Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

Девушка-Дану по имени Seamni Oectacarin прикусила губку острыми, точно у белочки-огневки, зубами.

– Я сделаю, как скажет госпожа Эвелин… – словно со стороны услыхала Агата собственный голос.

– Смотри-ка, соображает, – хрипло усмехнулась женщина. Кицум же воззрился на Агату с непритворным изумлением – казалось, он забыл даже об удавке на собственной шее.

– Скажите только, что делать, и я сделаю, – бесхитростно и прямодушно глядя прямо в глаза Эвелин, произнесла Агата.

«Ты умрешь скверной смертью, Эвелин. Тебе я всегда хотела отомстить больше, чем всем остальным. Ты думаешь, я все забыла и простила ?»

Кицум, Нодлик и Эвелин быстро переглянулись.

– Слушай, может, снимешь наконец с меня эту петельку? – ворчливо поинтересовался клоун. – Онфима вам без меня все равно не завалить.

– Не завалить, это точно, – кивнула Эвелин. – И нет времени подсунуть ему зелье… Кицум пожал плечами.

– Если одолеем, так только втроем.

– А Смерть-дева? А Тукк и Токк? – зябко поежился Нодлик.

– Тогда жди Ливня, – презрительно бросила женщина. – Я возьму твоей крови, Кицум. Хочу быть уверена…

– Кровь? – клоун разом подобрался, опустил подбородок, точно надеясь подцепить им удавку. – Зачем?

– Чтобы ты не натворил глупостей, – теперь настала очередь усмехаться Эвелин. – Не знаю, из какой ты ветви, кто тебя нанял, и знать не хочу. Свое задание я намерена выполнить. А ты – что ж, ты останешься в живых, тоже немало, как ты считаешь?

Кицум пожал плечами. Похоже, это становилось у него любимым жестом.

– Значит, решили? – подытожил Нодлик. – Берем Иммельсторн, Онфиму – крюк под ребро, всем, кто станет его защищать, – тоже. Потом данка режет тучи…

– А мы режем ей ошейник, забираем Иммельсторн и расходимся, – закончила Эвелин.

– Замечательный план, – кивнул клоун. Глаза у него стали точно у готовой к броску змеи. – Неясно только, у кого остается меч…

– Эй, Троша! Прими вожжи! – не отвечая Кицуму, гаркнул жонглер в глубину фургона.

Все это время Агата сидела молча, прижавшись к борту фургона.

«Они все знают об Иммельсторне, как они называют его. Они все собрались здесь, чтобы охотиться за ним. И, если их замысел удастся, они не колеблясь убьют меня, если только я не убью их первой. Обещают свободу, как же! Так я и поверила! Дешевая ложь… Наверное, они считают меня полной дурочкой. Что ж, пусть считают».

– Посмотрим-ка, что там делается, – с этими словами Эвелин свесилась за борт, стараясь разглядеть севшего некоторое время назад в седло господина Онфима-первого. Высунулась – и тотчас отдернулась назад, точно узрев восставшего из могилы упыря.

– Там.., т-там… – она побледнела.

С фургоном поравнялся всадник. Рядом – второй, запасной конь. А сам наездник – в одноцветном алом плаще!

– Ну, как вы тут, почтенные? – глумливо усмехнулся не кто иной, как сам господин Онфим. – Не соскучились?.. Было очень интересно послушать вашу премилую беседу, – крикнул он. Улыбка его сделалась еще шире. – Хвалю, Кицум, молодцы, Эвелин с Нодликом. Вы хорошо поработали. Вот только выводы сделали не слишком-то верные. Девчонка все равно не спасла бы вас. Даже Иммельсторн в ее руке не остановит Ливня.

– Зачем.., зачем ты ускорил его? – взвизгнула Эвелин. Агата заметила, как рука женщины плавно скользнула вдоль не видимого для Онфима бедра. В кулаке что-то тускло сверкнуло.

Онфим гаденько скривился.

– Я? Ускорил? Ты выжила из ума, женщина. Однако ты права в том, что тучи и впрямь как с цепи сорвались. Очень скоро они будут здесь, так что прощайте, мои дорогие. Вас ожидают незабываемые часы!.. И, кстати, спрячь звездочку, Эвелин. Меня этим не проймешь, а тебе, глядишь, и пригодится – покончить с собой…

Это верно. Простая сталь ничего не значит для волшебника – тем более имеющего право на одноцветный плащ.

– Иммельсторн Дану не должен увидеть света, – продолжал издеваться Онфим. – Я отвезу его в Хвалин, а вы – вы все останетесь здесь. Цирк же можно собрать и новый.

Нодлик громко всхлипнул.

Ничего не страшась, Онфим презрительно повернулся спиной к оцепеневшим людям; хлестнул коня За спиной его Агата увидела накрепко притороченный длинный сверток. Сокровище Дану Онфим увозил с собой.

И почти сразу же истошно, в муке заржали остальные лошади. Ноги у них подгибались, несчастные животные одно за другим падали.

Через несколько секунд фургон встал. Мертвые кони лежали на дороге.

Глава 8

– Начинается, – спокойно повторил Сидри. В самой глубине глаз гнома трепетало пламя. – Спина к спине, Вольные! Это пострашнее любых чудовищ.

Гном держал топор двумя руками, наперевес. И напряженно вглядывался во тьму, словно видел там что-то. Ни Кан-Торог, ни Тави не могли различить ровным счетом ничего.

Священник в измазанной грязью рясе легко поднялся, с улыбкой встал рядом с Тави-Алией.

– Вы напрасно боитесь, – сказал он. – Все это лишь жалкие попытки Тьмы сбить вас с пути истинного. Отец Лжи извращает дороги, искривляет их, возводит преграды, вчера еще торные тракты оборачиваются гибельными тупиками…

– Что ты несешь, хуманс, заткнись! – прорычал Кан-Торог.

– Ты ошибаешься, сын мой, – мягко возразил священник. – Ваш путь благословлен самим Спасителем.., мы верим. Какая из пришедших с темной стороны тварей может угрожать вам?..

Тоскливый вой повторился. На сей раз значительно ближе. Гнусавые перекаты звука обрушивались, давили, заставляя мозг вскипать в черепных коробках. Тави со стоном прижала левую, незанятую саблей руку к виску, Кан-Торог сморщился, скрипнул зубами. Сидри едва не выронил топор – и лишь священник остался стоять как ни в чем не бывало.

– Вера, вера и еще раз вера, дети мои. Вы верите в могущих причинить вам вред чудовищ, и вы герпите вред. В то время как молитва, идущая из сердца, может оборонить лучше всяких ме…