Альтернатива

– Я же говорю – товарищ, – ответил он, отведя глаза.

12.6.

Всю следующую неделю Олег с нетерпением ждал выходных. Чего он хотел больше – продолжить возиться с танком или снова увидеть Марину – он и сам не ответил бы. Скорее всего – и того, и другого. Почему-то в его сознании Марина и танк были неразрывно связаны друг с другом. А вот для Люськи в этой схеме места не нашлось. Да и сама супруга всю эту неделю вела себя довольно странно – больше не пилила его, ходила по дому в брюках, а не в халате, как обычно, и при этом старательно избегала его прикосновений. Причин этих перемен Олег так и не понял, но свою активность в отношении жены снизил.

Всю неделю он боролся с искушением позвонить Марине. Он сам себя останавливал – ну вот позвонит он ей, и что? Скажет – «Привет!»? Пригласит в ресторан? Он не совсем понимал, как себя с ней вести, особенно после того, как побывал у неё дома. Было ясно, что предложение посетить ресторан вряд ли её обрадует. Тем более если оно будет исходить от женатого мужчины. Олег вспомнил, как он пил чай из кружки с надписью «Саша», и снова почувствовал неловкость. Оставался один-единственный предлог для встречи – снова пригласить её съездить в ремзону посмотреть на танк.

В четверг Олег решил, что теперь его звонок будет воспринят не как проявление нетерпеливости, а напротив – как вежливая предусмотрительность. Он нашёл её номер в своём мобильном, на мгновенье задумался, и решительно надавил кнопку вызова.

– Марина?

– Да. Здравствуй, Олег!

Его сердце забилось чаще. Узнала его голос? Или просто определился его номер?

– Я в субботу снова собираюсь в ремзону возиться с танком. За тобой заехать?

– Сейчас, минутку, – в трубке были слышны голоса ещё нескольких людей. Потом зашуршало, и голоса стихли – наверное, закрыла микрофон ладонью. Затем снова зашуршало, и послышался её голос, - Нет, у меня не получится – сейчас много работы. И в воскресенье тоже. Только недели через две.

– Жаль, – протянул Олег. Что это – она не хочет его видеть? Или на самом деле занята?

– А вы уже попробуете, как он будет ездить? – продолжила Марина.

– Нет, до этого ещё далеко.

– То есть я ещё успею? – в её голосе послышалась радость, – Я тогда позвоню, когда освобожусь. Ну всё, пока, а то я тут занята.

Она повесила трубку. Олег задумался. Она сказала – позвонит. Это дань вежливости, или действительно позвонит? Но ведь неделю назад она позвонила сама!

В субботу с утра пораньше Олег осторожно укрыл одеялом спящую супругу, наскоро позавтракал и отправился к Жене в ремзону. Созваниваться у них было не принято: если договорились – значит договорились. Олег подъехал к знакомым воротам и посигналил. Как обычно, примерно через минуту ворота распахнулись, и Женя, придерживая створку, махнул рукой – заезжай!

– Ты сегодня один? – спросил он, когда Олег вылез из машины.

– Да, у неё какие-то дела, – смутился Олег.

– Ну, значит, никто мешаться не будет, – Женя дал понять, что их отношения его не касаются, – Я там начал с подвеской разбираться. Твои чертежи очень кстати пришлись. Иди переодевайся, и продолжим, а то там местами три руки нужны, а иногда и четырёх не хватит. А я пока телевизор посмотрю.

С довольной улыбкой Женя кивнул на прислонённый к стене бокса телевизор. Он воткнул вилку в переноску и нажал кнопку на передней панели. На экране появилось изображение в крапинках помех.

– Вот только пульта нет, – проворчал он, – А ловит на кусок провода вместо антенны – Москва близко, сигнал сильный.

Олег с удивлением наблюдал за его манипуляциями. Чёрный глянцевый телевизор совершенно не вписывался в окружающую обстановку.

– А это откуда здесь? – не выдержав, спросил он.

– Телевизор-то? – снова довольно ухмыльнулся Женя, – Мусорный контейнер на повороте видел? Утром еду, смотрю – у контейнера стоит. С виду вроде целый. Ну мне интересно стало – чего там с ним? Вот и приволок. А поломка пустяковая оказалась – там в блоке питания пара транзисторов и предохранитель сгорели. Пока тебя ждал – сделал. Теперь вот не знаю, чего с ним делать. Модель старая, где-то пятилетней давности. Не назад же к контейнеру везти? Тебе не нужен?

