Алмазная луна [Венера Прайм - 5]

Топливо в системе Юпитера было золотым. Из-за мощнейшего гравитационного поля гигантской планеты расход топлива на рейс Ганимед-Амальтея-Ганимед был практически таким же, как на Земля-Венера-Земля.

Лим впился взглядом в лицо, находящееся в нескольких сантиметрах:

— Ты возможно сумасшедший, но не дурак.

Блейк улыбнулся, и на беглом кантонском диалекте спросил:

— Кроме выпрямителя, что еще ваши механики нашли не так с этим ведром?

Лим удивленно фыркнул.

— Отвечай на мои вопросы, мистер Лим, или поищи другое место, куда можно сплавить этот антиквариат.

Застигнутый врасплох, Лим выглядел так, словно сейчас закатит истерику и откажется от сделки. Но затем улыбнулся.

— Аииии! Ну, ты лиса, — переиграл, твоя взяла.

— И можешь отбросить дурацкий акцент. Я не хочу думать, что ты смеешься надо мной.

— Эй, «дурацкий» это уж слишком. Но ничего, я понимаю твою точку зрения. Мои люди расскажут твоим все, что вы захотите узнать. Если что-то нужно починить, мы это починим. — Лим откинулся на спинку сиденья, явно испытывая облегчение. — Но потом ты подписываешь контракт. И мы забываем всю эту чепуху о гарантиях, механике и ракетном топливе.

— С моей стороны возражений нет, все в порядке, — сказал Блейк.

— Отвези меня обратно в офис. Ты можешь выписать мне чек и уехать.

— Включить в перечень источник питания?

Лим тяжело вздохнул, но на самом деле он, казалось, получал удовольствие от жесткой позиции Блейка:

— Белый дьявол беспощаден. Ладно, ты победил. Верни нас отсюда в целости и сохранности и я даже приглашу тебя на обед.

Поздно вечером того же дня Блейк вернулся в тайный лагерь экспедиции Форстера подо льдом.

Ракетные сопла корабля, который должен был доставить их на Амальтею, по-прежнему нависали над лагерем. Форстер арендовал тяжелый буксир и назвал его «Майкл Вентрис» в честь своего героя, англичанина, который расшифровал минойскую линейную Б письменность и трагически погиб в возрасте тридцати четырех лет, вскоре после своего триумфа. [11]

Неровный ледяной пол камеры отвода выхлопных газов, в которой расположилась экспедиция, был менее загроможден, чем несколько недель назад, когда профессор Надь нанес визит профессору Форстеру. На экспедицию отводился месяц и весь необходимый для этого груз был уже размещен в грузовом отсеке, а он сам закреплен на корпусе «Майкла Вентриса». Отсек для оборудования все еще был открыт и пуст, в нем спокойно поместится «Ледяной Крот» и еще останется свободное место.

11

Реальная историческая личность. Расшифровка минойской линейной Б письменности была триумфально осуществлена Майклом Вентрисом в 1952 году.

Блейк постучал в дверь пенопластовой хижины Форстера:

— Это Блэйк.

— Входи, — Форстер оторвал взгляд от экрана компьютера и, проницательно посмотрев на Блейка, понял, что новости хорошие.

— Успех, я полагаю.

Оживленно-радостное выражение лица Блейка слегка померкло — он не хотел, чтобы Форстер считал, что сделать это было легко. Ведь найти и взять в аренду исправного «Ледяного Крота» и сохранить поиски в разумной тайне было не так просто, чтобы успех можно было предположить заранее.

— Машина Лима справится, — признал Блейк.

— Были какие-нибудь сложности?

— Лим пытался обмануть меня…

Форстер нахмурился.

— …а я попросил его стать нашим агентом.

— Что? Что ты сделал? — Одна из кустистых бровей Форстера взлетела вверх.

Блейк улыбнулся, последнюю фразу он произнес специально, чтобы отомстить Форстеру за его недооценку трудностей, спустить его с небес на землю:

— Мы немного поиграли в торг. Он играл по правилам, поэтому я решил довериться ему, чтобы он помог нам найти и «Изделие Б», как вы изволили это величать. У него уникальные связи в общине. Моя проблема в том, что, хотя я могу везде пройти, но никто не знает, кто я. Вот почему мне потребовалось так много времени на поиски «Машины А».

— Прости, если я был излишне уверен в успехе. — Форстер наконец-то понял разочарование написанное на лице своего молодого коллеги. — На тебя лег тяжелый груз. Но уже скоро можно будет обнародовать наши лица и тебе станет легче.

— Вряд ли это можно будет сделать до самого дня старта, — сказал Блэйк, криво улыбаясь. — По словам моих информаторов на Ганимед прибывает на «Гелиосе» сам сэр Рэндольф Мэйс, под именем — Арнольд Тойнби.

Веселое выражение лица Форстера сменилось мрачным:

— О Боже.

V

После нескольких недель в космосе, огромный пассажирский лайнер «Гелиос», работающий на термоядерном топливе, с пылающими иллюминаторами и стеклянными галереями для прогулок, мягчайшим толчком выводил себя на парковочную орбиту вокруг Ганимеда.

А во вращающемся, для создания искусственной силы тяжести, салоне — праздник: пассажиры болтают друг с другом, пьют из высоких бокалов золотое шампанское, некоторые пьяно танцуют под музыку корабельного оркестра. Рэндольф Мэйс, находившийся на лайнере, был убежден в том, что никто не узнал его и даже не догадывается о его присутствии. Он путешествовал инкогнито, чтобы ничто не мешало ему за всем наблюдать.

И слушать. Изгиб пола салона, в котором для удобства пассажиров была создана комфортная половина земного тяготения, стал хорошим, квази-параболическим отражателем звуковых волн. Люди, стоявшие друг против друга в цилиндрической комнате (вверх ногами по отношению друг к другу) могли слышать разговоры друг друга с совершенной ясностью.

Рэндольф Мэйс запрокинул голову и посмотрел вверх на потрясающую молодую женщину, Марианну Митчелл, которая на мгновение осталась одна прямо над его головой. В нескольких метрах от нее находился молодой человек, Билл Хокинс. И по его поведению было видно, что он собирается с духом, намереваясь подойти к ней.

Она, несомненно, была самой красивой женщиной на корабле — стройная, темноволосая, зеленоглазая, с полными губами, блестящими от яркой красной помады. Со своей стороны, Хокинс тоже был довольно привлекателен, высокий и широкоплечий, с густыми светлыми волосами, гладко зачесанными назад, но ему не хватало уверенности. За все время рейса ему удалось лишь несколько раз поговорить с Марианной. Он покидал «Гелиос» на Ганимеде и сейчас нужно было решаться на попытку серьезного разговора, другого времени у него не будет.

На большом плоском экране показывался проплывающий внизу космопорт Ганимеда. Марианна рассматривала миниатюрные диспетчерские вышки, герметичные склады, мачты и тарелки связи, сферические топливные баки, порталы для шаттлов, курсирующих между поверхностью и межпланетными кораблями на орбите, — весь тот беспорядок, присущий любому космопорту. На Кейли или Фарсайде Луны картина была практически такой же.

Она печально вздохнула. — Похоже на Нью-Джерси.

— Прошу прощения? — Билл Хокинс взял бутылку шампанского и два бокала у проходившего мимо официанта и, отделившись от группы завсегдатаев вечеринок, наконец направился к ней.