Алый восход

Элизабет закатала рукава и, подоткнув юбки, направилась к хижине. Рио улыбнулся и бросился выполнять ее просьбу.

По лесной тропинке навстречу друг другу ехали двое всадников. Один из них был на неподкованном крепком пони без седла, в красной шерстяной накидке и с ружьем, украшенным лисьими хвостами; другой же – в надвинутой на лоб широкополой шляпе и высоком седле.

Остановившись, всадники какое-то время молча смотрели друг на друга. Лица их казались непроницаемыми.

Наконец Красный Волк заговорил:

– Тебя долго не было в этих местах.

Джед сунул руку в седельную сумку и извлек кисет с табаком.

– Для великого вождя.

Чероки принял подарок, не говоря ни слова. Джед преподнес ему также пакетик иголок.

– А это для жены великого вождя. Вождь спрятал подарки под накидку.

– Я привез с собой женщину, – продолжал Джед. Красный Волк чуть наклонил голову.

– Это хорошо. Мужчина не должен умереть, не родив сыновей.

– Она городская женщина.

– Она научится всему.

Лошади склонили головы, чтобы пощипать травы. Мужчины же надолго умолкли, однако по-прежнему пристально смотрели друг на друга.

– Какие новости о прибрежных деревнях? – спросил наконец Красный Волк.

– Ворон отправляется посоветоваться с друзьями чероки. Он вернется, прежде чем сменятся листья.

Сэм Хьюстон, принятый индейцами в свое племя под именем Ворона, теперь перебрался из Алабамы в Теннесси, где собирался встретиться с Эндрю Джексоном [6] и другими влиятельными лицами, чтобы заручиться их поддержкой и добиться присоединения Техаса к Штатам.

6

Эндрю Джексон (1767–1845) – 7-й президент США, военный и государственный деятель.

– Скверные времена наступают для чероки, – сказал Красный Волк. – Новый вождь Ламар хочет отнять у нашего народа земли, отданные Вороном. В Накотдочесе люди неспокойны.

Джед не был политиком и не имел ни малейшего желания стать им. Ему было гораздо спокойнее, когда он не знал о положении государственных дел. Но Джед был техасцем и не мог не думать о том, что происходило на техасской земле.

Президент Ламар, пришедший к власти благодаря Сэму Хьюстону, решил теперь уничтожить все то, что удалось построить Сэму. Ламар создал свою армию и печатал не имевшие никакой цены техасские деньги. И все обещания, которые Сэм давал своим друзьям чероки, Ламар планомерно и упорно нарушал.

Джед сказал:

– Красный Волк – великий воин, и у него много отважных людей.

Индеец понимал, о чем говорил Джед, и в глазах его была глубокая печаль.

– Мы поговорим, – ответил он. – Потом начнем воевать, и многие погибнут. Удел нашего народа – искать мира и встретить войну.

Слово „война“ редко звучало в устах чероки, и Джед знал, что Красный Волк не станет бросаться им. Какое-то время чероки мирно жили в Техасе рядом с белым человеком, но теперь все должно было измениться. Все должно было измениться именно сейчас, когда у Джеда появилась женщина, судьба которой зависела от него.

Джед никогда не боялся опасностей, никогда не боялся смерти.

Но теперь у него была Элизабет.

Джед бросил взгляд в сторону своего ранчо, и Красный Волк понял, о чем он думает.

– Ты мой брат, – сказал индеец. – Когда начнется война, чье ружье будет в твоих руках?

Джед пристально посмотрел в глаза индейца.

– Ты мой брат, – ответил он. – Но мое ружье – только мое. Я буду делать то, что должен делать.

Вождь одобрительно кивнул:

– Ты хорошо усвоил законы жизни, Желтый Ястреб. И теперь научи свою женщину. – Красный Волк повернул свою лошадь, собираясь удалиться. Обернувшись, сказал: – Когда придет время, мы выступим. Я не запятнаю кровью порога друга.

Вождь почти тотчас же исчез за деревьями, но Джед еще долго сидел в седле, прислушиваясь к затихавшему цокоту копыт. Наконец, тронув поводья, направил лошадь в сторону ранчо.

Мужчины вернулись, когда стемнело. Вернулись усталые, потные и не в лучшем расположении духа. Весь день они валили деревья, оттаскивали в сторону бревна и складывали их штабелями. Это был адский труд, наградой за который являлось только сознание выполненного долга. А завтра их ждала такая же изнурительная работа – предстояло перетаскать бревна в лагерь и построить вторую хижину.

В мрачном молчании они расседлали лошадей и растерли холки животных пучками сухой травы. Рио вышел помочь им. На вопрос Джеда о жене ответил:

– О, sefior, она прекрасная леди.

Усталые мужчины, не заметив ухмылки мексиканца, направились к хижине. В нескольких метрах от двери они остановились будто громом пораженные.

Перед ними стояла Элизабет Филдинг, прекрасная, как майское утро. Она была в хрустящем от чистоты голубом полотняном платье и в белом переднике, в руке же держала деревянную поварешку. Из ее идеальной прически не выбивался ни один волосок, а от улыбки любой мужчина мог окаменеть на месте.

– Таз для мытья и полотенца – возле корыта с водой, джентльмены, – сказала она с приветливой улыбкой. – А я сейчас накрою на стол.

Элизабет повернулась и исчезла в хижине. Рио улыбнулся и ткнул локтем в бок изумленного Дасти.

Джед подошел к стоявшему у двери тазу. Вымыл руки и ополоснул лицо. Немного подумав, снял рубашку и принялся мылить грудь и руки до плеч.

Помывшись, Джед оставил своих друзей и зашел в хижину. Переступив порог, замер, ошеломленный. Он не узнавал свое жилище.

К стенам были прибиты полки для ящиков и коробок, и теперь все их припасы были аккуратно разложены. Кастрюли и сковороды висели на гвоздях над очагом. Тарелки, миски и ложки были вычищены и отполированы до блеска. Стол вымыт щелочным мылом и отчищен песком до слепящей белизны. Пол был тщательнейшим образом выметен, и на нем не оставалось ни пылинки, а корпус фонаря отполирован до такой степени, что он освещал все углы комнаты. И теперь на кровати лежал матрас, набитый свежим сеном и обтянутый белым муслином.

В воздухе витали чудесные ароматы свежезажаренных бифштексов и кукурузных лепешек. Элизабет же в этот момент ставила на стол горшок с тушеной зеленью.

Тут вошли остальные мужчины – и тоже замерли в изумлении (впрочем, Рио только сделал вид, что изумлен). Разумеется, они не ожидали, что миссис Филдинг будет заниматься хозяйством и обслуживать их.

Элизабет поставила на стол тарелку с тортильями и, отступив на шаг, сняла передник.

– Не сесть ли нам за стол? – сказала она с улыбкой. Дасти тотчас же сорвал с головы шляпу. Скунс, чуть помедлив, последовал его примеру. Джед же снял шляпу еще раньше – когда умывался.