ущелье. Дима за ним бежал, да не добежал…

– Свифт, успокойтесь, водички выпейте.

– Куда уж успокаиваться, разве на тот свет. А Татьяна все в брючках ходила.

Иногда прихрамывала, и рассказала мне, что у нее есть парень, его Герасим зовут.

Из-за него она сорвался однажды с горы, но он ее спас. Герасим обещал на ней жениться. А я тут как тут, воспользовался девушкой, женщиной ее раньше того Герасима сделал. Да, она ничего не сказала. Хроменькая она тогда была, это позже она хромать перестала. Много боли перенесла, а может, и не надеялась, что Герасим на ней женится. И отдалась мне, извергу рода человеческого. Да я ведь мужик был, хотелось очень. Полюбил ее один раз, вот как перед смертью каюсь, а она так и молчит всю жизнь. Герасим на ней вскоре женился, увез ее, и я о ней ничего не знал. Потом моя жена любовь завела с ее Герасимом. Все к одному.

Герасим погиб, не без моей помощи. Вот какой я плохой.

– Не наговаривайте на себя, не надо.

– Чего не надо? Надо развезти брата с сестрой, чтобы они не были мужем и женой.

Детей у них, слава Богу, нет.

– Вы с Татьяной поговорите.

– Стыдно.

– Мне ее позвать? Сердцу легче станет.

– Звони, нет, сам позвоню, раз такое дело.

Свифт нашел имя Татьяны в сотовом телефоне, позвонил.

Ему ответил ее дрожащий голос:

– Свифт, что случилось?

– Татьяна, приезжай ко мне, умираю я.

– Не шути, я уже еду, – сказал окрепший мгновенно голос Татьяны.

Действительно, она довольно быстро приехала.

Я удивленно пропустила Татьяну мужу. Свифт попросил всех выйти из комнаты.

– Татьяна, милая, скажи Влад – мой сын?

– Твой.

– Тогда почему ты позволила детям пожениться? Они мои дети!

– Ты хотел, чтобы я всем это сказала?

– А так ты скрыла? Надо их развести.

– Всему миру потом эту новость разнесут.

– Давай, подруга дней моих суровых, скажем всем правду.

– Чего тебя на правду потянуло?

– С сердцем плохо, медсестру ко мне приставили, она сказала, что Влад на меня похож.

– Принесла ее нелегкая на мою голову.

– Татьяна, о чем ты!? Мои дети женаты!!!

– Собирай всех и объявляй, если не умрешь сам от такой новости.

– Суровая ты!

– А ты чего хотел? Ты меня бросил.

– Я не знал.

– Знать надо.

– Зови Агнессу. Ей скажем.

– Да, уж ей придется сказать.

Поделиться с друзьями: