Алтарь Эдема

— После всего того, что тебе пришлось пережить из-за Менаров, — уже мягче сказал Кайл, скорее сочувствуя, чем сердясь, — я отдам свою правую руку, чтобы только защитить тебя. Ты это знаешь.

Она ссутулилась под его натиском.

— Конечно, я это знаю, Кайл. Но в данном случае ты сам не знаешь, что говоришь. — Она кинула взгляд на Джека. — Я доверяю ему.

Что-то в выражении ее лица ожесточило Джека даже сильнее, чем эти слова, и он выпрямился. Но в то же время он помнил ее пальцы на своей коже, теплые и мягкие.

Кайл устремил взгляд куда-то между ними, потом качнул головой.

— И все же я бы хотел поехать с тобой. Я все равно не усну, пока ты не вернешься домой. — Теперь его тон был более примирительный и явно лучше подействовал на Лорну. — И я обещаю, что от меня не будет никаких неприятностей.

— Отлично. Но мы уезжаем прямо сейчас.

— Хорошо.

Он отошел в сторону, и Лорна первой спустилась с крыльца. Кайл двинулся рядом с Джеком. Теперь молодой человек говорил со своей старшей сестрой более мягким тоном, но Джек видел непреходящее подозрение в его взгляде. Кайл явно был настороже, и Джек уважал это. Брат Лорны хотел защитить ее, и при этом его не волновало, кто и как на это посмотрит.

Они все уселись в служебный пикап и тронулись. Джек сообщил брату об изменении планов: Рэнди с Бертом ждал его на пограничном посту, чтобы вместе отправиться домой.

— Тогда я тебя встречу там — у этого твоего зоопарка, — сказал Рэнди и отключился, прежде чем Джек успел возразить.

Кладя трубку, Джек искоса бросил взгляд на Лорну. Она устроилась рядом с ним на переднем сиденье, но он видел, что мыслями она где-то далеко. В уголках ее глаз появились морщинки — она пыталась разгадать тайны, окружающие это дело. Женщина снова стала доктором.

Кайл вклинился между ними.

— Что такое случилось с этими треклятыми животными? Что в них такого особенного?

— Вот это-то я и пытаюсь понять, — пробормотала Лорна, все еще погруженная в свои мысли.

Глава 25

Час спустя Лорна сидела в генетической лаборатории перед тридцатидюймовым жидкокристаллическим монитором. На экране было открыто несколько окон, но ее взгляд приковывало одно — в центре. Перед ней вращалось трехмерное изображение мозга серого африканского попугая по имени Игорь, полученное методом магнитно-резонансной томографии. В соседнем окне виднелась фотография этой птицы, из-за отсутствия перьев больше похожей на рептилию.

— На что мы смотрим? — спросил у нее за спиной Джек.

— На нечто очень примечательное, — ответила ему Зоуи Трент, стоявшая с другой стороны.

Женщина-нейробиолог находилась вместе с ними в маленьком конференц-холле рядом с основной лабораторией. Ее муж Пол все еще изучал результаты анализов ДНК на аберрантной хромосоме.

— А что такое с этой птицей?

Кайл сидел на стуле рядом с небольшой клеткой, в которую поместили Игоря. Попугай с мрачным видом нахохлился на насесте, втянув голову в плечи. Сейчас он ничем не напоминал то смышленое, сообразительное существо, каким был раньше. Пол клетки усеивали капли жидкого помета — стресс вызвал диарею.

Лорна чувствовала, как в ней нарастает раздражение. Ее коллеги должны были дождаться ее, а потом уже проводить эти новые тесты.

Она отвечала за здоровье и состояние животных в ОЦИИВе, и ее ответственность распространялась на бывших пассажиров взорванного траулера. Им и без того досталось. Они не заслужили, чтобы с ними и здесь обращались как с лабораторными мышами.

— А почему у этого уродца нет перьев? — спросил брат.

— Во-первых, он не уродец, — ответила Лорна, не отрывая глаз от экрана. — Во-вторых, это генетический атавизм — вновь проявившееся утраченное прежде свойство.

— Странно.

Она не стала спорить: это и в самом деле странно. Все в этой истории было необычно.

— Пообщайся с ним. Он испуган. Скажи ему что-нибудь.

Попугаи — существа компанейские, общение их успокаивает.

Кайл пожал плечами и подался поближе к клетке.

— Кто это сказал уродец? — понизив голос, мягко, дружески заговорил он. — Ты ничуть не похож на уродца.

Игорь наклонил голову, вопросительно посмотрел на новоявленного друга и ответил мягким кудахтаньем — птичьим эквивалентом смеха.

Как и сестра, Кайл умел найти подход к животному: при всей его вспыльчивости, сердце у него было доброе, чем, возможно, и объяснялся его горячий нрав. Он умел сильно чувствовать, и Лорна знала, что он горячо любит ее и стремится защитить. Отец умер, когда они были еще детьми, и с тех пор Кайл взял на себя роль мужчины в доме, тем более после смерти матери. С одной стороны, Лорна любила его за это, а с другой — противилась опеке, но в мире мужского превосходства, пример которого являла собой Луизиана, такие семейные традиции были практически неискоренимы.

Джек присел на стол и снова вернул ее внимание к компьютеру.

— Что такого примечательного в этой томограмме? — спросил он у Зоуи. — Почему вы хотели, чтобы Лорна ее увидела первым делом?

— Это поможет объяснить, почему мы не стали ждать, а сразу же сделали энцефалограммы. — Нейробиолог показала на монитор.

В голосе ее слышалась извиняющаяся нотка, что отнюдь не смягчило Лорну, которая изучала вращающееся изображение. Мозг был похож на обычный птичий и не очень отличался от мозга млекопитающего. Спинной мозг на экране разветвлялся в медулу, мозжечок, головной мозг, разделенный на два полушария. И сразу же она обнаружила что-то необычное: пять отчетливо видимых более темных объектов между слоями гиперпаллиума и мезопаллиума переднего мозга — птичьего эквивалента человеческого неокортекса. Они были неровными, с твердыми кромками, а по структуре казались чуть не кристаллическими.

Она повернула изображение, чтобы посмотреть на эти уплотнения сверху. Пять объектов образовывали в мозговой ткани идеальную пентаграмму.

— Что это такое?

Вместо ответа Зоуи протянула руку и прикоснулась к клавиатуре. Мозг попугая исчез, а вместо него появилось другое изображение.

— Это мозг одной из обезьянок.

Придвигаясь ближе к экрану, Лорна представила себе сросшихся близняшек. В мозговой ткани обнаружились те же странные уплотнения. То же количество и размещены в той же морфологической среде. Даже рисунок был тот же: идеально симметричная пентаграмма, в чем Лорна убедилась, развернув изображение.

В комнате было тепло, но ее мигом покрыл холодный пот.

— Мы обнаружили такие же странные интрузии у всех животных, спасенных с траулера. — Зоуи подошла к ней. — Могу показать другие томограммы.

Лорна покачала головой — она вполне доверяла словам коллеги.

— Это что — имплантаты?

— Мы так не думаем, — восторженным голосом сказала Зоуи. — Мы считаем, что это естественные образования.

— Естественные?

— Именно. — Зоуи с помощью мышки увеличила изображение одного из уплотнений. — Ты посмотри. Вокруг этих интрузий нет никакой раневой поверхности, а без нее не обойтись, будь это имплантаты, внедренные хирургически. И еще — нет уплотнения грануляционной ткани, какое образуется вокруг инородного тела.