Альтернативная история

Телерих хмыкнул:

— Новый закон может сменить старый, если изменились обстоятельства. Что ты скажешь на это, посланец халифа?

— Я процитирую два стиха их Корана, из суры, называемой «Корова», — ответил Джелал ад-Дин, улыбкой отметив, что Павел оставил ему выход. — «И говорят иудеи: „Христиане — ни на чем!“ И говорят христиане: „Иудеи — ни на чем!“ А они читают Писание». Что означает, великолепный хан, что те и другие извратили Слово Божие. И еще: «Они говорят: „Аллах зачал сына“ — упаси Аллах!»

Цитируя Коран, он привычно перешел на арабский. И не удивился, заметив, что христиане легко следят за его речью. Они тоже подготовились к любым случайностям.

Один из бояр Телериха обратился к хану на своем языке. Малик ибн Анас, взятый Джелал ад-Дином именно за то, что немного владел болгарской речью, перевел:

— Он говорит, что священные боги предков и даже языческие боги славян, которыми они правят, многие годы хорошо служили им, и призывает Телериха не изменять обычаю.

Оглядевшись, Джелал ад-Дин увидел, что многие бояре кивают.

— Великий хан, позволишь ли мне сказать? — заговорил он и, когда Телерих кивнул, продолжил: — Великий хан, тебе достаточно посмотреть кругом, чтобы убедиться в величии Аллаха. Разве не верно, что мой повелитель халиф Абд ар-Рахман, мир ему, правит от Западного моря до Индии, от твоих границ до Египетской пустыни? Даже христиане, чье знание единого Бога несовершенно, все еще владеют многими землями. И только вы в своей маленькой стране поклоняетесь своим идолам. Разве это не доказывает, как мала их сила?

— Более того, сиятельный хан, — заговорил молчавший до тех пор Никита, — ваши ложные божества отрезают Болгарию от других народов. Способны ли твои люди, имея дело с мусульманами или христианами, приносить клятвы, которым бы те поверили? Как подкрепишь ты силой Господа договор, придав ему верность? Как можешь вступить в законный брак с христианкой? Ты сам, конечно, задавался подобными вопросами, иначе не призывал бы нас к себе.

— Он говорит правду, хан Телерих, — подтвердил Джелал ад-Дин. Он не ждал от священника такого острого понимания мирских дел, какое проявил Никита. Коль скоро невозможно было отрицать сказанного, его лучше подтвердить, чем игнорировать.

Телерих закусил ус, переводя взгляд с одного посольства на другое.

— Скажите мне, — медленно произнес он, — поклоняетесь ли вы все одному Богу или разным?

— Прекрасный вопрос, — сказал Джелал ад-Дин. Да, Телерих не дурак. — Это один Бог, нет бога, кроме Бога. Но христиане почитают Его ошибочно, полагая, что Он — троичен, а не един.

— Это тот же Бог, — согласился Павел, снова опередив Теодора. — Мухаммед не истинный пророк, и многое в его проповеди ложно, но это тот самый Бог, который отдал своего единородного Сына ради спасения людей.

— Постойте! — Телерих поднял ладонь. — Если это один бог, какая разница, как будем почитать его я и мой народ? Какие бы молитвы мы ему ни возносили, он, конечно, поймет нас.

Джелал ад-Дин обернулся к Павлу. Христианин смотрел на него. Павел улыбнулся, и Джелал ад-Дин невольно ответил на улыбку. Он сознавал иронию положения: у них с Павлом больше общего, чем у каждого из них с этим наивным болгарским ханом. Павел поднял бровь. Джелал ад-Дин кивнул, позволяя христианину ответить на вопрос Телериха.

— Увы, сиятельный хан, это не так просто, — заговорил Павел. — Подобно тому как есть лишь один истинный Бог, есть лишь один способ верно почитать его, ибо хотя он милосерден, но также и справедлив, но не потерпит ошибок в богослужении. Скажем, к примеру, сударь, понравится ли тебе, если тебя назовут «ханом аварским»?

— Такое было бы мне очень приятно, окажись это правдой, — мрачно усмехнулся Телерих. — Но к несчастью, у авар есть собственный хан. Хорошо, священник, я понял тебя.

Болгарский правитель почесал подбородок:

— Я должен это обдумать. Мы снова соберемся здесь через три дня и продолжим беседу. Ступайте с миром и помните, — он сурово оглядел христиан и мусульман, — вы все здесь — мои гости. Никаких драк между вами, или вы пожалеете.

С этим напутствием соперничающие посольства откланялись.

Время до следующего столкновения со священниками оказалось потрачено, вопреки надеждам Джелал ад-Дина, большей частью на знакомство с Плиской. Как бы восхитительна ни казалась ему светлокожая девица, он был уже не молод: для него «от свидания до свидания» означало «несколько дней». После варварской роскоши деревянного дворца Телериха город показался арабу странно знакомым. Он удивлялся, пока не вспомнил, что Плиска, как и Дамаск, и Константинополь, и множество других поселений, которые ему приходилось посещать, когда-то была римским городком. Планировка и архитектура намного пережили прежних хозяев.

Джелал ад-Дин едва не закричал от восторга, обнаружив, что бани не только сохранились, но и действуют, а то его собственный нос уже склонял его к мысли, что болгарам вовсе не знакома идея о мытье. Войдя, он обнаружил, что среди моющихся преобладают светлокожие люди, одного рода с Драгомиром и выбранной им наложницей. Он уже знал, что это славянские подданные болгар. Убедился он и в том, что, будучи малознакомы с заповедями христианства и ислама, они позволяли женщинам мыться вместе с мужчинами. Позорище, скандал, в Дамаске такое вызвало бы бунт! Джелал ад-Дин пожалел, что зрение у него уже не то, что в сорок или хотя бы в пятьдесят лет.

Он наслаждался, отмокая в теплом бассейне, когда вошли трое христианских послов. Теодор при виде нагих женщин в ужасе зашипел и выскочил как ошпаренный. Никита собирался последовать за ним, однако Павел удержал его за плечо. Сбросив свою темную хламиду, старик с довольным вздохом погрузился в тот же бассейн, где купался Джелал ад-Дин. Никита посомневался, но минуту спустя последовал примеру старшего.

— Плоть есть плоть, — спокойно заметил Павел. — Давая обет Христу, ты признаешь, что ее радости — не для тебя. Так к чему бежать от них?

Джелал ад-Дин кивнул христианам:

— Я не ожидал в священнике такой рассудительности, почтенный.

— Благодарю тебя. — Если Павел и заметил нотки иронии в голосе араба, он не допустил ее в свой ответ, пристыдив Джелал ад-Дина. — Я никоим образом не священник, а всего лишь смиренный монах и нахожусь здесь, чтобы советовать тем, кто выше меня, если они пожелают прислушаться к моим советам.

— Всего лишь! — фыркнул Джелал ад-Дин. Впрочем, про себя он должен был признать, что скромность монаха непритворна. Он вздохнул: гораздо проще ненавидеть противника, когда тот злобен. — Они поступили бы мудро, слушая тебя, — сказал он. — Думается, ты святой человек.