Олег покачал головой – он купил новый телевизор всего год назад. Он и раньше замечал у Жени эту черту – тот ремонтировал вещи не столько из желания заработать деньги, а как бы из спортивного интереса. И чем заковыристей была поломка, тем больший интерес она у него вызывала. Наверное, так спортсмен выходит утром к турнику и начинает крутить подъём переворотом – не потому, что кто-то смотрит, а чтобы самому лишний раз убедиться – я могу! Олег подумал, что и за танк Женя взялся именно из этого чувства профессиональной гордости – мол, автомобили ремонтировать умею, а танк смогу? А деньги – это так, дань материальному миру.

В боксе, где стоял танк, за неделю на первый взгляд ничего не изменилось. Но посмотрев внимательнее, Олег заметил, что танк стоитна толстых берёзовых чурбаках, не касаясь гусеницами пола. А болты, которыми привинчены опорные катки, чем-то смазаны. Олег провёл пальцем по одному из них – на масло вроде не похоже.

– Тормозная жидкость, – подсказал подошедший Женя, – Намазал, чтобы болты откисли. Короче, надо всё делать, как на заводе – полная разборка, дефектовка, потом подготовка бронекорпуса – пескоструйка, покраска, а потом сборка. Проблема в том, что на заводе дефектную деталь выкинул и новую поставил, а я складом запчастей к танкам пока не обзавёлся. Поэтому разбирать надо будет очень аккуратно, чтобы ничего не повредить. Я посмотрел – машина вроде новая, следов от снарядов нет, и выработка небольшая. Наверное, сразу с завода на фронт гнали. В болоте, говоришь, утопили?

– На переправе, – уточнил Олег, – В августе 43-го шли в наступление и переправлялись через реку вброд.

– Да, заметно, что уже в 43-м сделали. Тут даже где-то на корпусе заводской номер выбит, – Женя похлопал ладонью по броне, – В середине войны уже качественно делали. Это не 42-й, когда под открытым небом собирали.

– Тогда танка хватало на два-три боя. Поэтому, наверное, экономили на всём чём только можно, – предположил Олег.

– Не скажи! – возразил Женя, – А военпреды на что? Если заметят отступление от утверждённой технологии – начальник цеха и директор завода сразу по этапу пойдут. Время-то военное! Так что тогда на совесть делали. Не то, что сейчас – лишь бы подешевле. Могут и сыромятину поставить, где закалённая деталь должна стоять. А тогда по документации положено – будь добр! Да и сейчас на военке так же. Я же в своё время начинал на оборонном заводе – знаю, как всё устроено.

– Интересно, а у фашистов так же было? – задумался Олег.

– Пойдём, чего покажу, – позвал его Женя. Они подошли к углу, где у него стояли станки.

– Смотри, – Он ветошью стёр грязь со станины сверлильного станка. Олег присмотрелся – на литой плите чётко просматривалась свастика и дата – «1943». Женя продолжил:

– Я когда себе станки подбирал, на свалке чермета его нашёл. Наверное, после войны по репарации вывезли. Не поверишь – у него сейчас в шпинделе люфты меньше, чем у нового современного! Мне только пришлось электромотор заменить – всё-таки время. Так что в войну не халтурили, потому что чуть что – сразу в лагерь, а то и похуже.

– Танк, наверное, тоже в 43-м сделали, – прикинул Олег, – Вот и встретились…

– Ладно, давай делом займёмся, – Женя направился к танку, – Бери «Машку», будем гусеницы снимать.

– Чего брать? – переспросил Олег.

– «Машку». Ну «МарьИванну», - Женя одной рукой легко поднял десятикилограммовую кувалду, стоявшую у стены, – Запоминай, как инструменты называются. Пока с танком возимся, я из тебя настоящего ремонтника сделаю.

12.7.

Предсъездовская суета совершенно вымотала Маринку. Черенков, а следом за ним и Руднев, очень большое внимание уделяли юридической стороне мероприятия. Ведь после того, как съезд движения примет решение о преобразовании в политическую партию, её должен будет зарегистрировать Минюст. Для это всё и затевалось. Последние дни Маринка бегала как заводная – то на Охотный, то в офис движения, то в Минюст. Состав и содержание необходимых документов определяли юристы движения – какие-то друзья профессора Гришина. Но у чиновников Минюста на этот счёт часто были другие соображения. Всю черновую работу по перепечатыванию документов приходилось выполнять Маринке.