Алые ночи

Дед Люка умер, Люк никому не рассказывал про потайной ход — до тех пор, пока Тесс не обнаружила его сама, заинтересовавшись странным квадратным люком в полу прямо посреди ее спальни. Люк позаботился о том, чтобы со стороны комнаты на крышке люка не было никаких ручек, и запер его изнутри, но это не помешало Тесс поддеть доски ломом. Она спустилась по лестнице, принесенной Люком, и при свете фонарика прошла по темному сырому коридору. А когда споткнулась о спящего Люка — и обнаружила, где он прячется, когда его никто не может найти, — то оба пережили приступ паники. Но вскоре успокоились, вернулись в квартиру Тесс, и Люк рассказал о своей неудавшейся личной жизни. А Тесс — о своем брате и о том, почему она поселилась в Эдилине. Объяснять, что она по уши влюблена в своего босса Рэмзи, который приходился Люку двоюродным братом, ей не понадобилось: об этом, по словам самого Люка, уже знал весь город. Но Тесс пришлось еще долго ждать, прежде чем о ее чувствах догадался сам Рэмз.

После первой чудом состоявшейся и, как ни странно, не переросшей в истерику встречи между Тесс и Люком возникли прочные узы. Никто из городских сплетников даже не подозревал, что Люк часто приходит в гости к Тесс по потайному ходу и даже ночует у нее в свободной спальне. И вот теперь она позвонила Люку и передала просьбу брата.

— Сейчас проверим, правильно ли я тебя понял, — отозвался Люк. — Ты хочешь, чтобы я подстроил что-нибудь в квартире Сары так, чтобы вынудить ее переселиться в твою — потому что твой брат, которого я, кстати, в глаза не видел, хочет тайком пробраться к тебе в спальню и застать в ней Сару. Так? И все это среди ночи?

— Именно. Потайной ход еще цел?

— Зарос паутиной и кишит всякой ползучей мелюзгой, но подпорки еще крепкие.

— Так ты мне поможешь?

— У меня только один вопрос.

— Какой?

— Твой брат женат?

— Нет. А что?

— Думаешь, он сумеет отбить Сару у Андерса?

— Мой брат способен отбить даже Джоли у Питта.

Люк застонал.

— Знаешь, порой мне очень жаль своего двоюродного брата.

— Соперничество Рэмзу только на пользу, — отмахнулась Тесс. — А как Джос?

— Так себе. Только что выяснилось, что до конца беременности ей предписан постельный режим, иначе мы рискуем потерять близнецов. Зато благодаря нам фамильное генеалогическое древо продолжает разрастаться, и Джос этому страшно рада.

— Передай ей, что мысленно я рядом и завтра обязательно позвоню. Может быть, я смогу ей чем-нибудь помочь? — спросила Тесс.

— Приезжай, как только появится возможность. Она скучает по тебе. А Саре я объясню, что ее квартиру нужно продезинфицировать, и она живо переселится к тебе. Можешь мне поверить.

— Спасибо огромное! — Тесс повесила трубку. Когда Рэмз вышел из душа, она уже сидела на узком диване в их номере отеля, листая журнал. — Интересно, как сейчас одеваются в Венеции?

— Так же, как ты сейчас. — Тесс была полностью обнажена. — Только с маской.

— Да? И куда ее надевают?

Рассмеявшись, Рэмзи шагнул к ней и уронил полотенце на пол.

Глава 2

Эдилин, Виргиния

Был поздний вечер, Сара сидела дома и ушивала лиф платья, которое купила во время поездки с Грегом в Нью-Йорк. Платье было «из тех самых», то есть нарядов, на которые Сара остерегалась даже смотреть.

— В Виргинии ни одна женщина такое не наденет, — объяснила Сара, указывая на разрезы до бедра.

— А Мэрилин Стюарт? — возразил Грег, откладывая в сторону еще четыре точно таких же платья.

— В это платье она даже одной ногой не влезет. — Сара подняла наряд на вытянутых руках и осмотрела. — Разве что Кэрол Уиллс… Она и молода, и достаточно стройна…

Грег выхватил у нее платье.

— Может, наконец перестанешь спорить со мной из-за каждого платья, которое я намерен купить? Выбор фасонов предоставь мне, хорошо? Я куплю платье двенадцатого размера, пришью к нему этикетку от восьмого, и богатенькая миссис Стюарт будет в восторге.

