Алтай. Монголия. Китай. Тибет

Река Манас [85] многоводна и течет довольно быстро. В том месте, где мы на нее вышли, она имела почти сажень глубины, до 20 сажен ширины и была покрыта льдом только около берегов. По левому берегу ее тянется лесная полоса из ильма, тополя и джиды, почти в 2 версты ширины, с густыми зарослями камыша, облепихи, розы и других кустарников. В этих зарослях живут кабаны, тигры и множество фазанов.

Наши охотники в день прибытия на реку убили 17 фазанов в течение только одного часа. Одновременно с ними охотились на тех же птиц на левом берегу Манаса китайцы из соседнего оазиса Са-ван. Не умея стрелять на лету, они выжидали времени, когда фазаны перед закатом солнца взлетали для ночлега на деревья. Тогда китайцы подкрадывались к ним и стреляли. Весь вечер, пока не стемнело, продолжалась почти беспрерывно пальба китайских охотников, доставившая им, вероятно, богатую добычу.

85

По-китайски – Манас-хё, по-монгольски – Манас-гол, а по-киргизски – Манас.

К западу от оазиса Са-цзан-цза расположен не менее обширный оазис Са-ван, отделенный от первого рекой Манас. Он населен китайцами, живущими так же рассеянно, как и в оазисе Са-цзан-цза. Оазис Са-ван орошается арыками, выведенными из реки Манас и ее левого притока Чуан-шуй, или Шу-цзё-хё, образующегося из ключей немного южнее этого оазиса.

От ночного мороза с 14 на 15 декабря в -20 °С река Манас покрылась льдом; только немногие быстрины остались незамерзшими. Сняв лагерь, мы направились вниз по правому берегу этой реки. Долина ее на протяжении первых двух переходов окаймлена с северо-востока полосой мелких песчаных бугров, обрывающейся к ней крутым, местами зазубренным, склоном. Эти зазубрины, выдающиеся в долину в виде мысов, пересекаются изредка дорогой, пролегающей по самой долине, которая на правом берегу покрыта зарослями камыша и лишь в немногих местах кустарниками. По левому берегу реки тянется лентой около 2 верст ширины смешанный лес из ильма, тополя и джиды с густыми зарослями тростника и кустарников.

Пройдя в первый день по долине реки Манас 20 верст, мы остановились ночевать на правом берегу. Лед на реке был уже настолько прочен, что мы свободно переходили через нее на ночлежном месте. На первой половине следующей станции, в долине реки Манас, называемой Баш-чий, стояло несколько юрт китайских киргизов, пасших большой табун лошадей в обширных зарослях чия, покрывающего в этом месте долину. Названный злак появляется в долине Манаса только с урочища Баш-чий (Головной, или Верхний, чий), которое и получило от него свое название. Мы пригласили одного из киргизов в проводники до следующего киргизского стойбища, отстоявшего в двух переходах от местности Баш-чий.

На третьей станции дорога около 16 верст пролегает по долине реки, а потом поднимается на песчаные бугры, подходящие в этом месте к реке, и следует по ним около 10 верст. С бугров, поросших саксаулом и полынью, мы увидели на западе, за прибрежным лесом, широкую полосу таких же мелких песчаных образований, уходившую в западном направлении за горизонт. Киргизы утверждали, что эти пески простираются очень далеко от реки на запад и оканчиваются близ большой дороги из Шихо в Дурбульджин.

Они отделяются восточнее реки Манас от больших гученских песков в виде длинного песчаного полуострова, пересекаемого долиной этой реки, от которой тянутся к западу почти на 3 дня пути. В них и в больших гученских песках, состоящих из высоких барханов с зарослями высокого саксаула, живут дикие верблюды, лошади и множество куланов. Эти животные во все времена года нередко приходят в долину реки Манас и пасутся там, иногда при отсутствии людей, долгое время.

В песчаных буграх дорога раздваивается: одна ее ветвь идет на северо-восток по пустынной местности, а другая – кружная – по долине реки Манас. Киргизы советовали нам направиться по ней. Повернув почти прямо на запад, мы вскоре спустились с песчаных бугров в долину Манас и разбили лагерь для ночлега на урочище Кен-тюбе. В этой местности сохранились следы обширных пашен, но остатков строений нигде не было заметно.

С урочища Кен-тюбе караван продолжал путь по долине реки Манас. Далее дорога пролегает по солончаковому пустырю, покрытому низкорослым саксаулом и изредка тамариском, удаляясь версты на 3 от реки. Ниже урочища лесная полоса на левом берегу Манаса оканчивается, заменяясь небольшими рощами ильма; полоса же песчаных бугров, простирающаяся к западу от Манаса, обрывается на север небольшим увалом, а пески, залегающие к востоку от реки, удаляются от нее верст на 30. По пустынной равнине, между этими песками и рекой, тянутся изредка узкие и низкие грядки.

