Аляпистый монохром
Шрифт:
– Хочешь спою?
– Э-эх. Ну да, конечно.
– Как тебя зовут?
– …Филипп.
– Что ж, красивое имя…Дай сотню или хотя бы полтинник и я спою песню, посвящённую тебе…
– Когда?
– Прямо сейчас!
– Зачем, почему и в конце концов как?!-Воскликнул Филипп.
– Для начала отвечу только на один, самый интересный вопрос.
– Он медленно достал из кармана каменную табличку с довольно широкой и глубокой,
тленности и бренности бытия, чёрной бездонной бездной, что заполнили собой унылые без них и недостойные существования, просто линии с пустотой.
Художник и певец вдруг стали рвать на себе одежду. Они стали кричать, вся их жизнь, словно грубо стиралась об их громогласные голоса…
– Где вы все, где ваши души, неужели они задушили сами себя?!!
Тут, ещё громче, чем Филипп заорал загорелый и кстати говоря, пьяный певец, хотя его ор, как ни странно тоже казался пением. , от него сильно пахло перегаром. Вдруг он перестал орать и начал петь ещё лучше, чем в первый раз, это было гениально. Все аплодировали ему, причём стоя.
Текст песни, посвящённой Филиппу был не менее хорош, как он только придумал всё это за 5 минут или возможно всю жизнь страданий и 20 секунд замкнутых линий незаполненных нечем?!Он протянул Филиппу голубую, сияющую как чистейшее море таблетку.
– Вот в чём секрет, мой друг, я понимаю, что ты ошарашен, но знаешь, я отдам тебе все таблетки, потому что я использую их только для добычи дорогого бухла, ну а ты мне нравишься, хоть мы и знакомы минут 7 от силы…Просто я добрый…
Аааа…Всё ясно, он просто алкаш, но стоит признать-довольно добрый и даже щедрый…
Филипп не упустил возможности и взял три пакетика с таблетками, там их было больше сотни морей, сияющих и божественно блестящих на солнце. Наркоты и таблеток красивее Филипп ещё не видел, хотя чего-только не перепробовал. Он решил идти обратно домой к отцу, потом решил идти куда шёл и наконец он достал из пакетика таблетку и даже это он умудрился сделать неумело, проглотил её криворуко, словно засунул в рот лампочку или обе руки по самые гланды. И чёрт возьми, таблетка начала действовать! И тут же неприязнь, тут же злоба!
За мной бегут какие-то странные люди, я естественно тоже бегу, это подстава или что?
Началась драка. Нога прямо в живот, другому неожиданно по лицу, задерживаем его руку, затем пощёчина, в нос, два удара в пах, головой снова в нос, что есть мочи. А силы то стало неимоверно больше даже от одной таблетки. . . »
–Послушай, Сюрел. Это очень сильно. Я опубликую это, ты не против?
Я обомлел.
–Где опубликуете?
–В моём журнале «LIFT».
–А. Да…-Вспомнил я.
И вдруг осознал, что аудитория этого журнала больше 12 миллионов читателей. Я где-то о нём слышал и в памяти именно сейчас всплыла эта деталь…
–Серьёзно?
–Да. . Знаешь ты подаёшь надежды…
Глава-5. Нас разделяет поле.
Что ж. Он действительно опубликовал этот на самом деле нелепый рассказ и обо мне начали потихоньку узнавать. Не дурная ли это была слава-я так и не понял. . Как и вечность других вещей…Небольшой сборник стихотворений, названный в честь того самого кафе, последовавший за этим, лишь, как ни странно подогрел интерес читателей и издателей…
Наконец я выбрался на природу и содержание «романтического» бреда в моей голове удвоилось:
Нас разделяет поле, время на исходе, словно птица постепенно падает и сгорает от собственного пламени. Откуда она взяла этот огонь? Зачем он ей? Она же и призрак, она же и тлен. Вы любите порядок? Все любят порядок. Я же люблю да ещё и говорю вам, что все мы-короли субъективности…
Нас по-прежнему разделяет поле, у нас мало времени и словно птица оно постепенно падает и сгорает от собственного пламени. Она взяла его, о нет, клише! Клише!!Клише!!!Она, эта птица, летела словно что-то избитое, точно повтор реальности и была разбита об тарелки…На тарелках правда тоже возникла трещинка, но да чёрт с ней. Она. взяла силу из себя, из Клише, её звали Клише, так её назвал один мудрец. Почему? Причина проста, она не единственная, она далеко не вымирающий вид, но он любил её и вылечил. Какое-то время она жила у него и напоминала ему о том, что все мы похожи. И что то, что все мы умираем и рождаемся, любим и ненавидим, совершаем ошибки, строим дома и растим детей, сажаем деревья и порой ошибочно считаем, что не людям, а планете будет плохо от наших действий и есть основа нашей схожести, на которой мы должны строить свой дом. …
Потом она улетела от него, и её приручил я…
– Очнись!
У нас 5 секунд
– 1, 2, 3, 4, 5. Ты соврал! Я уже умер..
– Я знаю, просто нужно чтобы ты действовал быстрее!
– Ты разговариваешь с трупом, причём с телом, в котором больше не блещет своим идиотизмом малюсенький, ни на что негодный мозг…
Лица, лица, лица!
Человек видит лицо, человек видит колосья и осу, которая очень близко пролетает мимо. Человек видит иной мир и входит в него. Этот человек я. Где твой гнев?Ну, гнев обычно теряют около дерева, срубленного палачом сменившим, скажем так. Слегка свою профессию. Смешно? Да вроде нет, совсем не весело. . Независимо… Это когда человек взрывает машину и его новости прекращают быть сыром. Знаете почему? Да потому что это такой же бред, как и вся жизнь, вообще вся так называемая «литература о жизни» по идее должна быть бессмыслицой… Вы видите этот крест на безумии? Я тоже не вижу, тут всё наоборот неправда ли? Новости как сыр до того момента, пока вы не взорвали машину.
Надо сосредоточиться на птице пролетающей мимо и смириться с болью случайности, с тем, что эта птица, чёрт возьми случайна! Вот, она парит! Вот она и боль, хоть и в прятки играют, из-за них же спасают, вся наша жизнь это прятки, хотя бы потому что мы спрятаны в своих телах. И сидят на одном коричневом, кожаном диване птица и адская душевная боль и на этом всё заканчивается…Конец.
Глава-6. Это тоже может быть.
Я приехал домой, и скука снова накрыла меня с головой, в поле было весело. Я брал и ловил самого себя во ржи…
Теперь же я сижу в комнате, на стуле, у зеркала, смотрюсь в него секунд 6 и отхожу. Подхожу к табуретке. На ней я обнаружил ручку, да-её, самую обыкновенную на самой обычной даже невзрачной табуретке. Дааа… Это необычно-ручка размером с табуретку, словно муравей этот табурет держит то, что весит чуть ли не большего его самого…Я взял бумагу. Сел за обычный стол. И начал писать, но не закончил, да и вообще честно говоря я соврал-то что я называю своим «Я» даже не начало что-либо строчить, и если говорить о соке с таким названием, то он хотя бы самому себе дал начало-я же нет… Вообщем, ничего не получалось и я подошёл к двери, дверь в доме, это будто комнатное растение, будто домашнее животное…Да нет в общем то-не то и не другое, скорее это является тем, из-за чего мы что-то забываем… Отворил её и вышел из комнаты. Оказался в зале. В нём было два зеркала. Одно чуть больше другого. . .