— Хорошо! — Как обычно, Сара быстро сдалась. Набрасывая платье на вешалку с будущими покупками, она думала, что его придется перешивать чуть ли не полностью. Этим она сейчас и занималась. Ее шкаф был забит платьями, слаксами, пиджаками и даже нижним бельем, требующими переделки, иначе покупательниц на них не нашлось бы.

Но какого бы мнения о методах Грега ни придерживалась Сара, она была готова признать, что благодаря ему прибыли магазина выросли. Как он и предсказывал, покупательницы приезжали не только из Ричмонда: несколько женщин не поленились прикатить аж из Вашингтона. Ассортимент магазина впечатлял богатством, в качестве бонуса он предоставлял бесплатную подгонку моделей по фигуре. Многие покупательницы выбирали платья шестого размера и спрашивали, не может ли Сара «чуточку расставить швы». Иными словами — сделать платье побольше размера на два. И Грег каждый раз уверял: «Конечно, может». Весь фокус заключался в том, что на складе он держал точно такие же платья, но больших размеров. Сара перешивала этикетки, укорачивала рукава и подолы, зауживала плечи, и Грег с обаятельной улыбкой демонстрировал покупательнице облюбованный наряд с цифрой шесть на этикетке.

Проблема заключалась лишь в одном: Сара была вынуждена не только обманывать покупательниц, а она этого терпеть не могла, но и довольствоваться ролью портнихи.

— Только до тех пор, пока мы не встанем на ноги, — уверял Грег. — Тогда мы купим дом за городом, как ты всегда хотела. Обзаведемся десятком детишек, и ты больше не вспомнишь про швейную машинку.

Мечта была восхитительной, Сара стремилась к ней изо всех сил — даже теперь, когда Грег, ничего не объясняя, вдруг покинул город, оставив ее в одиночку заниматься переделкой двадцати пяти купленных нарядов. Хорошо еще, что вопрос со свадьбой уже улажен, думала она, и все благодаря организаторскому таланту Грега. В сущности, самой Саре осталось лишь выбрать платье, а она решила выйти замуж в фамильном свадебном наряде. Грег заявил: «Предоставь все мне. Я точно знаю, что тебе понравится». И Саре, заваленной работой, осталось лишь поблагодарить его.

Думая о том, что Грега не будет дома и на следующей неделе, во время традиционной шотландской ярмарки, Сара вздыхала с облегчением. На ярмарку ей очень хотелось, но почему-то Грег не желал даже слышать об этом. Он сообщил, что она, конечно, может ради такого случая остаться в Эдилине, а он отправится в Нью-Йорк и купит билеты на бродвейскую постановку, которую она так давно мечтает посмотреть. А когда Сара возразила, что он нарочно придумал эту поездку, лишь бы не пустить ее на самое крупное значительное и шумное событие жизни города, он вскипел.

— А ты как думала? — закричал Грег. — Я хочу постоянно быть рядом с тобой, но скажи на милость, как я могу появиться на этой вашей деревенской гулянке? Все твои друзья и родные ненавидят меня. И знаешь почему? Я же отнял у них безотказную рабочую лошадку!

— Никакая я не… — начала Сара, но тут же вспомнила, сколько раз повторяла эти слова. Иногда ей казалось, что она разрывается между любимым человеком и не менее любимым городом. И это, разумеется, выглядело нелепо. Но жители ее родного Эдилина действительно недолюбливали мужчину, за которого Сара собралась замуж. С приезжими Грег легко находил общий язык: покупательницы спрашивали у него совета, смеялись его шуткам, впитывали его комплименты, как бисквитный корж для торта впитывает ром. Но жители Эдилина…

И Сара согласилась съездить с Грегом в Нью-Йорк и впервые за свои двадцать шесть лет пропустить ярмарку. Смирилась с мыслью, что в этом году ей не надо будет шить шотландские костюмы для многочисленной родни и помогать маме печь пресные лепешки и пирожки с картошкой. Не понадобится торговать вместе с Люком веночками из ароматных трав и весь день покатываться со смеху при виде коленок городских мужчин, вырядившихся в килты. Не придется…

Поток ее мыслей оборвался: к изумлению Сары, квадратный участок пола спальни, где она сидела, вдруг дрогнул и приподнялся. Она отложила на кровать платье, которое перешивала, и потерла уставшие глаза. Сара работала в квартире Тесс, в противоположном от ее собственной квартиры крыле Эдилин-Мэнора. У нее дома пол всегда выглядел как обычно. Возможно, ей просто пора как следует выспаться.