Алмазное ассорти

И Лола вспомнила, что Маргарита Степановна советовала бофенаку пить. Растворять в теплом молоке половину чайной ложки… Лола не стала этого делать, потому что не смогла себя заставить проглотить теплое молоко. Она и так его терпеть не могла, а от бофенаки оно стало розового цвета.

Лола отодвинула чашку кофе и осторожно отщипнула кусочек пирожного. Ее опасения подтвердились – пирожное было твердое, как фанера, а по вкусу напоминало что-то среднее между упаковочным картоном, пенопластом и наполнителем для кошачьего туалета.

– Что это за гадость? – пробормотала Лола, с омерзением глядя на тарелку.

– Фитопирожное, – с грустью сообщила Курочкина. – Выпекается по старинному тибетскому рецепту, с добавлением двенадцати трав, собранных на горных лугах… Ну, в общем, ты это уже слышала. Одно тебе скажу: хорошо, что ты не заказала тирамису.

– Что, неужели еще хуже?

– Нет слов, – коротко ответила Акулина.

Лола машинально взглянула на счет, который ей оставила официантка, и глаза у нее полезли на лоб.

– Они здесь что – из золота пирожные пекут?

– Ты же слышала – с добавлением двенадцати трав, собранных на горных лугах… Так вот, они эти травы собирают вручную, отсюда и цена!

– В жизни больше сюда не пойду! – вздохнула Лола и наконец вспомнила о цели своего визита: – Слушай, раз уж мы здесь – расскажи, про что начала в раздевалке – про Аленин роман! Ты говоришь, он прямо здесь развивался!

– Да… – вздохнула Акулина и опустила глаза. – Вот как ты думаешь, зачем я сюда хожу?

– Чтобы от депрессии избавиться?

– И это тоже, но суть не в этом. Депрессия – это не причина, а следствие. Я сюда пошла, чтобы устроить свою личную жизнь.

– Здесь? – переспросила Лола, оглядевшись по сторонам. – Ты меня извини, но это – не самое подходящее место!

– Да знаю я! – вздохнула Акулина. – Да только я уже буквально все перепробовала! К знахаркам ходила, к бабке одной в деревню таскалась – от ближайшей станции двенадцать километров пешком, через лес, и все зря! Поверишь – специально в Помпеи ездила, это городок такой маленький возле Неаполя…

– Я в курсе, – сухо вставила Лола. – А туда-то зачем? Там же одни развалины.

– А там в одном месте на дороге римская мозаика сохранилась. Эротического содержания. Так вот, есть поверье, что если на нем потоптаться, то непременно найдешь мужчину.

– Ну и как? – с интересом осведомилась Лола.

– Да никак! Целую неделю туда ходила и по полчаса на этой мозаике топталась, пока меня другие заинтересованные лица не прогоняли, – и никакого результата!

– Да, сочувствую тебе!

– Знаешь, из сочувствия шубу не сошьешь… В общем, вернулась из Италии и сюда записалась.

– А сюда-то зачем?

– От безысходности! – Акулина тяжело вздохнула. – Думала, как в анекдоте – не догоню, так хоть согреюсь! То есть не устрою личную жизнь, так хоть здоровье немножко поправлю. Ну, насчет личной жизни я сразу поняла – здесь ловить нечего. Ни один уважающий себя мужик в эту школу не пойдет. Но как-то я втянулась, привыкла к этим занятиям, спать лучше стала. А тут Алена в группу пришла, мы с ней вроде как подружились. А потом… потом он появился…

– Кто? – переспросила Лола, поскольку ее собеседница мрачно замолчала.

– Пак, – коротко ответила Акулина.

– Как? – переспросила Лола.

– Не как, а Пак. Это фамилия такая, корейская.

– Так он кореец!

– Наверное, кореец. Но прямо тебе скажу – мужчина очень интересный. Высокий, плечистый, волосы такие черные, гладкие, глаза чуть раскосые, но это даже пикантно… а вообще, не в этом дело. Знаешь, анекдот такой есть: девочка поехала в пионерлагерь и пишет оттуда родителям, что увлеклась пинг-понгом. А они ей отвечают – это ничего, что китаец, главное, чтобы человек был хороший. Так вот, этот Пак был мужчина что надо!

Глаза Акулины затуманились от романтических воспоминаний.

Она то и дело как бы случайно сталкивалась с Паком в коридоре или в спортивном зале, стала носить облегающие свитера и блузки с еще более выразительным вырезом. И в какой-то момент ей показалось, что в глазах симпатичного корейца проявился мужской интерес…

Но потом она увидела, как тот подвозит с занятий Алену Перепелкину, потом они стали вместе посещать фитокафе, потом о чем-то шептались в коридоре с самым доверительным видом и замолчали, едва только заметили приближающуюся Акулину.

В конце концов Акулина поставила перед Перепелкиной вопрос ребром: есть у нее что-то с Паком или нет.

Та ответила ей неожиданно грубо:

– А тебе-то что за дело?

Акулина в ответ на такое необъяснимое хамство не нашлась что ответить и чуть не разрыдалась. В конце концов она взяла себя в руки и ответила сдержанно:

– Я хочу знать, могу ли я на что-то рассчитывать или…

– Ты? Рассчитывать? – переспросила Алена и так взглянула на Курочкину, что у той от обиды потемнело в глазах.

– В общем, я уже хотела бросить занятия, – призналась она Лоле. – Единственное, что меня останавливало – у меня было оплачено до конца месяца, а цены тут сама знаешь какие…

– Да уж! – согласилась Лола.

– И хорошо, что не бросила! – закончила Акулина свой рассказ. – Потому что как раз после того разговора они оба перестали ходить – и Алена, и Пак.

– В один день? – уточнила Лола.

– Так точно! А и то подумай – зачем было Алене дальше ходить на эти занятия, если она уже всего добилась, личную жизнь устроила? Она же наверняка только для этого сюда записалась…

– А Пак?

– Вот насчет Пака ничего не могу сказать, – призналась Акулина. – Не понимаю, зачем он на эти занятия ходил. Упражнения эти он лучше всех делал, нервы у него, сразу видно, железные, и насчет личной жизни тоже можно было не беспокоиться. При такой-то внешности.

– А как тебе показалось – он богатый? – полюбопытствовала Лола.

– Ну, что олигарх – этого не скажу, – решительно отрубила Акулина, – и особенного богатства я там не наблюдала. И если честно… одет он был чисто, но обычно. Ты, конечно, скажешь, что это ни о чем не говорит…