Альтер

Именно в этот вечер меня посетила первая пугающая мысль о самоубийстве. Если Александр не вернется, я пущу себе пулю в затылок. Я не переживу одиночества и незаслуженного изгнания.

Прошло четыре часа с того момента, как Александр покинул нас. Я перебралась в машину, мечтая согреться и, одновременно с этим, мечтая околеть насмерть.

Кто-то бодро постучал в окошко. Я вздрогнула и от страха забыла, что имею за поясом нож.

– Пришел!
– раздался вопль Розы.
– Вот болван! Почему ты так долго?!

Александр прижал к груди Розу. Та нахмурилась.

– А почему ты такой теплый?

– Как дела у раненого?

– Рана скоро начнет гноиться. Может начаться заражение крови, если не вытащить осколок.

– Пляши. Я нашел тебе доктора. Он живет тут, в деревне.

– А ты утверждала, что она заброшена! Расскажи все. Где ты был?

Мне стало плохо, и я прикрыла глаза. Мое сознание едва теплилось. С трудом подавив рвотный позыв, я обхватила руками голову. Голова нещадно кружилась, и я едва слышала, что происходит вокруг.

– Ей совсем плохо. Нужно перенести ее. Расскажу по дороге.

– Согласна. Сколько идти до доктора?

– Недалеко. Его дом подле той самой башни.

Александр и Роза выгрузили мое тело из машины. Через несколько секунд ускользающим сознанием я уловила легкую встряску. Отворив один глаз, я осмотрелась. Александр обхватил меня за спину, устроив мою голову к себе на сгиб локтя. Роза же волокла всю нижнюю часть моего тела. Несмотря на груз, двигались они достаточно бодро и быстро.

– Расскажи, что случилось?
– попросила Роза.

– Все началось со свечения загадочного маяка. Вон того. Я решил разведать обстановку и, вооружившись, направился в сторону загадочных огней. Эта башня, как ни странно, изнутри полая. В ней имеется только крохотная комнатка на самом верху, открытая всем ветрам и снегам, поскольку та не имела даже стен. Только балки. К этой комнате вела ползущая вверх лестница. Я залез по ней и попал в странную закругленную комнату размером полтора на полтора метра. Совсем крошка. Несмотря на размеры, комната имела небольшой столик и огромную чашу, точнее таз. Этот таз занимал большую площадь комнаты. Первое, что я почувствовал, взглянув на таз - тепло. Я как полный глупец всунул палец в черный раствор и закричал от боли. Не знаю, что это было, но оно совсем недавно горело. Эту смесь поджигали полчаса назад. Достаточно долго я провозился с чашей и с башней в целом, пока мой разум не взбунтовался от холода. Я уже направлялся к машине, как заметил какого-то типа. Он был небольшого роста и невероятно худ. Он поманил меня пальцем. Я выставил перед собой пистолет и направился в его сторону. Мужчина исчез и скоро показался за другим углом. Я направился туда. Через полчаса я заблудился и рассвирепел. Я погнался за ним, желая убить, но незнакомец исчезал так быстро, что я не мог его разглядеть. Наконец я потерял его. Оглянувшись, я нашел себя посреди леса. Я кружился по кустам, желая найти дорогу. Я понял, что погиб. Через два с половиной часа вновь показался тот незнакомец. Я бросился в его сторону. Так, преследуя его, я вновь вернулся к месту старта. Незнакомец тоже был тут. Спрятавшись за углом от взирающего ока оружия, тот кричал мне, что узнал модель оружия и понял, кто я. Он поклялся помочь нам. Не сразу, но я поверил ему и рассказал о твоей ране. Он обещал помочь. Его имя, если не ошибаюсь, Луис. Он так и не признался, зачем водил меня за нос почти полтора часа.

Я открыла глаза. Луи Ия в поселке? Вождение жертвы за нос, одна из любимых игр Луи. Скорее всего Луи хотел убедиться в отсутствии "хвоста", играя с Александром в кошки-мышки.

Через час я вновь открыла глаза и заметила старый, деревянный дом. Александр погрузил меня на порог и крепко обхватил руками. Роза постучала, и дверь тот час распахнулась.

Хватило одного взгляда чтобы понять - моя жизнь спасена. На пороге стоял улыбающийся Луи Ия.

