Алмазная маска
Шрифт:
— Я сразу узнала вас, господин Дирижер, — ответила Маша, — но не могла поверить своим глазам. Едва ли кому-нибудь могло прийти в голову, что вы симпатизируете нашему движению.
Хироши широко улыбнулся.
— Тогда, возможно, Верховный лилмик не утвердил бы мое назначение на пост Председателя администрации «японской» планеты.
— Теперь позволь представить тебе Клинтона Альвареса. Он — специальный помощник Главы администрации Оканагона Патриции Кастелайн. Она сама прилететь не смогла. Может, так и лучше. Мы с Клинтоном всегда найдем общий язык за бутылкой.
Поразительно красивый, со светлыми вьющимися волосами Альварес холодно кивнул. Вообще он держался очень надменно. В его манерах сквозило что-то кошачье. Одет, как и все присутствующие, кроме Маши, скромно и неброско.
Трое остальных представились сами.
— Как видишь, Мари, у нас полный кворум, и мы готовы выслушать сообщение, с которым ты прибыла от нашей дорогой Тамары. Теперь ты можешь задать резонный вопрос — когда я прекращу свою дурацкую болтовню и не пора ли перейти к делу… Итак, я умолкаю.
Официант принес Маше рюмку виски и отошел от столика. Она пригубила ее, потом бросила мысленный взгляд в сторону присутствующих, пытаясь определить, о чем каждый из них думает. Прозрачными оказались только мозги Кайла — из них, словно через дуршлаг, сочилось стремление к бунту и неукротимое желание обладать ею. Все остальные наглухо прикрылись непробиваемыми защитными экранами. Только бессвязные намеки выскальзывали из-под завес. Наиболее сильным оперантом оказался посланник с Оканагона, личный представитель Патриции Кастелайн. Странно, что он не был магнатом. В качестве профессионального метапсихолога Маша была знакома практически со всеми молодыми оперантами, кандидатами в Консилиум. Более того, она являлась официальным наблюдателем и консультантом, изучающим список претендентов, представляемых на это звание, со многими из них беседовала лично. Как этот молодой человек прошел мимо ее внимания? Она решила поподробнее разузнать о Клинтоне Альваресе, когда вернется на Землю.
— Прежде всего я должна сообщить вам печальное известие, — сказала она. — Тамары Сахвадзе больше нет с нами.
На мгновение все онемели, потом посыпались возгласы сожаления. Хироши Кадама опустил голову и, достав платок, вытер глаза. Только Альварес равнодушно воспринял новость.
— Жизнь утомила мою бабушку. Будущее страшило ее, и, несмотря на просьбы родни, она отказалась пройти курс омолаживания. Это была мудрая женщина, в последнее время она часто повторяла, что устала воевать. Она пожелала нам всем удачи и просила простить ее за то, что в предстоящей битве за свободу ее не будет рядом с нами.
— Вам следовало утешить ее, — заявила Катриона Чизхолм. — Она навсегда останется в наших сердцах, всегда будет рядом. Никто не внес такой вклад в нашу борьбу, как она. Она заработала право на отдых, хотя для нас утрата невосполнима.
Маша сделала паузу, пока официант ставил перед ней блюдо с жареной птицей. Покрытая хрустящей корочкой, ножка пахла чрезвычайно аппетитно, однако, к своему удивлению, Маша обнаружила, что не испытывает чувство голода.
— Второе сообщение, которое я должна довести до сведения преданных нашему общему делу соратников, касается моей матери, Анны Гаврыс. Как вы знаете, она директор института динамических полей в Кембридже. Ее коллеги твердо установили, что разрабатываемый Марком Ремилардом новый тип церебральных генераторов при определенной доработке будет способен создавать эффект так называемого «ментального лазерного луча».
— Вот это да! — воскликнул Калем. — Я так полагаю, что научный Директорат на Консилиум Орбе еще не знает об этом?
