АльteRNatива

– Не, правда, Смык, что за книга? Мне тоже интересно.

Я молча развернул том и Чудо-тварь с выражением прочитал название.

– Оооо, – деланно восхитился он. – Вот это дааа.

– Иди на хер, Чудо-тварь.

– А я читал, ничего книга, – заявил Самсон. – Там вообще трилогия, это первая часть. Дальше «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров». «Таинственный остров» самый интересный.

– Круто, – отозвался я и добавил, чтобы хоть как-то дать сдачу Чехову, – а вот Чудо-тварь ничего не читает, поэтому он тупой.

Я ждал, что он ударит меня «для галочки», потому сразу увернулся, подставив плечо так, чтобы было не слишком больно, но и в тоже время, чтобы сраный садист этим удовлетворился.

– А ну дай, – потребовал Чехов, протягивая руку к книге.

– Это ещё зачем?

– Дай! Крыса, что ли?

Я отдал ему том, он отошёл к своей койке, улёгся и начал читать.

Теперь если я подойду и потребую книгу назад, он мне её не отдаст и начнётся тупая игра, с целью показать своё превосходство. Я то знал, что он не прочитает и десяти страниц, но сделает теперь всё, чтобы я его уговаривал. Чудо-тварь был тварью мстительной.

Но я не стал ему подыгрывать и сказал:

– Ладно, как начитаешься, отдашь.

Он ничего не ответил. Разочарованный моим отказом от «борьбы», Коля делал вид, что углубился в чтение.

Я откинулся на подушку и с облегчением вздохнул. Вроде конфликт исчерпан, я успокоился и снова почувствовал братскую привязанность к пограничникам.

В дверь постучали.

– Да-да, – по-хозяйски откликнулся Самсон.

На пороге возникла помощница нашей классной руководительницы, их ещё называли «пионервожатыми» по старой советской привычке всякие бабки, работавшие в лагере. Её звали Ангелина Шубина, и она была мечтой каждого из нас.

– Привет, мальчики, – сказала Ангелина Шубина.

Мы синхронно привстали на своих койках, только Самсон продолжал лежать, как лежал, даже не поменял позы.

– Привет, Ангелина, – легко ответил он, в то время как все остальные впали в ступор.

Казалось, что она прекрасно всё видела и ей это определённо нравилось. А ещё ей нравилась уверенность Самсона, хоть на вид он был далеко не красавец и к тому же ниже её ростом. Ангелина была высокой и стройной брюнеткой, с отчётливо выступающей вперёд грудью и длинными ногами. Она была старше нас на один год, закончила десятый класс.

Не пересекая порога комнаты, она обратилась уже прямо к Самсону.

– Меня Нина Павловна послала передать, что сегодня, в полвосьмого, в клубе будут показывать кино «Маска». Кто хочет пойти – должен оставить заявку, чтобы она рассадила всех по местам.

– А ты пойдёшь? – спросил Самсон.

Господи, как я ему завидовал!

– Да, пойду, – ответила Ангелина Шубина и слегка покраснела, от чего стала ещё красивее.

– Тогда меня тоже запиши, – заявил Самсон и, не отрывая от неё взгляда, обратился к нам, – пацаны, вы со мной?

Мы наперебой заговорили: «да», «конечно», «не откажусь», стараясь высказываться так, чтобы наше согласие звучало как можно более оригинально, непосредственно и сильно.

Ангелина чуть заметно усмехнулась.

– Хорошо, я передам Нине Павловне, чтобы всех вас записала, – сказала она и ушла.

Самсон встал с кровати и громко пёрнул. Мы засмеялись.

– А слабо так при Шубиной а, Самсон? – спросил Делюга.

– Потом, – лениво отозвался Штерн. – Сначала я её трахну.

Меня эти его слова больно задели, но я ничего не сказал.

Сказал Делюга:

– Ага, конечно, мечтай.

– Я не мечтаю, а ставлю цель, – заявил Самсон.

На этом обсуждение Ангелины Шубиной закончилось, и мы поговорили о фильме «Маска», который нам будут показывать в клубе, и который каждый из нас уже неоднократно видел.

«Клубом» в лагере называли небольшое здание вроде дома культуры, где была сцена и зрительный зал. На второй день после приезда сюда, там показывали всякие глупые представления, так называемые сценки. Школьники готовили для этого свои номера. Но выступали не все, в основном только младшие, или всякие творческие коллективы под руководством своего учителя.

Нас сия чаша миновала, потому как фактически, главным нашим наставником был Антон Маратович, а сюда он не приехал. Так что мы в основном были предоставлены самим себе. Разве что классный руководитель из школы время от времени справлялась «всё ли у нас в порядке».

Представление на открытие смены было отстойное, больше всего нам понравилась старшая группа художественных гимнасток, где девки нашего возраста, одетые в купальники, крутили на сцене всякие фигуры. Это длилось от силы минут пятнадцать, а всё остальное время была отъявленная дичь.

На фильм мы пришли ровно в назначенное время и расположились в заднем ряду. Зал был заполнен на три четверти, и, проходя мимо Ангелины Шубиной, которая сидела рядом с учителем, все мы, напустив на себя как можно больше важности, делали вид, что её не замечаем.

Все, кроме Самсона – он небрежно кивнул Ангелине, и она улыбнулась!

Чёрт! Я начинал ненавидеть Самсона Штерна.

Мы расселись по своим местам. Толстый сел рядом и ткнул меня в бок.

– Дружище, ты извини, если что не так. Я сегодня был не прав.

К тому моменту я уже забыл о минувших событиях и с завистью наблюдал, как Ангелина украдкой поворачивает голову в сторону Самсона.

– Без обид, Смык? – настаивал Толстый.

– Да-да, всё нормально, – машинально ответил я.

В зале потушили свет, и начался фильм.

Униженный Джим Керри вытянул свой счастливый билет и, найдя волшебную маску, показал всем неудачникам мира, что чудеса случаются.

Надо лишь терпеть, ждать и надеяться.

Я ненавижу Самсона Штерна.

***

Каждый день с девяти до одиннадцати вечера в лагере устраивали дискотеку на открытой танцплощадке. Исключение составляли лишь дождливые вечера.

Когда кончился фильм, дискотека была в самом разгаре и, выйдя в тёплое вечернее лето, мы зашагали прямиком туда.

Делюга с Красным обсуждали Стэнли Ипкеса и его собаку Майло, Толстый шёл рядом со мной, задумчиво глядя под ноги, Самсон что-то настойчиво втолковывал Чудо-твари.

А у меня из головы не выходила Ангелина, весь фильм бросавшая заинтересованные взгляды на Штерна. Я и не подозревал до сегодняшнего дня, насколько сильно она мне нравится. Раньше я думал, что это чувство такое же, как и у других пацанов – такие как Шубина нравятся всем. Но я никогда не сказал бы, что влюблён. Никогда, до сегодняшнего дня. А сейчас я по-настоящему понял, что ни за что не прощу Самсону Штерну того, что она выбрала его.