– Входите, гости. Заносите раненую. Я все уже приготовил для операции. Ух, ты какая!
– облизнулся Луи, осмотрев зад Розы.

– Ах, да! Раздевай ее. Снимай ей брюки. ГОСПОДИБОЖЕ!

– Все так плохо!
– расслышала я голос Александра.

– Да осколок размером с мою ладонь! Как она вообще в сознании?!

– Есть шанс ее спасти?

– Возможно заражение крови, но что это значит при ее - то раке мозга?! Мелочь. Нужно вынуть осколок. Срочно! Затем обработать и зашить рану. А дальше молиться...

– Раке мозга?!
– вскрикнул Александр неестественно высоким голосом.

– А вы не знали? Она умеет это скрывать. Именно я диагностировал ей рак.

– Сколько она продержится, прежде чем...

Луи поник. Он понял, что наговорил лишнее.

– Несколько лет. От года до пяти, если будет принимать лекарства.

Луи взял в руки странный металлический предмет и вцепился им в осколок. Через секунду тот вырвал его из моей плоти. Я ничего не почувствовала.

Луи зашил рану.

– Пусть поспит. Рана пустяковая. Кровь, как мне кажется, не заражена, а мягкие слои плоти затянуться очень быстро.

Луи снял перчатки, продезинфицировал инструменты и спрятал их.

– Нужно подумать, где вам спать. Спящая красавица будет ночевать на этом же "хирургическом" столе. Подумать только, только сегодня я обедал здесь! Постелем матрац, дадим одеяло. Ты, красотка, ляжешь на втором этаже. Там моя спальня. Ты ляжешь на диван в соседней комнате. Я лягу на пол. Мне нужно следить за больной.

Луи вытащил матрац и постелил его на пол, затем начал говорить, но мне было не суждено услышать его, поскольку слабость мгновенно погрузила меня в неестественно крепкий сон.

Я открыла глаза и черный мрак, льющийся из окна, вновь укрыл мое лицо. Была ночь. Подле меня стоял Луи.

– С добрым утром..., Э-э, ... то есть вечером!

Я закрыла глаза руками, собираясь с мыслями.

– Долго ли я спала?

– Да уже два дня прошло, сестра. Ты меня не на шутку напугала. Как себя чувствуешь?

– Два дня!
– Я подпрыгнула на кровати.

– Как себя чувствуешь?
– повторил вопрос Луи.

– Странно, но я могу встать на ноги. Как ты это сделал, Луи? Осколок пробил мою ногу!

– Все очень просто. Рана глубока, но осколок имел вытянутую, тонкую, острую форму. Это очень больно, но не опасно. Ты можешь ходить, можешь бегать (немного!) при одном условии. Принимай внутрь это. Оно ускорило заживление и твоя нога (совсем чуть-чуть) затянулась.

– Ты волшебник, Луи.

– Я химик!

Луи порылся в карманах и дал мне упаковку лекарств.

– Сколько принимать?

– Две в день, режим не важен. Важно только то, что ты обязана принимать их раздельно. Ни в коем случае не принимай две и более разом! После каждой процедуры, жди несколько часов, потом повторяй ее.

Я вновь поблагодарила его.

– И еще! Не перетруждай себя! Это важно! Поменьше бегай, предпочти бегу размеренную ходьбу. Тихая прогулка не откроет рану.

– Где все?

– Уже давно спят.

Неожиданно Луи осмотрелся вокруг, затем склонился к моему уху, словно хотел что-то шепнуть. Я почувствовала его несвежее дыхание, но не подала вида, что мне противно.

– Этот парень, Александр, почти не отходил от тебя. Каждую минуту он повторял свой неизменный вопрос "Как она? Она будет жить?". Каждый час, каждую минуту он повторял это. Закончилось это тем, что я кинул ему в голову пепельницу. К сожалению, я не попал в цель. Я к тому веду, что парень странно себя ведет. Он страшно волнуется, кусая губы и обливаясь потом. Один раз я заметил, как он взял твою кисть в свою руку и долго рассматривал ее. Он постоянно поправлял твое одеяло и взбивал подушку. Я скажу тебе прямо. Ты ему нравишься!