Алые паруса (Ликвидатор - 1)

– Я вас прошу, товарищ полковник, не фиксировать это происшествие. Операция носила секретный характер.

– Есть, товарищ генерал.

– А омоновцы сами в состоянии передвигаться?

– Да, наверно. Они, в общем-то, синяками отделались. Хотите, мы доставим их вам на Газетный?

– Очень был бы вам обязан, товарищ полковник.

Через час все четыре омоновца оказались в кабинете Крюкова. Выглядели они вполне здоровыми, но настроение у них было явно подавленное.

– Как же это произошло?

– Выскочил тот парень из подъезда с двумя пистолетами - видимо, предупредил кто-то - и четырьмя выстрелами положил нас на землю.

– Покажите, куда он стрелял.

Все отметины оказались в районе правого плеча.

"Похоже, парень специально стрелял по бронежилетам, - с невольной симпатией подумал о неизвестном Антоне генерал, - ишь, какие симметричные отметины оставил. Знай, мол, наших".

– Все по домам. Отдыхайте пока, - распорядился Крюков и вызвал через секретаря машину.

Он ехал к Лайме. Антона этого там, понятно, уже нет, но следовало допросить шлюху, что укрывала его.

Дверь ему открыла очень милая и какая-то теплая девушка.

– Вы Лайма?

Та кивнула головой.

Неужели это знаменитая на всю Москву проститутка? Да с такой женщиной жить - не жалко и с погонами проститься!

Видимо, красивый молодой генерал и на хозяйку произвел соответствующее впечатление. Она даже несколько засуетилась, что было ей совсем несвойственно.

Лайма оказалась одета совсем по-домашнему: в бело-розовом халате да в тапочках на босу ногу. Генерал же, заявившийся при полном параде, казался здесь в своем мундире чужеродным.

Ему хотелось начать допрос в обычном суровом тоне, но у него ничего не вышло.

– У вас проживал парень по имени Антон.
– Он хотел задать вопрос, но почему-то получилась совершенно утвердительная интонация.

Она кивнула.

– Многие клиенты останавливаются у меня и живут по нескольку дней.

Отчего-то слово "клиенты" резануло ухо генерала.

– Этот Антон - опасный преступник. Покидая вашу квартиру, он ранил четырех милиционеров.

Лайма пожала плечами: мол, я-то здесь при чем.

– Он ушел непосредственно перед тем, как его должны были арестовать. Значит, его кто-то предупредил.

Лайма по-прежнему хранила молчание, и генерал был не в состоянии отвести глаз ни от её точеной фигуры, которую не мог скрыть и домашний халат, ни от её прекрасного лица.

– Так кто? Кто его предупредил? Ему кто-то позвонил?

Лайме предстояло принять трудное решение: ей нравился Антон, её давняя любовь, но и молодой генерал произвел впечатление.

И все-таки она сделала попытку защитить школьного друга:

– Антон просто вышел на улицу за сигаретами.

– С двумя пистолетами в руках?

Девушка тяжко вздохнула. Так или иначе её неизбежно раскрутят.

– Ну хорошо. Ему позвонили.

– Кто брал трубку?
– быстро спросил генерал.

– Я.

– Какой был голос - мужской или женский?

– Мужской.

– Что он сказал?

– Срочно позовите Антона.

– Антон подошел?

– Да.

– Что он сказал?

– Ничего. Послушал секунд пять и тут же положил трубку.

– Потом стал одеваться?

– Да.

– Ну что ж, на сегодня достаточно. Хотя, возможно, мы ещё встретимся.

– Буду ждать с нетерпением, - сказала Лайма и бросила на генерала такой взгляд, который только она и умела бросать.

Мясник

18 августа, пятница: вечер

19 августа, суббота: утро, день

По вечерам Мясник часто ходил играть в карты к Лимону, а уж в конце дня в пятницу - обязательно. Вот и сегодня он нажал на звонок знакомой квартиры.

Как всегда, открыл сам Лимон. Выглядел он необычно для себя хмуро. Но Мясник сам не любил, чтобы влезали в его дела, и потому не влезал в чужие. Он не стал расспрашивать Лимона о его проблемах.

Но, войдя в квартиру, Мясник увидел совсем уж непривычную картину: перед всеми картежниками стояли рюмки, а в центре стола - водочные бутылки. Лимон категорически запрещал распитие в его квартире спиртного: игра есть игра, а пьянка - пьянка.

Хозяин достал рюмку и для Мясника.

– Зяблика поминаем, - пояснил он.
– Мочканули его на днях.

– За что?
– изумился Мясник.

– А кто знает?
– пожал плечами хозяин.
– Менты каким-то образом вышли на нас, но ни мы им ничего сказать не могли, ни они нам.

– Но где хотя бы его гробанули?
– спросил ошеломленный Мясник.

– На какой-то даче. Вот опер телефончик оставил. Если интерес имеешь, можешь ему позвонить. Сказал, работает и по субботам.

Игорь Владимирович Кондаков, которого в картежном притоне знали под кличкой Мясник, считал себя личностью в высшей степени справедливой и абсолютно самостоятельной. Человек, сделавший сам себя, как говорят о таких американцы.

Свое дело он начал буквально с нуля, работая рубщиком в мясном отделе захудалого продовольственного магазина. Потом ему удалось наняться в мясную лавку, опять-таки рубщиком, на мелкооптовом рынке. Но там Игорь получал уже несколько больше, а главное - присматривался к рыночной стихии и втягивался в нее.

Наконец он приобрел собственную мясную лавку, и дела сразу пошли в гору. Игорь знал цену инспекторам из санэпидстанции, торгового надзора и прочих госорганизаций, паразитирующих на его бизнесе.

Сейчас у него уже три мясные лавки, правда, далековато от дома - в Кунцеве, поэтому пришлось купить десятую модель "Жигулей".

Несмотря на внешнюю суровость, Кондаков испытывал самую натуральную жалость к обиженным жизнью. И его угрозы - "закопаю!" - Зяблику, к которому Игорь на самом деле относился с искренней симпатией, носили исключительно демонстративный характер. Долги, дескать, надо отдавать в срок.

Не поиграв и часу, он покинул притон и в расстроенных чувствах отправился домой. Уже с утра Игорь звонил в милицию по телефону, указанному на бумажке, что дал ему Лимон.

– Оперуполномоченный Куракин слушает!
– раздалось в трубке.

И тут Кондаков вдруг понял, что не знает, как на самом деле зовут того человека, по поводу которого он звонит.

– Я - Игорь Кондаков, - произнес он после некоторого молчания.
– У меня был знакомый, которого все звали Зябликом. И мне сказали, что он убит.