Алмазная Маска (Галактическое Содружество - 2)

Вот она, папина ферма! Постройки, хозяйственные здания, домики у реки едва угадывались сквозь пестрые, как расписной платок, заросли кустарника и редкий лесок. Только хозяйский дом победно голубел на холме. Склоны бугра облиты пышным изобилием распустившихся цветов. Те, что попадались на глаза Ди, были привезены с Земли - пурпурные астры, золотистые, белые, рубиновые хризантемы, георгины самых невероятных расцветок.

Неожиданно в расщелине, между двумя мшистыми каменными глыбами, что-то звонко щелкнуло - следом распахнулась не замеченная ранее металлическая дверь, и на посадочную площадку вышла молодая женщина в голубой мешковато сидящей юбке. На плечах у нее была наброшена куртка, из-под ворота которой выглядывала рубашка в крупную клетку и край массивного серебряного ожерелья, отделанного бирюзой, на ногах - ковбойские сапоги. Черты лица ее были резки и грубы, рыжеватые волосы коротко пострижены.

Светлого окраса терьер вертелся у ее ног - заметив гостей, он с лаем устремился в их сторону. Женщина сунула два пальца в рот и коротко свистнула - пес остановился, посмотрел на хозяйку.

– Сидеть!
– приказала она, потом еще раз повторила: - Сидеть, ты, дрянная собака!..

Кайл, не глядя на нее, прошептал детям:

– Гражданка Джанет Финлей. Родом из Аризоны...
– Потом он обошел стороной терьера и подошел к домоправительнице, снял кепку и низко поклонился: - Джанет, моя радость, ты, как обычно, такая же искрящаяся и обворожительная.

Мисс Финлей, не говоря ни слова, прошла мимо Кайла и, приблизившись к Гран Маше, протянула руку:

– Здравствуйте, профессор Макгрегор-Гаврыс. Меня зовут Джанет Финлей. Добро пожаловать на Каледонию и на ферму Глен Туат.

Женщины обменялись рукопожатием. Джанет Финлей, сузив глаза, внимательно оглядела нарядный костюм гостьи. В ее взоре промелькнуло едва заметное неодобрение.

– Какое счастье, что мы наконец добрались сюда, - спокойно ответила Гран Маша.
– Позвольте представить: Кеннет, а это Дороти.

Джанет чуть улыбнулась.

– Привет, Кени, привет, Доро.

Потом Джанет указала пальцем на собаку.

– Его зовут Таксон. У этого пса есть еще какое-то шотландское имя - у него длинная родословная, - только я сразу забыла его. С ним пока лучше не играть. Вот когда он познакомится с вами поближе... Он пес добрый, веселый, вы с ним еще набегаетесь.

Дети молча кивнули.

– Ваши внуки устали и умирают с голода, - обращаясь к Гран Маше, добавила Джанет.
– Здесь, за дверью, - она указала в сторону холма, - есть маленький электромобильчик, он доставит вас по туннелю прямо к лифту. Мы эти ходы называем норами, здесь мы храним все - ну, буквально все необходимое, и частенько укрываемся от непогоды.
– Она неожиданно хихикнула.
– Климат здесь не балует. Зимы куда более суровы, чем на старой Земле или в дорогом для вас Эдинберге.

Дети испуганно переглянулись, а Гран Маша со сладчайшей улыбкой поправила:

– Эдинбурге...

– Черт бы меня побрал! Спасибо, что подсказали, профессор, - радостно засмеялась Джанет.
– Я была бы просто благодарна, если бы кто-нибудь свеженький, только что из Шотландии, прочистил мне уши и язык. Все, кто, как Ян, долго живет здесь, все перезабыли. Большинство каледонийцев такие же, как я, - шотландских генов хватает, чтобы прописаться здесь, но что касается Шотландии и гаэльского языка, все мы ни в зуб ногой. Жаль, что вы так скоро уезжаете, а то бы я попросила вас позаниматься со мной.

– Я могу остаться и подольше, - ответила Гран Маша.
– Прежде всего я должна быть совершенно уверена, что здешние условия подходят для детей. Меня все интересует - условия жизни, школа...

– Вот и оставайтесь. Мы, чем можем, поможем, чтобы вы не бросали свою работу.
– Затем ее пугающе-требовательный взгляд устремился на детей. Те замерли по стойке "смирно".
– И вам, маленьким горемыкам, тоже нужна забота. Для начала вас надо хорошенько подкормить... Ну, а теперь пора домой. Элен и Хью позднее принесут ваши вещи.