В 18 верстах ниже урочища Кен-тюбе, на правом берегу Манаса, находятся развалины большого китайского поселения, которое было обнесено стеной. Внутри обвалившейся ограды сохранились основания домов и почти совершенно уцелела кумирня, а вокруг ограды разросся густой ильмовый лес.

В этот день мы остановились на ночлег на берегу реки Манас, в местности Дагай-чуге. Тут мы снова встретили киргизов с табунами лошадей. Мне хотелось непременно проследить течение реки Манас до самого устья, до которого оставалось пройти не более 40 верст, но киргизы уверяли, что его можно достигнуть только пешком. По их показаниям, река Манас в 25 верстах ниже урочища Дагай-чуге вступает в весьма обширную плоскую котловину, наполненную почти повсюду водой и поросшую высоким тростником.

В этих необозримых зарослях тростника существует множество малых открытых водных пространств и несколько довольно обширных озер. Пройдя верст 15 в виде узкого, но весьма глубокого канала среди тростника, Манас изливается в большое пресное озеро Телли-нор. Движение с караваном по льду и в зарослях тростника было совершенно невозможно, а потому я вынужден был отказаться от продолжения пути по реке и направить экспедицию, по указанию киргизов, кружным путем, огибающим помянутую котловину с юго-запада.

На следующий день мы перешли по льду на левый берег реки Манас, которая в нижнем течении суживается до 10 сажен и направляется к северо-востоку. За рекой экспедиция поднялась на возвышенность, простирающуюся на необозримой равнине в виде длинного острова и покрытую малыми песчаными буграми. В них мы заметили восемь диких верблюдов, пасшихся верстах в 4 от дороги. Четверо наших казаков немедленно сняли с винтовок чехлы и стали подкрадываться к верблюдам.

Завидев еще версты за 3 приближавшихся к ним людей, верблюды вытянули шеи и, простояв в таком положении минуты 2, помчались рысью с такой неимоверной быстротой на юго-запад, что никакая лошадь не могла бы приблизиться к ним даже на несколько десятков сажен с того момента, когда они пустились в бегство. Не прошло и 10 минут, как верблюды, сбежавшие уже с высоты на равнину, совершенно скрылись из вида казаков, и только по едва заметным вдали на горизонте столбам поднимаемой ими пыли можно было еще минут 10 следить за их движением, а потом и пыли стало не видно.

Спустившись с высоты, мы прошли верст 8 по пустынной солончаковой равнине и остановились ночевать близ юго-западной оконечности ее. Эта обширная впадина, простирающаяся с северо-востока на юго-запад на 60 верст в длину, имеет около 30 верст ширины и покрыта высоким тростником. Среди необозримых зарослей тростника, покрывающих впадину, находится множество малых, свободных от него озер и одно довольно большое озеро Согот, простирающееся до 18 верст в окружности, а северо-восточная часть ее занята обширным пресным озером Телли-нор, принимающим с юго-запада реку Манас.

Она доходит до него в виде тихого и узкого, но глубокого канала, извивающегося среди тростниковых зарослей. По обеим сторонам канала тянутся цепями продолговатые, возвышенные острова, осененные одинокими ильмовыми деревьями. Такие же острова, покрытые мелкими песчаными буграми, встречаются изредка и в юго-западной части впадины. Плоское прибрежье этой необъятной котловины покрыто низкорослым саксаулом и солянками, тростником и рогозником.

Утром при ясной погоде можно было отчетливо различать на северо-западе Джаирские горы, опускающиеся пологим склоном на юго-восток, к котловине. Сняв лагерь, экспедиция пересекла по льду неширокий залив, поросший камышом, и направилась вдоль окраины впадины к северо-западу. Встретив на пути небольшой прибрежный холм, я взобрался на его вершину и увидел оттуда несколько малых озер, белевших от покрывавшего их снега среди серо-желтых зарослей тростника, а также ряд песчаных островов, возвышавшихся в юго-западной части впадины.

На половине перехода я поднялся на плоскую высоту, подходящую к описываемой котловине с юга-запада и обрывающуюся на северо-востоке весьма крутым склоном. С этой высоты видно было в котловине еще более малых озер, чем с холма; в том числе два около 5 верст в окружности. Песчаные острова заметны были только в юго-западном углу впадины, а на остальном пространстве ее, которое можно было обозревать с высоты, я не усмотрел ни одного острова.

Близ этой высоты мы вышли на торную дорогу, ведущую с почтового тракта на речку Орху, и повернули по ней к северо-востоку, обогнув впадину с юго-запада. На новой дороге нам попались навстречу киргизы, гнавшие стадо овец в 700 голов на продажу в Манас. От них мы узнали, что на северном склоне Джаирских гор лежит глубокий снег и потому движение по прямой дороге через эти горы в Дурбульджин очень затруднительно.