Алые крылья. Трилогия

– Держи перекрытие! – крикнул Лоссберг, репетуя команды на главный баллистический вычислитель.

Галлай очнулся. Не успев даже поглядеть на экраны – его глаза привычно скользнули по дисплеям навигационных систем – он перехватил свой штурвал и выдержал в «иксе» указанные кораблю пятнадцать градусов.

В бортовых башнях не дремали. Противник открылся для них одновременно с эволюцией Галлая, и комендоры обрушили ноги на педали спуска, наводя визиры уже во время стрельбы.

– Ого-го, – произнес далекий Сэмми Кришталь, глядя на свой обзорный экран.

В то же мгновение до крови прикусил язык – скоротечный бой вошел в ту фазу, когда противники, равно открытые друг для друга, в исступлении лупят из всех стволов, прекрасно понимая, что теперь в живых останется тот, у кого крепче броня. В этом единоборстве леггах шансов не имели. Линкор принял на себя шквал попаданий, его колотило, словно внутри барабана камнедробилки, но сейчас, в эти короткие секунды, он бил сразу всеми своими батареями, и каждая из них рвала белые треугольники крейсеров в клочья – тогда как его броня еще держала большинство ударов.

Лоссберг ревел, как раненый дракон, его адский, нечеловеческий рык заглушал вопли докладов по боевому интеркому, писк аварийных контроллеров пульта и, – частично – даже гул и грохот, со всех сторон окружавший рубку.

Сейчас по всему кораблю плескался такой же хриплый, надсаженный крик и мат. Обезумевшие в боевом исступлении люди ломали манипуляторы прицельных пультов, перекусывали металлические поводки микрофонов связи… теперь они были намного крепче брони, их окружавшей.

Лейтенант-полковник Галлай не понял, в какую секунду умолкли батареи.

Он посмотрел на экран, который показывал заднюю полусферу и увидел, что два уцелевших крейсера, форсируя свои поврежденные движки, удирают прочь от разверстой пламенем кормы «Оффенрора». Остальные, изуродованные до полной неподвижности, медленно уплывают назад и вбок… Галлай поймал себя на мысли, что ему никогда еще не удавалось засечь, в какой же, собственно, момент заканчивается бой; он машинально врубил отбой боевой тревоги и посмотрел на своего командира.

– Плюс десять побед экипажа!!! – сипло рявкнул Лоссберг, все еще находившийся во власти огненного безумия. – Х-ха! Сегодня кто-то заработал себе новые крестики на погон! А? Сэмми?

– Флаг-майор Кришталь ранен, – ответил ему напряженный голос из-под потолка.

– Что?! – не понял Лоссберг. – Что вы там мелете, эй? Что значит ранен? Нам что, – он задергался, пальцы полетели по пульту, отыскивая наужный сенсор, – отстрелили нос?

– Он откусил себе язык, – объяснили ему.

– Какой, на хрен, язык? – Лоссберг уже видел, что нос, хоть и поврежден, но все же не настолько, чтобы в навигационном посту кто-то пострадал. – Где главный навигатор, вашу мать?

– Флаг-майор Кришталь в лазарете. Докладывает вахтенный штурман капитан Белоус…

Когда Лоссберг выслушал доклады секторов, его настроение резко упало. Тяжело поднявшись из кресла, он приказал:

– Господам старшим офицерам собраться в кают-компании…

Пять минут спустя он вошел в просторное помещение, устланное роскошными коврами. На полированной барной стойке, тускло светившейся в желтом сиянии люстр, лежала витая хрустальная финтифлюшка, упавшая с одной из них. Лоссберг налил себе рюмку коньяку и оглядел мрачные лица своих офицеров. Сэмми Кришталь, уже успевший выбраться из лазарета, где ему обрабатывали прокушенный язык, посмотрел на него с нескрываемым раздражением.

– Нам придется садиться, – сказал Лоссберг, – и ремонтироваться. А вообще, я не знаю, взлетим ли мы после этой посадки. Старик «Оффенрор» свое отработал: его теперь спишет любая комиссия… но мне чего-то хочется домой. Сэмми, сколько мы будем идти до Эрилака?

– Чашов двадчать, – мрачно отозвался штурман, глядя в потолок. – И это ешли повежет. Можно, я расшибу эту люштру? Теперь уже вше равно…

* * *

– Воздух, воздух! – орал Хикки, резво вываливаясь из люка. – Три штурмовика, они сейчас будут здесь!

Деметриос, перехватив Ирэн поперек тела, метнулся в сторону грязно-желтых скал, там и сям темневших провалами многочисленных пещер. Хикки не успел заметить, в какой именно они скрылись. Он понимал, что второй раз ему не повезет, и с тремя штурмовиками ему не справиться никак. Не глядя на исчезающую спину Деметриоса, он в несколько рывков вскарабкался на какой-то карниз и, пригнувшись, скользнул в темную нору.

Его правая нога подвернулась – сапог зафиксировал сустав, страхуя от вывиха, но спасти от падения он, разумеется не мог, и Хикки растянулся на песчаном полу небольшой пещеры. Он судорожно выругался, встал на колени и осмотрелся, боясь нарваться на какого-нибудь зверя. К счастью, ничего живого его сканер не обнаружил. Хикки лег на живот и принялся ждать появления ортианских машин.

Они появились очень быстро, даже быстрее, чем он думал. По всей видимости, это звено барражировало где-то в радиусе пары тысяч километров и, услышав вопль погибающих собратьев, ринулось на помощь. Со своей далекой базы штурмовики не успели бы дойти за столь короткий промежуток времени.

«Сейчас тут начнется столпотворение, – подумал Хикки, – тем более что они уже наверняка обнаружили «Олдридж». Будет очень странно, если эти уроды до сих не смогли его найти… тем более, раз они тут летают туда-сюда, как мухи. Не слепые же они, в конце концов.»

Один из штурмовиков снизился над поверженным танком, и Хикки поспешно отполз вглубь пещерки. Ирэн с Деметриосом внушали ему тревогу: Хикки предпочел бы находиться рядом с ними – теперь же ему оставалось лишь надеяться, что им попалась достаточно глубокая нора, и пилоты штурмовика их не заметят.

Его подмывало выстрелить по висевшему над ущельем штурмовику, но Хикки прекрасно понимал, что это будет последний выстрел в его жизни. Оставшаяся на высоте пара тотчас же превратит мягкие скалы в кучу спекшегося песка; ему оставалось только ждать, когда орти уберутся восвояси и можно будет кое-как добраться до их уютного «дома».

Хикки нетерпеливо скрипнул зубами и потянулся в карман за любимой бутылочкой. Добрый глоток несколько успокоил его расстроенные нервы. Засунув пузырек в карман, Хикки облегченно вздохнул и вдруг, сам не зная почему, оглянулся.

В глубине пещеры темнел какой-то ком, лежавший под неровной каменной стеной. Хикки мгновенно перестроил шлем и понял, что это тюк, обвязанный широкими ремнями. На четвереньках – низкий потолок не позволял ему выпрямиться – он подполз к тюку и принялся расстегивать запутанные корварские замки на ремнях. Судя по всему, странный груз лежал в пещере совсем недавно: по свежим следам на полу пещеры Хикки понял, что его затащили вчера или сегодня.