Алый шелк соблазна

Его ладонь скользнула к ее груди и стиснула ее сквозь плотную ткань корсажа. Порция почти ничего не почувствовала, но тело узнало его прикосновение и захотело большего.

В этот миг, задыхаясь, она очнулась, подняла голову и прошептала:

– Нет. Прекрати.

– Прекратить? Но почему? Мы же оба этого хотим.

– Не здесь, – приходя в себя, ответила Порция. Марк огляделся и только тут заметил, что это за комната. Он недовольно сморщился.

– О Боже, да это склеп! Твоя идея?

– Не моя, Лары. Она всегда старалась угодить отцу, пока он был жив, а когда его не стало, продолжает вести себя так же.

– Когда я умру, пожалуйста, похорони меня, как викинга.

– Как это?

– Положи меня в лодку, подожги ее и пусти по морю. Я лучше буду кормить рыб, чем лежать в подобном мавзолее.

– Лорда Эллерсли похоронили в соборе Святого Павла.

– Вот именно. Я хочу, чтобы моя душа была свободна, а не заперта в каменном ящике.

Марк взял ее руку и прижал к себе, как будто боялся, что она сбежит, потом внимательно оглядел комнату, возле шкафа обнаружил вторую дверь и потянул туда Порцию. Это оказалась передняя. Там стояли стол, кресло и небольшая кушетка.

На взгляд Порции, не очень уютно, но по крайней мере здесь ничто не напоминало ей о муже.

– Ну? – спросил Марк, ожидая ее решения. Порция кивнула. Марк втянул ее в комнату и закрыл дверь. В этот момент наружная дверь отворилась, и раздался голос Лары Гиллингем:

– Порция, ты здесь?

В передней было светло из-за окна у самого потолка. Порция с ужасом уставилась в лицо Марка, а он с улыбкой провел пальцами по ее губам, очертил их по контуру и накрыл медленным, сладостным поцелуем, который уносил ее в тот чувственный мир, который он недавно перед ней открыл.

– Куда она делась? – Голос Лары прозвучал ближе. Ковер приглушал ее шаги – очевидно, она остановилась у камина. – Люди спрашивают о ней. Что я им скажу?

– Я был уверен, что она вошла сюда. Наверное, ошибся. – Безразличный голос принадлежал Арнольду Гиллингему. – Забудь, Лара. Пойдем поужинаем, а то эти свиньи все сметут.

Послышались удаляющиеся шаги.

– Надо было мне попросить Порцию, чтобы она пригласила ее величество.

– Пойдем. Даже Порция не смогла бы привести к нам королеву.

– Почему это? Уверена, что она вертит королевой как хочет. Как вертела моим отцом. Представляешь, с тех пор как он умер, она была в этой комнате всего раз или два!

На этих словах дверь захлопнулась. Марк оторвался от губ Порции, и она услышала свое прерывистое дыхание.

– Не забудь, я не разрешил тебе строить святилище в свою честь, когда я умру, – с ленивой улыбкой протянул Марк.

– Туда нечего будет поместить, – парировала она, все еще во власти пережитого страха.

– Довольно невежливо, тебе не кажется.

– Кажется!

Марк расхохотался.

– Отлично! Ты хорошая ученица.

– Это ты – хороший учитель.

Он взял в ладони ее лицо.

– Я очень хороший учитель, миледи.

Разумеется, он говорил об искусстве любви. Порция верила, что он имеет право гордиться своими умениями. В жизни он оказался ничуть не хуже юного Марка из ее одиноких фантазий. Лучше, значительно лучше. Реальный Марк Уорторн делал с ней такие вещи, которые не могли прийти в голову его воображаемому двойнику, потому что воображение Порции было неспособно их придумать.

– А теперь, – серьезным тоном продолжил Марк, – я намерен сделать то, о чем мечтал с того момента, когда вошел и увидел, как ты очаровываешь старого джентльмена. Ты собираешься меня остановить?

Порция решительно покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Не собираюсь. Это не входит в мои планы.

Глава 9

Марк читал вожделение на ее лице, и оно еще больше разжигало его собственное желание. Синие глаза Порции потемнели и затуманились, губы припухли от его поцелуев, щеки пылали.

Все говорило о том, что женщина в его объятиях готова к тому, чтобы он взял ее, но Марк медлил, наслаждаясь победой. Порция первая подалась вперед: привстала на цыпочки и поцеловала его влажным и жарким поцелуем. Марк застонал. Ее ладонь скользнула по батисту рубашки и высвободила ее из брюк. Она гладила его живот и грудь с такой жадностью, словно не могла насытиться.

Казалось, ее сжигает огонь.

Марк не ошибся. То, что было между ними, жило своей жизнью. Надо выпустить это пламя наружу, они оба будут сгорать в нем, пока оно само не угаснет, спалив все, что могло гореть. По опыту он знал, что чувства умрут, когда все сгорит дотла. Так было всегда.

Рука Порции проникла ниже пояса брюк, у Марка перехватило дыхание, когда острые ноготки легонько коснулись его отвердевшего члена. В тусклом свете узкого оконца ее глаза горели таинственным светом. Марк видел, что губы Порции изогнулись в жадной, нечестивой улыбке. Едва ли кто-нибудь видел подобную улыбку на восхитительных устах леди Эллерсли.

– Что нам делать с твоими проклятыми нижними юбками? – хрипло проговорил Марк, сгорая от нетерпения, потому что ее ласки привели его в полное неистовство.

Порция рассмеялась, сделала шаг назад и потянула вверх свои юбки. Марку показалось, что они состоят из нескольких миль черного шелка, крепа и атласных лент. Что касается нижних юбок, то их оказалось несколько. Первая, еще предназначенная для обозрения, была из шелка с вышитыми на нем цветами и несколькими рядами кружевных воланов по подолу. Вторая была из простого белого батиста, третья – тоже белая. Потом еще одна. И наконец короткая юбочка – длиной до колена – из конского волоса и шерсти, которая поддерживала все остальные юбки, чтобы они сохраняли модную куполообразную форму. Часть юбок завязывалась на талии, остальные к ним пристегивались.

Марк с любопытством смотрел, как быстро и ловко Порция развязала ленты и все пышное сооружение опустилось к ее ногам. Марк подал ей руку, и она переступила через озеро шелка и батиста. Остались еще панталоны, но Порция быстро от них избавилась. Теперь на ней было только платье; нижние юбки его больше не поддерживали, и оно оказалось слишком длинным. Марк взял ее за талию, приподнял и прижал спиной к стене, потом с нетерпением стал подтягивать юбку вверх. Порция пыталась ему помочь. И вот наконец она освободилась от пут, обхватила ногами его бедра, притянула Марка к себе, запустила пальцы в волосы и стала осыпать поцелуями его лицо, издавая при этом нетерпеливые стоны.