— Конечно нет, — ответила Маша. — Об этом еще сам Марк не знает. Северен Ремилард прихватил кое-какие расчеты из лаборатории Марка, сделанные по его заказу. Так что эти сведения еще не дошли до главного разработчика ЦГ. Северен когда-то был неплохим нейрохирургом, и Марк пригласил его для консультаций по вопросам методик операций на мозге. Последняя модель ЦГ, созданная Джерритом Ван Виком и Джорданом Крамером, тщательно охраняется. Вся документация содержится под усиленным надзором в особом помещении. Оба исследователя без конца экспериментируют
с новым церебральным генератором, впрочем, как и с новой конструкцией кембриджского детектора лжи. Чтобы сфокусировать энергию в лазерный луч огромной разрушительной силы с помощью метапсихического усилия, требуется лишь внести небольшие изменения в конструкцию. Пока и Ван Вик и Крамер об этом не догадываются, но рано или поздно догадаются. Сами понимаете, что случится потом. Большой шум, внеочередная сессия Консилиума, много-много болтовни и, наконец, запрет на дальнейшие работы…— Отлично! — заявил Альварес. — Нас это не остановит.
Маша нахмурилась, но промолчала и после короткой паузы продолжила:
— Анна Гаврыс считает, что изобретение открывает наикратчайший путь к достижению наших целей. Однако мать просила напомнить вам, что без создания могучего, слаженного, хорошо обученного метаконцерта, состоящего из наиболее сильных оперантов, ЦГ не будет работать с полной отдачей.
— Здесь проблем не будет, — проворчал Якоб Вассерман. — На одном Оканагоне живет тридцать очень сильных оперантов. Все они наши сторонники. Если прибавить японскую планету, это число удвоится.
Кадама кивнул.
— С каждым годом все больше людей, наделенных метаспособностями, вступают в наши ряды, — торжественно провозгласил Кайл. — Придет срок…
— Все должно произойти до того, как человечество получит статус расы Попечителей, — прервал его Альварес. У него был красивый баритон. — Это может случиться в начале восьмидесятых годов, когда население Земли — вместе с колонизированными планетами — перевалит за десять миллиардов человек. К тому моменту во много раз увеличится метапсихический потенциал нашей расы… Если, конечно, теория эволюции человеческого разума, разработанная специалистами Содружества, верно отражает действительность. Другие цивилизации, входящие в Галактическую Конфедерацию, накопили значительный опыт попечительства. Это еще не Галактический Разум как таковой, но первая ступень к нему. Мы должны обрести свободу прежде, чем впишемся в ментальную структуру всей галактики. Иначе будет поздно.
— Очень интересная идея, — сказал Калем Сорли, оставив свое обычное ерничество. — Я на собственной шкуре испытал все «за» и «против» Галактического Разума. Может, именно поэтому так тщательно изучил различные аспекты проблемы и нигде — поверите ли! — нигде и никогда не встречался с подобной точкой зрения. Очень свежо и необычно утверждать о возможности неизбежных изменений в человеческой ментальной парадигме. Наш образ мышления есть феномен, очень хорошо защищенный от постороннего вмешательства. Откуда вы черпаете сведения по этому вопросу?
Альварес усмехнулся.
— До поры до времени оставим ваш вопрос открытым, а если откровенно — то таков результат моих собственных размышлений. В течение пятидесяти галактических дней я подготовлю подробный доклад. Если вы интересуетесь, я вышлю вам копию.
Якоб Вассерман сардонически усмехнулся.
— Я и не подозревал, что Патриция Кастелайн включила в штат своих помощников психофилософов.
— Планетарного Дирижера интересует все, что может повлиять на мир и спокойствие на нашей планете. Она хотела бы установить более тесную связь с вами и законодательным собранием по данному… и другим вопросам.
— Пора бы, — проворчал Вассерман. — Она так увлеклась реорганизацией, что почти ни с кем не общается.
— Это легко исправить, — согласился Альварес. — Положение, сложившееся после смерти ее предшественницы, оказалось непростым, но теперь мы полностью контролируем ситуацию.
— Давно пора, — Вассерман был явно недоволен, — переходить от слов к делу. Итак, как я понял, перед нами стоит задача создания нового типа лазерного оружия, обучение персонала, овладение стратегическими пунктами и создание материальных запасов. Все приготовления практически невозможно долгое время держать в секрете — даже на Оканагоне. Даже при условии, что Кастелайн является Главой администрации планеты, а я руковожу законодательным собранием. Не стоит забывать: на Оканагоне размещен отдел Магистрата, ответственный за весь сектор галактики, а также база Двенадцатого флота, что в свое время может сослужить нам добрую службу, но не сейчас. Пока командующий флотом Оуэн Бланшар занят тем, что пополняет офицерский состав сочувствующими нам людьми. Тем не менее надо смотреть правде в глаза: на Оканагоне сохранить в тайне проводимые нами мероприятия не удастся.