Альт. Том 1 и Том 2

Южане пока еще относительно расслаблены. Главный зомби по какой-то причине взялся за токергард и, возможно, за вольные земли, не посчитав южан достойным противником. А зря, эти ребята, закованные в броню могут дать прикурить зубастому противнику.

В Токергарде с первых дней начали проверять всех входящих в город на наличие укусов, а тут с этим не заморачиваются, видимо монашкам, как и монахам нельзя оголять даже конечности. А мне от этого плохо? Хорошо же!

Со своей новой стайкой проследовал до самой цели. Уже будучи в стенах женского монастыря, незаметно скользнул в сторону и остановился, найдя укромную келью. И вот я в стане врага, а что делать — не знаю.

Ёлка, по данным Алика, где-то здесь. Но также тут еще около тысячи монахинь. Допустим, детей среди них около сотни, но даже так не намного легче.

— Как твоя грешная душа посмела зайти сюда? — Раздался возмущенный голос у меня за спиной.

Обернувшись, увидел монахиню более высокого уровня чем я. По крайней мере об этом говорила немного иная одежда. В целом всё тот же мешковатый балахон, но у нее было открыто лицо, что позволяло более низким чинам узнавать кто здесь главная монашка.

— Садись. — Указал я на единственный в комнате стул. Та хотела что-то возразить, но, ощутив давление на разум, промолчала и уселась, уставившись на меня.

Потратил много сил и маны, так как старуха оказалась с высоким интеллектом и усиленно сопротивлялась, но уже через час, уставший и довольный я вышел из кельи, отправившись в верном, по моему мнению, направлении.

Бабка не знала точно ни про какую Ёлку, но поведала, что как раз недавно им на перевоспитание привели несколько рабынь. Среди них была и та, что может прятать предметы в пустоту. Дура еще и причитала что нечестно, когда дар божий достается неверным. Под конец мне уже стало противно с ней разговаривать, и, вырубив ее, просто выудил из сознания необходимую мне информацию.

А также и много другой, о которой я предпочел бы не знать. Я и так знал что святоши не такие праведные, как пытаются себя показать. Да любой мыслящий человек заметил бы множество несостыковок. Люди, проповедующие скромный образ жизни, отказ от земных благ и прочую подобную ерунду, но при этом рассекающие на самых дорогих дилях, обвешивающие себя с ног до головы дорогущими побрякушками, априори не заслуживают доверия.

В серых аскетичных стенах монастыря, увы, нашлось место и разврату, и насилию, и чревоугодию, как они это называют. Не брезговали и нанесением увечий непослушным монахиням. Нет, насчет разврата и чревоугодия я как-раз всеми руками за! Но зачем тогда они врут про свои высокие моральные принципы?

Снесите статую Терротона при входе, поставьте туда голую бабу, и смените специализацию на бордель. И всё. Не придется врать людям, а прибыль лишь возрастет!

Старуха если и придет в себя, то не раньше чем через сутки. Тут пятьдесят на пятьдесят, но, в принципе, не особо то и жалко эту тварь.

Помещение где содержатся «непокорные», как выразилась старая мразь, оказалось в противоположной стороне здания. Добрался и нашел без проблем. Помещение оказалось скорее тюрьмой, причем с довольно плохими условиями содержания. Иного от святош и не ждал, создавать людям плохие условия — их конёк.

Здесь уже была выставлена охрана. Четыре здоровые бабы с дубинами. Брони на них не было, что немудрено, охраняют они лишь заключенных, у которых из оружия только зубы и ногти, да и те, в большинстве своем, обломаны теми же дубинами.

Внутрь меня не пустили. Точнее, конечно, не по своей воле, но воспрепятствовать физически не стали. Двое осели на пол, над одной замерцал вихрь, образуя сферу, а последняя пошла вместе со мной искать Ёлку.

В просторном зале, разделенном многочисленными перегородками на комнатки поменьше, находилось по меньшей мере сто заключенных. Не знаю сколькие из них в конечном итоге стали бы послушными монашками, но не думаю что меньшинство.

По пути встретилось несколько специальных комнат, в которых хранилось множество инструментов для убеждения непокорных. Проще говоря — пыточные. Ради интереса поковырялся в памяти охранницы и тут же пожалел об этом. Даже того осколка воспоминаний что я успел увидеть за каких-то пару секунд мне хватило, чтобы приговорить и охранницу, и монахинь, и весь монастырь.

Да вообще всех южан. Отныне я точно не буду жалеть их и использую все, даже самые подлые средства для достижения своих целей, невзирая на возможные потери.

— Стоп! — Я остановился и то же приказал своей временной спутнице. — Вот эту открывай.

Спустя минут двадцать я, наконец, нашел клетку в которой была заперта Ёлка. Условия содержания у нее были так себе. Девочка вся грязная, волосы торчат клоками, всё лицо, как и тело, в синяках и ссадинах. Такие вот методы убеждения у этих божьих людей. А ведь в заповедях у них вроде другое говорилось. По крайней мере раньше.

Как только у Ёлки высвободились руки, она попыталась ударить охранницу, но, обессиленная, упала на каменный грязный пол. Следом отрубилась и монашка с дубинкой, через секунду осветив комнату вихрем золотистой пыли над телом.

Взяв девочку на руки, двинулся в обратном направлении. На выходе из тюрьмы добил двух охранниц. Стоило лишь раз взглянуть измученную и обессиленную девочку, ярость начала подниматься из глубин души, заполняя собой сознание и вытесняя последние капли жалости и сострадания к людям. Уж лучше бы сюда нагрянули зомби и сравняли этот город с землей. Подчистую.

У кельи, в которую я зашел как только проник в монастырь, собралась группа монахинь. Они не могли не заметить меня, проходящего мимо и несущего грязную чумазую пленницу.

От их группы отделилось две рослые фигуры, и мне сразу пришлось ускориться. Видать монашка таки сдохла, и сюда позвали подкрепление в виде двух воинов. И точно не простых, судя по броне из балиума и стали.

Скрыться не удалось, как ни пытался. Виляя по широким коридорам, я пытался запутать преследователей, но те знали эти помещения куда лучше меня. В какой-то момент я просто столкнулся с ними лоб в лоб. Не раздумывая, ударил мощнейшим ментальным ударом и устремился по кратчайшему пути к выходу. Один воин рухнул на месте, и из под забрала потекла кровь, а над телом начала образовываться сфера. Второй каким-то образом избежал смерти, и даже не потерял сознание, хотя приложило его знатно. Воспользовавшись дезориентацией противника, сначала применил на нем притяжение, а потом врезался ему в грудь ногой. Будто в стену влетел. Рыцарь будто наоборот, от моего удара в себя пришел. Но второй ментальный удар его доконал.

Увы, но ждать созревания сфер времени нет. Звонарь начал бить в набат, и скоро этот замок ощетинится оружием. Несколько минут — и мне придется остаться тут. Возможно навсегда.

Ускорившись, выбежал из женского монастыря и устремился к уже закрывающимся воротам. Выскочил в последний момент, приложив двадцать воинов на остатки маны по мозгам. Кто-то осел на землю, кого-то скрутило от сильнейшей головной боли. Не оглядываясь, побежал к условленному месту встречи с пацаном.

Набат над монастырем, что бил и бил без остановки, будоража умы людей, заставляя солдат готовиться к бою, и внося смуту в и без того неспокойный город.