Алмазная луна [Венера Прайм - 5]

— Очевидно, вы не принимаете меня всерьез, — сурово сказал Форстер. — Поэтому я вынужден устроить довольно резкую демонстрацию — чтобы показать, что я, по крайней мере, серьезен. Чтобы добиться своего, сэр Рэндольф подверг вас и всех нас крайней опасности. Теперь наша очередь подвергнуть его ей.

— Что вы имеете в виду? — спросила она. Она старалась говорить бесстрастно, но в ее голосе явно слышалось опасение.

— Я не уверен, что вы хорошо разбираетесь в небесной механике, но если ваш бортовой компьютер вообще работает, я уверен, что он подтвердит то, что я собираюсь вам сказать.

— Просто скажите, что вы имеете в виду, пожалуйста.

— Я пытаюсь разъяснить вам наше любопытное и даже шаткое положение. Если бы ваш видеоплан работал — увы, еще один недостаток, за который вы могли бы спросить с сэра Рэндольфа, когда увидите его в следующий раз, — вам достаточно было бы взглянуть на него, чтобы напомнить себе, насколько мы близки к Юпитеру. И вряд ли мне нужно напоминать вам, что Юпитер обладает самым сильным гравитационным полем из всех планет.

Она на мгновение замолчала. Потом сказала:

— Продолжайте.

Он уловил резкость в ее голосе и продолжил уже менее снисходительно:

— Ты, мы и то, что осталось от Амальтеи, обойдем вокруг Юпитера чуть больше чем за двенадцать часов. Хорошо известная теорема гласит, что если тело падает с орбиты в центр притяжения, то для этого потребуется точка один семь семь периода. Другими словами, все, что упадет отсюда на Юпитер, достигнет центра планеты чуть более чем за два часа. Как я уже говорил, ваш компьютер, если он работает, подтвердит это.

Последовала долгая пауза, прежде чем Марианна снова сказала: «продолжай», голосом, который казался лишенным всякого выражения.

— Падение к центру Юпитера — это, конечно, теория. Все, что упадет с нашей высоты, достигнет верхних слоев атмосферы Юпитера за значительно меньшее время.

Когда она не сразу ответила, Форстер добавил немного злобно:

— Надеюсь, я вам не надоел? Мы рассчитали фактическое время, и оно составляет около часа и тридцати пяти минут. Вы работали с нами достаточно долго, мисс Митчелл, чтобы заметить, что по мере того, как масса Амальтеи испаряется, а она сжимается под нами, то, что и изначально было ее слабым гравитационным полем, стало еще значительно слабее. Компьютер говорит нам, что скорость убегания сейчас составляет всего около десяти метров в секунду. Все, что выбрасывается с такой скоростью, никогда не вернется. Думаю, вам это понятно.

— Да, конечно. — В ее голосе не слышалось нетерпения, потому что она соображала быстро и, возможно, уже поняла, куда клонит Форстер.

— Я перейду к делу. Мы предлагаем сэру Рэндольфу совершить небольшой выход в открытый космос, пока он не достигнет положения непосредственно над Юпитером. Мы отключим маневровый блок его скафандра. Мы будем иметь возможность привести его в действие, но он нет. Мы собираемся, э-э, позволить ему медленно падать. Мы будем готовы забрать его с помощью «Вентриса», как только вы дадите нам подробные указания о местонахождении статуи, которые, по заверению самого сэра Рэндольфа, у вас есть.

Марианна колебалась, и затем она сказала:

— Я хочу поговорить с Рэндольфом.

— Простите, но это невозможно.

Блейк, прислушиваясь, подумал, что нетерпение Форстера было слишком очевидным — это был критический момент.

— Билл на летной палубе? — спросила она очень тихо.

— Хокинс? Мм, на самом деле, да…

— Дайте мне поговорить с ним.

— Ну, если вы… если вы хотите.

Хокинс вышел на связь. Его голос был полон вины и страха:

— Я возражал, Марианна. Я подам официальный протест, обещаю. Но Форстер непреклонен. Он…

Форстер сердито оборвал его:

— Довольно, Хокинс. И больше никаких отступлений, мисс Митчелл. После того, что я вам рассказал, я уверен, вы понимаете, что время жизненно важно. Час и тридцать пять минут пролетят довольно быстро, но если бы вы могли наблюдать за тем, что происходит с Амальтеей, вы бы согласились, что у нас есть гораздо больше времени, чтобы проверить любую информацию, которую вы решите нам дать.

— Это блеф, — сказала Марианна.

Блейк встревожился. Все шло не по плану.

Потом она продолжила:

— Я не верю, что ты сделаешь что-то подобное. Твоя команда тебе не позволит.

Блейк расслабился.

Она пыталась передать жесткость и то, как она это делала было достойно похвалы, но все же в ее словах смешались ужас и недоверие.

Профессор выразительно вздохнул:

— Очень жаль. Мистер Мак-Нил, мистер Гроувз, пожалуйста, возьмите пленника и действуйте, как вам приказано.

На заднем плане послышалось торжественное «Есть, сэр» Мак-Нила.

— Что ты сейчас делаешь? — Спросила Марианна.

— Сэр Рэндольф и его друзья собираются на небольшую прогулку. — Жаль, что ты не видишь этого сама. — ответил Форстер.

Реплика Блейка — он взволнованно вмешался:

— Профессор, что мешает Марианне думать, что все это — колоссальный блеф? Она хорошо узнала вас за эти несколько дней — в конце концов, вы спасли ей жизнь, и она не верит, что вы действительно убьете этого парня, бросив его на Юпитер. И даже если бы вы это приказали, она знает Ангуса и Тони — и, вероятно, не верит, что они способны этот приказ выполнить.

Марианна молчала.

— Ну, — продолжал Блейк, — она, вероятно, считает, что видит нас насквозь, и мы выглядим очень глупо.

— Что ты предлагаешь? — Спросил Форстер.

— Я думаю, мы должны позволить ей выйти из этой консервной банки и посмотреть самой. Она знает, что мы не заинтересованы в том, чтобы схватить ее — если бы мы были заинтересованы, я бы уже отбуксировал ее обратно к «Вентрису». И она никогда бы этого не узнала.

На то, чтобы осознать это предложение, ушло около четырех секунд — чуть больше, чем потребовалось Марианне, чтобы запечатать шлем. Все взрывные болты люка капсулы разом сорвало, и квадратный люк полетел кувырком прямо в небо. Сама массивная капсула отскочила и медленно поплыла назад. Марианна выбралась из открытого люка.

Очевидно, она уже решила, что «Лунный Круиз» — бесполезный пережиток прошлого. Новая игра будет разыгрываться здесь, в вакууме; кто бы ни выиграл или проиграл, кто бы ни вернулся домой, он вернется домой на «Вентрисе», если не на космическом катере.

Она огляделась, заметив спиральную пуповину, соединяющую капсулу с «Мантой», — связь. «Манта» дрейфовала в нескольких метрах от нее, лицо Блейка было видно сквозь сферу, но она едва удостоила его взглядом. В дали блестел над светящимся туманом «Майкл Вентрис». Огромный изгиб Юпитера окрашивал завитки тумана в мясисто-розовый цвет.