В этот момент Доротея улучила момент и спросила тоненьким голоском:

– Я наконец увижу папу?

– Нет, малышка. Он сейчас занят. Ты увидишь его за ужином, когда кончится рабочий день.

Джанет резко повернулась и направилась к распахнутой, со скругленными углами, стальной двери. На ходу она наклонилась и легонько шлепнула терьера - ну-ка, домой! Собака тут же исполнила приказание.

Ди без слов умоляюще глянула на бабушку, которая стояла засунув руки в карманы - видно было, что она едва сдерживает возмущение. Дедушка тут же засуетился, схватил детей за руки.

– Еще чего!
– быстро, насупив брови, заговорил он.
– Что за глупости! Неужели отец не может взглянуть на своих детей!.. Полные глупости...

Он пошел с детьми по боковой, огибающей холм, бетонной дорожке. Когда они прошли с десяток метров, Кайл шутливо шлепнул их пониже спины.

– А ну-ка, вперед! Зачем меня ждать! Бегите, бегите...

Доротея вскрикнула от радости и, обогнав брата, помчалась вниз по дорожке. Кен бросился за ней следом. Скоро дети выскочили к площадке, где стояли пять дирижаблей. Теперь они показались Ди огромными, совсем не похожими на игрушечные аппаратики, которые они видали на подлете к ферме. Даже самый маленький был раза в два больше их яйца. В густеющих сумерках флитеры более напоминали чудных инопланетных животных, сгрудившихся для ночевки. В них не было ничего от стремительных, штурмующих небо машин.

Двое мужчин в рабочих комбинезонах беседовали с четырьмя другими, которые были одеты в высотные летные скафандры - в руках они держали шарообразные, лобастые шлемы. Все они заулыбались, когда к ним подбежала маленькая девочка. Ди остановилась как вкопанная, смутилась... Она почувствовала, что слова не может вымолвить, однако все собравшиеся сразу догадались, кто примчался на стоянку.

Женщина-пилот показала рукой на серебристый флитер.

– Твой папа еще там, в кабине, малышка. Поднимись по скобам, постучи ему - он спустится.

– Ян сейчас в полной отключке, - посмеиваясь, сказал другой пилот, высокий усатый мужчина.
– Может, витает в облаках - размышляет, каким богатым он станет, когда продаст полуфабрикат из травки этого года. Урожай, должен заметить, необыкновенный. Поля плотные, трава густая - два раза приходилось прочищать входное отверстие-Ди торопливо поблагодарила и побежала к последнему в ряду дирижаблю, который стоял под разгрузкой. Что-то тихо жужжало и хлюпало в рукавах, по которым на фабрику подавался груз, собранный в небесах. Здесь еще сильнее пахло мускусом. Тусклый зеленоватый свет сочился из кабины - наверное, шкалы приборов отсвечивали... Наверх вели пластмассовые, припаянные к корпусу скобы. Под прозрачным фонарем угадывались очертания человеческой фигуры, лица видно не было - оно было скрыто под солнцезащитным щитком. Округлый шлем матово поблескивал в полутьме. Неужели это ее отец? Девочка осторожно проникла в его сознание.

Страшная, без единой мысли усталость придавила сидящего в кабине человека.

На мгновение - Ди завороженно следила за ним - в глубине нейронных цепей пробежал слабый электрический импульс, оформился в едва видимый образ - огромный пласт воздушной травы, засасываемой в недра флитера, - и тут же оборвался, придавленный вспышкой боли. Еще глубже, в самом подполье, Ди вдруг уловила такую бездонную печаль и обиду, яростную, все заполнившую, что в ужасе мысленно отпрянула назад.

Бедный папочка! Сколько же ему пришлось потрудиться - день и ночь без отдыха!.. Теперь все позади, страда подошла к концу, уже ночью поднимется ветер и разгонит плодоносные поля. Но это будет потом, а сейчас важно, что чудо все-таки свершилось - ферма спасена! Урожай оказался таким, что вполне можно рассчитаться с долгами и даже отложить кое-что про запас. Наконец он дома, обошлось без поломок, травм, трагедий - вся уборочная прошла как по маслу. Это многое значило... Ему было за что уважать себя, если бы не эта сокрушающая сознание боль. Лишь бы добраться до постели, рухнуть, забыться...