Алтари Келады

Выругав себя за глупость, он полез следом, но и там никого не встретил.

Еще двое суток, до самого океана, Альмарен шел в одиночестве. В жаркий полдень, поднимаясь на затяжной подъем, он услышал песню, доносящуюся с берега. Голос женщины, легкий и чистый, струился, как горный родник по Оккадским скалам, взлетал и замирал, восторгался и тосковал, и умолял, умолял его о чем-то прекрасном. Альмарен замер на полушаге, боясь пропустить каждый звук, слетающий с губ невидимой певицы. Когда песня смолкла, он, забыв о жаре и усталости, бегом преодолел последний подъем, с которого открывалась бесконечная голубизна океана.

Нет, Альмарен остановился наверху не для того, чтобы полюбоваться видом на океан. Задыхаясь от бега и волнения, он искал глазами тех, за кем гнался от самого Бетлинка, — черную жрицу и ее спутника. Он увидел их посреди пролива на спине огромного бочкообразного существа. А чуть дальше, к востоку, — лодку и в ней человека, изо всех сил выгребающего против течения.

Сломя голову Альмарен спустился вниз с обрыва, хотя было ясно, что он опоздал. На берегу лежал крохотный плот, аккуратно сработанный, но не способный поднять и одного человека. Решение мгновенно сложилось в голове молодого мага. Он разделся, уложил на плот меч и вещи, закрепил их веревками, спустил плот на воду и, толкая его перед собой, поплыл через пролив.

Из-за сильного течения он едва не проскочил остров. Плот снесло далеко к востоку — еще немного и он угодил бы в открытый океан. Когда вконец обессилевший маг вытащил свое суденышко на песок на берегу давно никого не было. Превозмогая усталость, он оделся и пошел вглубь острова Керн, по направлению к вулкану.

Глава 26

Вернувшись на поляну у ручья, Ромбар увидел, что ночная тьма сменилась сизыми предрассветными сумерками. Он незаметно для себя пробыл в замке целую ночь. «Вернулся с пустыми руками, переполошил весь замок, и кто знает, вышел ли бы оттуда живым, если бы не Вайк… — мысленно подытожил он ночные события. — А я-то его брать с собой не хотел, да Норрен уговорил, к счастью».

Ромбар поискал клыкана взглядом, чтобы поощрить его. Пес сидел у двери подземного хода и зализывал раны. Встревоженный Ромбар осмотрел пса. Обе раны — и на боку, и на лопатке — были нанесены уттакской секирой, и обе были неопасны.

— Хорошая собачка… — приласкал он клыкана, — прочная… Вояка ты мой храбрый…

Пес оскалился в собачьей улыбке, до корней обнажившей белые клыки.

— Нам надо уходить отсюда. Сдюжишь? — Ромбар заговорил с псом, как с человеком, почему-то чувствуя уверенность, что тот понимает его. Клыкан поднялся, всем видом выразив готовность отправиться в путь.

Кони, вся четверка, паслись у ручья. Ромбар заседлал и завьючил своего Тулана, затем Наля. Чуть подумав, он взнуздал и остальных коней.

«Лучше уж вернуть таких красавцев хозяину, чем бросать их на произвол судьбы… Теперь я как тимайский торговец лошадьми, едущий на ярмарку в Цитион», — позабавился он собственным видом, вскакивая в седло и посылая Тулана вперед.

К следующему полудню Ромбар добрался до Оранжевого алтаря. На подходе его остановил патруль, выставленный на лесной дороге Вальборном, но, узнав друга правителя Бетлинка, так лихо расправлявшегося с уттаками в бою за алтарь, воины дружно приветствовали его и пропустили дальше.

В поселке он оставил коней на попечение воинов и отыскал Вальборна. Правитель Бетлинка, увидев Ромбара, с радостной улыбкой пошел навстречу.

— Это вы, Магистр?! Вернулись?! Надеюсь, ваша поездка была успешной?

Ромбар медлил с ответом. Он не привык рассказывать о своих неудачах. Взгляд Вальборна остановился на израненной шкуре клыкана.

— У вас была стычка, — понял он и спросил с тревогой в голосе:

— Альмарен?!

— Нет-нет, с ним все в порядке, — поспешил ответить Ромбар. — То есть… когда мы расставались, он был жив и цел.

— Разве вы расстались?

— Вот об этом я и хочу поговорить с вами, Вальборн. Он отправился на Керн за Красным камнем.

— Один?

— Я обещал Норрену вернуться, когда его армия подойдет к Босхану, а это случится самое позднее через две недели. Я там действительно нужен, иначе я не послал бы парня одного. Вальборн понимающе кивнул.

— Поверьте мне, Вальборн, от того, удастся ли Альмарену получить Красный камень, может зависеть исход всей войны. Поэтому я прошу вас — помогите ему!

— Конечно, помогу, в любом случае, зависит от этого что-то или не зависит, — просто сказал Вальборн. — Что я должен делать?

— Через месяц он пойдет обратно. Нужно помочь ему добраться до Босхана.

— Я понял. Не сомневайтесь, Магистр, мы встретим его и проводим до Босхана. Я пошлю Тревинера, это как раз для него.

— Вот и прекрасно, — с облегчением сказал Ромбар. — Теперь я уеду отсюда со спокойной душой.

— Разве вы уезжаете прямо сейчас, Магистр? Давайте хотя бы отобедаем вместе… — Вальборн выглянул в дверь и потребовал обед на двоих. — Да вы и не все мне рассказали, не так ли?

— Самое главное я уже сказал. Что вас еще интересует?

— Черная жрица. Вы ее догнали? Я чувствую себя виноватым, что не прислушался к ней.

— Нет. До Бетлинка мы их не видели. Они опередили нас.

— Но это невозможно! — Вальборн встревожился. — Значит, они либо наскочили на уттаков и погибли, либо спрятались в лесу, приняв вас за врагов.

— Оказалось, есть и третья возможность, — усмехнулся Ромбар. — Они стянули у вас двух великолепных коней и преспокойно доскакали до замка верхом.

Я привел коней назад. Пожалуй, это единственное, что мне удалось в поездке.

— Мне никто не говорил о пропаже коней, — недоуменно сказал Вальборн. — Впрочем, могли и не доложить. Кони — забота воинов, я не обязан следить за ними.

Внесли обед, и Вальборн пригласил своего собеседника за стол.

— Присаживайтесь. Так какая у вас там была стычка?

— Я был в замке, — нехотя ответил Ромбар. Ему показалось невежливым совсем не отвечать на вопрос Вальборна. — Дело в том, что Каморра присвоил мою вещь. Мне не удалось вернуть ее, но я присвоил кое-что из его вещей.

Вальборн внимательно посмотрел на Ромбара;

— Что это за вещь, за которой потребовалось ехать в Бетлинк?

— Она не имеет отношения к нашим совместным делам, — покривил душой Ромбар. — Зато я узнал там одно важное заклинание — «дабба-нунф».

Вальборн так и зашелся хохотом.

— Я достаточно близко знаю уттаков, — сказал он, отсмеявшись, — и кое-что из их языка — тоже. Если бы мне пришло в голову, что это важное заклинание может заинтересовать вас, я давно научил бы вас ему.