Алтарь для Света. Том 1

– Хорошо, - заключила она. И в этом ее "хорошо" точно не было ничего хорошего. Женщина крутила в руке какой-то амулетик, и я могла только предполагать, какими он обладал свойствами. Скорее всего, легкая версия "сыворотки правды" или "длинного языка".
– Я читала результаты расследования дела о жертвоприношении, - она выразительно на меня глянула, ожидая какой-то реакции. Я не стала ее разочаровывать.

– Его все читали, кроме меня.
– Изображать возмущение мне не пришлось.

– В нем сказано, что ритуал лишил тебя магических сил. Это правда?

– Нет.
– О, Свет! Если бы у меня было желание, я бы с такими допросами таких дел наворотила!

– Это, - она обвела рукой палату, - ложь?

Ее глаза заблестели предвкушением.

– Опять же, нет, - если бы еда не подняла мое настроение, я бы не выдержала и начала хамить.

Женщина недоуменно взглянула на амулет, пытаясь распознать причину ответа. Но ошибку она искала совсем не там. Ей повезло, что соус в моей тарелке был превосходен, потому что я пояснила:

– Ты слишком спешишь. На этот вопрос можно дать два противоположных ответа, и оба они будут верными. Да - в отчете действительно сказано, что ритуал лишил меня магических сил. Нет - ритуал меня магических сил не лишил. И на закуску - магических сил меня лишил не ритуал, а постмагическая депрессия. И раз уж мы до этого дошли, то я очень надеюсь, что никто ничего меня не лишал, а просто мои силы тихонечко спят. Кто-то ведь должен, раз у меня не выходит.

Она не разозлилась. Неожиданная улыбка озарила ее лицо. В глазах мелькнуло серебро и робкая надежда. И вот такая реакция мне очень сильно не понравилась. Кажется, Старшая специально спровоцировала меня на развернутую лекцию.

– Я видела, как ты сражалась с моим Отражением.

– Убого?
– предположила я.

Еда на тарелке стремительно заканчивалась, а на сладкие тарталетки от лекаря я могла не надеяться. Только если Страж догадается принести. Ему-то мои пристрастия известны.

– Ты сдерживала себя. Ровно до того момента, пока мое Отражение не стала совершать глупейшие ошибки, - взгляд в сторону младшей веллади. Виновато опущенные глаза последней. И все это под эгидой моих смутных подозрений, что Старшая пришла не печать Крови с меня снимать.

– Ты - Мать?
– в лоб спросила она.

От удивленного "А?" меня спасло только то, что рядышком закашлялась мелкая веллади. В ее огромных оленьих глазах аж проступили слезы. Старшая легонько хлопнула ее по спине, помогая справиться с куском пищи.

Эти несколько секунд позволили мне сориентироваться.

– У меня нет детей.

– Ты поняла меня.

– Нет, не поняла.

Дурацкая выходила ситуация. В голове заново сложились утренние события, и, некоторые их моменты, если смотреть со стороны Сестры Крови, имели совершенно иные значения.

– Ты преподнесла моему Отражению несколько показательных уроков. В соответствии с Алым кодексом. Вместо того, чтобы наказать. Или убить. Сдать Стражу Солнца. Бросить на растерзание темному магу. Отдать мастеру Света. Ты защитила ее, зная что она пришла за твоей жизнью. Так могла поступить только Мать.

На языке возник легкий привкус подлунных цветов, не исчезнувший даже после очередного кусочка обмазанного в соусе сыра.

– Или очень сочувствующий посланник Света, - я проигрывала словесный бой.

– Ты признала ее своей, и дала ей Имя.

– Назвала племянницей, не дочерью. Разные вещи.

– Семантика, - отмахнулась сумасшедшая женщина.
– Если бы не обстоятельства, я не посмела бы тревожить твой покой. Но я умираю, и просить помощи мне больше не у кого.

