Алмазы - навсегда
Шрифт:
– А! Его истории...
– рассерженный Поль не задумался о том, как Софи могла услышать, а главное, понять истории, излагаемые противным стариком на немецком языке.
– Историями он себя и выдал. Помнишь, что он рассказывал про умершую графиню, от которой, якобы, получил кольцо? Кольца я у него что-то не видел, разве что его украли вместе с пальцем. Так вот, не умерла та графиня, и вообще, никакой графини не было.
– Правда?
– ехидно переспросила Софи.
– И художника С... не было?
– Художник был. Портрет существовал в реальности. Но написан он не с женщины.
– Ой, как интересно, - пропела Софи, - под обличьем графини
– Не мужчина и не женщина...
– мальчик сделал паузу.
– Кадавр. Слуга барона ***. А барон*** не кто иной, как наш герр учитель. Способность к гипнотизерству - это меньшее, чем он может похвастаться. Помнишь его последний визит сюда? Ах, да, тебя же не было. Когда обнаружилась пропажа броши, мать немедленно заперла все двери и вызвала полицию, наказав садовнику, который в дом никогда не заходит, не отлучаться из сада. Дело в том, что утром она открывала сейф, чего обычно не делала, и своими глазами видела, что все лежит на месте. Полиция обыскала всех и все, и твою комнату тоже, - тут мальчик слегка покраснел, - и ничего не нашла. После чего отпустили приходящих слуг и учителя тоже - в тот день как раз были уроки. Так вот, садовник не видел, чтоб он выходил из дома. Получается, что он исчез из прихожей: вошел в нее, затворил за собой дверь с непрозрачными стеклами, а из наружной двери не вышел! Что ты на это скажешь?
Софи фыркнула: - Доверять показаниям садовника после двух часов пополудни нельзя. Все знают, что в два часа он наведывается в сарай, где его привлекают не лопаты и грабли, а припрятанная бутылка с красным вином. А если мсье Герберт и ваш барон, и вправду, одно и то же лицо, что невозможно, хотя бы из-за несовпадения по времени, лет-то сколько прошло с тех пор; то есть, такой весь из себя всемогущий, и глаза отведет, и загипнотизирует кого хочешь, - зачем ему слуги-кадавры? Или другие какие слуги. Зачем огород городить с лишними свидетелями преступления? Ведь кража - это преступление. Иной кадавр, может, и не виноват, что он кадавр, и его показания теоретически учитываются судом.
– Объяснение наверняка есть. Я что-то смутно припоминаю...
– мальчик не заметил издевки.
– Как?
– Софи начала сердиться, - У вас есть опыт по этой части?
– Подожди! То ли они, я имею в виду не деревенских колдунов, а современных...
– Девятнадцатый век, очень современно, - опять перебила девушка.
– То ли они, - спокойно продолжал мальчик, - не могут сами проходить сквозь стены, а слуги могут...
– Но вы же только что утверждали, что мсье Герберт прошел сквозь стены прихожей и вышел на другом конце света...
– То ли не могут прикасаться к металлу...
– гнул свою линию Поль.
– А как же золото, в которое оправляются алмазы, ведь вы приписываете бедному старику кражу алмазов?
– Софи неожиданно подошла к мальчику, подняла руки и принялась поправлять выбившиеся из прически пряди. Ее груди напряглись, растягивая низкий вырез платья и норовя выскользнуть на свободу, как два резвых плотных облачка из ноздрей рассерженного Борея.
Поль засуетился взглядом, облизнул губы, но продолжил скомканную фразу:
– К определенному металлу, к свинцу или железу, не помню. У нас, кстати, сейф из...
Дальше договорить он не смог, потянулся вперед внушительным носом: туда, в ложбинку меж двух колышущихся облачков.
– Ах!
– прошептала Софи, одной рукой обнимая мальчика за шею, другую отправляя в недолгое путешествие по его
– Ах! Что это? Я укололась! Что у вас в кармане?
– с такими словами девушка проворно вытащила из нагрудного кармана ошалевшего Поля брошь с россыпью некрупных бриллиантов.
– Софи! Выслушай меня, умоляю!
– Поль упал на колени, цепляясь за юбку горничной, стараясь удержать на месте никуда, однако, не спешащую девушку. Я виноват перед матерью, я украл у нее брошь, но я сделал это для тебя! Я думал, мать не заметит - с ее-то коллекцией бриллиантов! Я хотел продать брошь, купить тебе хорошие духи - помнишь, ты недавно жаловалась, что не можешь позволить себе настоящие духи и, действительно, от тебя никогда ничем не пахнет, кроме тебя самой и еще, будто бы нагревшейся на солнце землей... А потом сводить тебя в ресторан, может быть... Или куда-нибудь...
– дальше фантазии Поля не распространялись, аргументы истощились, и тогда он незамысловато зарыдал, ткнувшись носом в колени Софи без намека на какое-либо желание, кроме желания получить прощение.
Он рыдал громко и неустанно, а Софи разглядывала его покрасневший затылок и едва заметно улыбалась своим мыслям. Наконец она наклонилась к мальчику. Не то, чтобы приняла решение, скорее выждала время, приличествующее ситуации.
– Встаньте, мсье Поль! Очень стыдно воровать у собственной матери. Стыдно навлекать подозренье на невиновных. И неужели таким способом вы надеялись добиться моей любви? Испорченный мальчишка! Но я согласна помочь вам. И мадам перестанет волноваться, и вы загладите свою вину.
– Но как это сделать?
– Поль с надеждой посмотрел на девушку, мгновенно успокаиваясь.
– Естественным образом. Положить брошь на место. Мадам решит, что ошиблась, возможно, даже извинится перед слугами.
– Софи! Что ты говоришь! Как я могу вернуть брошь, я не знаю шифра, я не смогу открыть сейф. Ты, наверное, не догадываешься, что комбинацию цифр отец без конца меняет и сообщает только матери. У него на этом пунктик.
– Не стоит всегда полагаться на здравый смысл. Давайте попробуем сделать так: пойдем к сейфу и попытаемся набрать первую пришедшую в голову комбинацию - вдруг получится. Должно получиться, раз вы доброе дело задумали. Очень удачно, что мадам уехала к портнихе, а кухарка отлучилась и появится не раньше, чем через час. Я сама ее отпустила, но об этом не стоит рассказывать мадам. Пойдемте!
– Софи повернулась к лестнице.
– Ты шутишь!
– Поль разочарованно смотрел на предмет своих нереализованных вожделений.
– Прошу вас, ведь совсем недавно вы уверяли, что готовы сделать для меня все, что угодно.
Держа за руку, как маленького мальчика, каковым собственно Поль и был на самом деле, Софи провела его на второй этаж в кабинет с фальшивыми окнами, освещаемый лишь искусственным светом, закрыла за ними дверь на задвижку - на всякий случай, подвела к сейфу.
– Какая цифра приходит вам в голову первой?
– Четверка.
– Набирайте.
– Нет, Софи, набирай ты, я боюсь!
У девушки уже готов был сорваться вопрос: - "А брать не боялся", но она вовремя прикусила язычок и сказала ласково: - Ничего страшного, попробуйте и убедитесь! Какая цифра следующая? Думайте! А потом? Попробуйте повернуть ручку, вот так.
– Получилось!
– радостно воскликнул мальчик и тут же озадаченно посмотрел на Софи: - Но как же я открыл его в первый раз, когда доставал брошку? Совершенно не помню.