Алый путь

– А у нас гости.

В дверях показался Стефан, один из местных дроворубов. Не покривлю душой, если скажу, что этот мужчина меня преследует. Я знаю его с детства, но только год назад, на ярмарке, когда я помогла ему усмирить Понтуса, новоприобретённого каурого жеребца, он обратил на меня внимание. С тех пор Стефан вбил себе в голову, что мы созданы друг для друга, и я никак не могу отвязаться от его назойливого внимания.

– Здравствуй, Ингрид.

Я отвела взгляд.

– Стефан.

Малышка Анна с любопытством разглядывала нас. Дроворуб неуверенно мялся на пороге, перебирая в руках деревянные чётки, служившие ему оберегом.

– Я привёз вам дров. На целую зиму хватит.

– Спасибо, очень любезно с твоей стороны. Только вот мне нечем тебе заплатить.

Стефан простодушно улыбнулся.

– Обидеть хочешь? – Он подошел ближе. – Один поцелуй – всё, чего я прошу.

Я повернулась к дочери.

– Анна, детка, иди помоги тёте Улле накрыть на стол. Я скоро приду.

Девочка безропотно последовала моей просьбе. И почему, когда не нужно, она становится такой послушной?

Стефан взял меня за локоть и привлёк к себе. Горячее дыхание обожгло кожу, и я посмотрела на него. Честно говоря, он был вполне ничего: высокий, жилистый, с копной угольно-чёрных волос и милыми ямочками на щеках, но стоя рядом с ним, я не могла отделаться от ощущения, что меня домогается собственный брат. Теперь представляете, каково мне было?

Я чмокнула его в щёку.

– Спасибо, Стефан. Ещё раз.

Он нехотя отпустил меня и обиженно отвёл глаза.

– Ты никогда меня не полюбишь, верно? – Тихо сказал он, обращаясь в пустоту.

Мне нечего было ему ответить.

– Ну ничего, Ингрид. Стерпится - слюбится – я не намерен отступать. Улла пригласила меня к вам на ужин. Так что до вечера.

С этими словами он прошел мимо меня и был таков. Я опрометью кинулась в хижину, устраивая нагоняй своей милой тётушке. Конечно, я понимаю, Стефан столь добр, что притащил нам столько дров, что дождём не смочишь, но это совершенно не значит, что нужно приглашать его ко мне в дом – в конце концов, что люди подумают?! Хотя кого я обманываю – мне наплевать на их мнение, я просто не хочу быть хоть чем-то обязанной этому дроворубу. Да и вообще кому-либо.

До вечера мой праведный гнев почти утих, но разгорелся с новой силой, когда Улла сказала, что ей нездоровится, и она пойдёт домой от греха подальше. Врать она никогда не умела, но я решила, что умолять её остаться – ниже моего достоинства.

Около восьми вечера мы с Анной сели за стол, предварительно помолившись. Я стушила свиное жаркое, и приготовилась уплетать за обе щеки. Но во дворе послышалась непонятная возня, и я со вздохом опустила ложку. Кажется, Стефан всё-таки пришел, хотя я до последнего надеялась, что у него хватит ума не появляться на ночь глядя в доме одинокой женщины.

– Сиди здесь, я сейчас вернусь. – Сказала я Анне, и вышла на морозный воздух, кутаясь в пуховую шаль.

В небе витали одинокие снежинки, и я на миг засмотрелась на прекрасные творения природы. Шум повторился снова, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Стефан!

Никто не ответил. Я подошла к сараю и заглянула внутрь, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в вечерней мгле. Повеяло залежавшимся сеном и почему-то мокрой собачьей шерстью. Я поёжилась, и, нащупав около двери керосиновый фонарь, вернулась в дом, чтобы зажечь его.

– Мамочка, что там? – Спросила Анна, разламывая хлеб, и макая его в подливку.

– Не знаю, детка. Кажется, дядя Стефан решил с нами поиграть, и спрятался в сарае.

Дочка захлопала в ладоши.

– Я тоже хочу!

Я сурово поглядела на неё.

– Нет уж, милая. Сначала поешь. – С этими словами я ступила на крыльцо и прикрыла за собой дверь.

Возня в сарае прекратилась, и я вошла внутрь, не ожидая увидеть что-либо необычное. Но мои надежды рассыпались в прах, когда взгляд наткнулся на растекающееся красное пятно в углу. В мозгу что-то щёлкнуло, и я бросилась туда. За дальней кипой сена лежал Стефан. На нём места живого не было – всё указывало на то, что здесь орудовало дикое животное. Из раны на животе хлестала кровь. В руке мёртвой хваткой зажаты его счастливые чётки.

Подавив крик, я опустилась на колени. Я уже видела подобные увечия, поэтому быстро оправилась от первого шока. Стефан не дышал, и я, прикрыв ему глаза, прошептала:

– Прости меня.

И опрометью кинулась в дом. Скорее, скорее… В голове вертелся единственный вопрос: неужели история повторяется? Зверь вернулся, каждая клеточка моего тела кричит об этом.

Я наспех собрала кое-какие вещи, укутала Анну с головы до ног, надела свой красный плащ, и, закрыв дом на все замки, отправилась в путь. Единственное место, где мы могли быть в относительной безопасности – хижина знахарки Магдалены, которую все считали ведьмой. От жилища старухи хищники шарахались как чёрт от ладана – ходили слухи, что территория вокруг заговорённая. Я знала, что это правда – Ульф сам мне рассказывал, как неведомая сила отбросила его назад, стоило только близко подойти к дому Магдалены.

Старуха жила отшельницей вот уже лет тридцать, и её давно никто не видел. Но я знала, что дорога моя лежит к ней, шестое чувство вело меня в лес. Спасаться от хищников в лесу – глупее не придумаешь!

Мы с Анной шли быстрым шагом, почти бежали, но очень скоро девочка устала, и мне пришлось взять её на руки, что, в свою очередь, замедлило и меня. Сначала я подумала, что нужно было оставить малышку с Уллой, но этот вариант мгновенно отпал, только я представила, как хищник добирается до моей дочери, а меня рядом нет. Даже думать об этом невыносимо.

Плащ развевался на ветру, дыхание образовывало облачка пара, но я наплевала на холод и шла вперёд. Полная луна, нависшая над лесом, освещала нам путь. Анна уснула, спрятав личико в шарфе, и это необъяснимым образом успокоило меня.

В моей голове рождалась литания [4] против страха, и я знала, что, если придётся, я жилы себе вырву, но останусь сильной до конца. Нервный смешок сорвался с губ – кого я обманываю! Хоть я приказываю себе держаться, но сердце всё равно бьётся как у загнанного зайца.

4

Литания - в христианстве молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.

Громкий хруст веток заставил меня оглянуться. Рядом кто-то есть. Я прибавила шагу. Нужно идти на запад – осталось совсем немного. И вдруг огромная чёрная фигура преградила мне путь. Я испуганно вскрикнула, но в следующую секунду зажала рот рукой.

Ульф.

Глазам своим не верю. Это он, из плоти и крови. Анна проснулась и сонно потёрла глаза.

– Мам?

Наконец, я переключилась на неё, стараясь скрыть, насколько потрясена.

– Всё хорошо, детка. Постой пока. Я встретила давнего друга.