А дальше последовала история о неотвратимом и вечном. Старшая Сестра была больна. Луной. Ее темным проявлением - серебряным безумием. Не тем же, что когда-то лежало на мне непосильной ношей, а немного другим. Менее опасным для окружающих, и неизбежным для самого носителя. Когда она взяла себе Отражение, то уже знала, что продлится сотрудничество не долго, но надеялась успеть сделать ее Младшей. Не по своей прихоти веллади решилась на такой шаг, просто никто из Сестер не соглашался на воспитание мелкой девчонки с сомнительным прошлым. Она попала в Ковен в возрасте семи лет - не слишком поздно для обучения, но в довесок с клеймом позора матери - Осколка, маленькая веллади могла претендовать только на такой же статус. Поэтому Старшая сжалилась, сама когда-то была на ее месте, неся в себе проклятье Луны.

– Поэтому твое Отражение рискнула напасть сразу на двух?
– подвела итог я.
– Если бы у нее получилось с нами справиться, она бы выполнила все условия для того, чтобы стать Младшей и претендовать на испытание Кровью?

– Верно.

Кто бы мог подумать, что моя жизнь так сильно портит людям судьбы...

– А времени искать очередных носителей печати Крови нет?

Она кивнула. Она больше ничего от меня не требовала, не возражала и ни на чем не настаивала. Она ждала моего приговора. Приговора от человека, который не имел на это никакого права.

– Сколько тебе осталось?
– я искала последнюю нить надежды.

– Сегодня.

– Сегодня?
– я прикрыла глаза и откинулась назад на подушку. Я готова была отдать последние деньги, лишь бы кто-то подкинул мне хорошую идею, как оказаться не впутанной во всю эту глупую историю. Последнее желание умирающей Сестры Крови. Это ли не слишком для бесполезной меня?

– Если я умру до того, как мое Отражение станет Младшей, она превратиться в Осколок.

– Знаю.
– Я не открывала глаз, надеясь, что так отказать будет гораздо легче.
– И я хотела бы помочь... наверное. Но мое слово для Ковена - пустой звук. Я не могу взять себе твое Отражение. Я - не Мать.

– Не Мать?
– достоинство победило трусость, и я встретилась со Старшей взглядом, чтобы услышать безжалостную правду в свой адрес: - Да кто посмеет оспорить у тебя это право?

Часть 2. Глава 12

Камден Геригон

Он помнил, как впервые ощутил в своих руках шершавость старинного кожаного переплета. Золотистые символы опоясывали корочку, растекаясь лужицей неразборчивых каракулей по обложке Дневника. В нем чувствовалась скрытая Сила. Закупоренная в вязких переплетениях заклинаний, как вино многолетней выдержки в дубовой бочке. Он мог ощутить ее дурманящий аромат серебристо-молочного цвета с кристальным блеском.

Тогда Камден еще не понимал, какую ценность на изучение ему предоставили. Вместе с другом он пытался выяснить, кому же принадлежит этот Дневник. Странностей в нем было много. Те записи, что они смогли расшифровать, несли в себе обрывочную информацию о событиях разных веков. Самыми интересными Камден считал те отрывки, где автор рассказывал об экспериментах демонолога Геллиофрея. Описания тех редких моментов, где проскальзывали собственные рассуждения владельца Дневника о теории приобретения чужой силы, часто прерывались. Стертые буквы, устаревшие выражения, культура письма, потрепанные страницы, порвавшиеся клочки бумаги, - все это вставало на пути выяснения истинных мотивов автора.

Потребовалось почти десять лет, чтобы собрать воедино формулы, зашифрованные в разных частях Дневника, разгадать скрытые послания, вычислить пропорции, воссоздать самодельные заклинания. Еще несколько лет ушло на тренировку и отработку чар. Столько же на поиск идеального места для проведения первого эксперимента. К счастью, в последнем ему помогли. Тайное общество, что предложило свои услуги и подарило Дневник, помогло обзавестись знакомством с Прией Парнс - преподавателем Академии, и Лилит - павшей Сестрой, Осколком. Дело сдвинулось с мертвой точки. Подбирать отчислившихся из Академии адептов или тех, кто и вовсе не поступил, оказалось очень удобно. Обитель знала только о тех жертвах, что были использованы непосредственно в ритуале. А вот сколько живого материала ушло между делом, чтобы скорректировать расчеты...