Алый Завет

— Я… я не могу встать! — Почти жалобно пискнула мать Астры. — Помоги мне дойти до поместья!

— Ты же знаешь, моя домина, что мне нельзя появляться на улице, — изрек я, добавляя в голос всего капельку издевки. — Ауксиларии Иилия рыщут по первому кольцу денно и нощно, так что я ничем не могу тебе помочь. До целителей тебе придется добираться самой.

Знатная леди глазела на меня снизу вверх, недоуменно хлопая ресницами, и не понимала, шучу я или же говорю всерьез. А я, в свою очередь, не спешил подставить свое крепкое юное плечо, ведь тогда воспитательный эффект заметно смажется. Пусть моя союзница видит последствия своих промашек, и накрепко запоминает этот урок.

— И еще кое-что, Луана, — я остановился, словно вспомнил о чем-то важном, — хочу предостеречь тебя. Не смей больше скалиться на меня, иначе я выбью твои зубки. Теперь-то ты веришь, что у меня хватает для этого сил?

Не слушая тихое оправдательное блеянье, раздавшееся в ответ, я плотно прикрыл за собой дверь и скользнул в темноту ближайшего узкого переулка.

Глава 19

— Братья, нам нельзя принимать поспешных решений, однако и медлить мы тоже не можем! Просто знайте, что ценой ошибки будет репутация всего Ордена! А мы обязаны сделать все, чтоб ее сохранить!

Люди в черных одеяниях, замолчали, когда слово взял один из иерархов Воргана, и с прилежным вниманием обратили взоры в его сторону. На сегодняшнем собрании звучало множество предложений, но ни одно из них не было способно решить тех разногласий, что возникли внутри их братства.

— Я понимаю, что все вы обескуражены словами Небесного посланника, — продолжал вещать последователь Великого Стража, — и, поверьте, я испытываю не меньшее смятение! Все эти века мы и наши предки следовали букве и духу священных писаний, что дошли до нас со времен седой древности. Под моим личным контролем были проверены все архивные записи, имеющиеся в наличии у нашего экзархата, и нигде не было обнаружено даже намеков на то, что Орден свернул с истинного пути!

— В таком случае, что мы тут обсуждаем, экзарх Витольд?! — Со своего места поднялся суровый воитель, из-за плеча которого выглядывал угол чернильно-черного щита. — Коли все так, как вы говорите, то мы должны подавить еретиков в зародыше! Утопить их в собственной крови, показав всем остальным, что бывает с теми, кто пытается надругаться над самими основами нашей религии!

В ответ на эту реплику из разных частей зала раздались одобрительные возгласы, которых, впрочем, было сильно меньше, нежели тех, кто хранил безмолвие.

— Мы уже упустили момент, брат мой, когда эта секта была зародышем! — Хмуро признался патриарх. — Совершенно очевидно, что этот нарыв зрел в провинции не один год, и только сейчас созрел, чтобы извернуться гнойной массой.

— Это ничего не меняет, мы должны выжечь скверну, пока она не распространилась еще дальше! — Упрямо возразил собеседник. Он намеревался сказать что-то еще, но тут в спор вклинился паладин Месиз, которого здесь знали и уважали абсолютно все. По сути, по уровню влияния он не уступал ни одному из первосвященников, и мог говорить с любым из них на равных.

— Постойте, братья мои! — Провозгласил он. — Вы уводите обсуждение в неправильную сторону. Совершенно неважно, как давно появились еретики, а важно то, почему ангел считает, что они ближе к Воргану, нежели мы!

— Пока удалось понять только то, что они не согласны с традиционным убеждением церкви о посмертии, — ответил все тот же патриарх Витольд. — Также они уверены, что побежденный Великим Стражем дьявол намеревается снова прийти в этот мир, и что наш бог никак не сможет ему в этом помешать. Боюсь, это все, что нам удалось вызнать на сегодняшний день. Никакие пытки или уговоры не смогли развязать языки еретиков и заставить их сказать что-нибудь сверх этого.

— Вам не кажется, экзархи, — Месиз обвел взглядом всех девятерых членов высшего совета, — что это слишком несущественные расхождения для такой непримиримой вражды между Орденом и еретиками?

— Как ты можешь произносить такие слова, брат?! — Вспылил один из Черных Щитов, игнорируя тот момент, что вопрос звучал в адрес патриархов. — Если мы промолчим сейчас и не уничтожим ересь, то что случится завтра?! Быть может, нам объявят, что Воргана никогда и не существовало?! Пойми, тут просто не может быть ничего «несущественного!»

— И все же, — сходу нашелся с возражением паладин, — посланник Великого Стража осудил именно наши методы и действия, а не еретиков! Вы видели эту силу, что он явил нам?! Можете представить, какой гнев он обрушит на Орден, если мы не внемлем его предупреждению?!

— Кстати о гневе, — ввернул слово Витольд, — до меня дошли вести из далекого султаната. Там, в одном из городков близ великой пустыни под названием Хундуд, при необъяснимых обстоятельствах погибли два полных кулака Аль’сура. Местные жители утверждают, что воины амира, преследуя кого-то, вошли прямо в сердце внезапно разразившейся бури. Очень похожей на ту, что была порождена гневом дружинника Небесной Тысячи на торговой площади. А вскоре после этого на город и вовсе обрушился кровавый дождь, повергший население в ужас. Когда же все улеглось и шахирцы осмелились приблизиться, то обнаружили, что от целой сотни отборных гвардейцев остались только скелеты без единого кусочка плоти, словно с момента их смерти прошло уже много месяцев.

Храмовники призадумывались над услышанным, и никто не спешил легкомысленно отмахнуться от полученной информации. Да, вступать в прямое противостояние с ангелом, если уж на то пошло, не желал никто. Разве конфликт с божественным посланником не стал бы первейшим доказательством того, что их путь ошибочен?

— Это наверняка был крылатый вестник, — без особой надобности подметил кто-то из воителей. — Как в случае с эшафотом на торговой площади, рассыпавшимся в труху от силы ангела, так и тут будто бы само время очистило их костяки от мяса.

— Все верно, брат, — кивнул Витольд. — Именно поэтому мы находимся в очень затруднительном положении. Когда речь идет о таком могущественном существе, цена нашей вероятной ошибки может стать слишком велика…

— Я надеюсь, что сегодня мы сдвинемся с мертвой точки и сможем чуть лучше понять мотивы Посланника небес! — Неожиданно выступил паладин Месиз, приковывая к себе заинтересованные взгляды собрания. — Я взял на себя смелость привлечь к сегодняшнему собранию экзархата одного молодого человека, который утверждает, что имеет ответы на наши вопросы.

Щитоносец под вопросительно-негодующими взглядами своих соратников покинул зал, но вскоре вернулся, сопровождая юного мальчишку, которому на вид было едва ли больше пятнадцати лет от роду. Орденцы очень внимательно рассматривали гостя, и не всякий считал нужным скрывать свое клокочущее недовольство, вызванное общество чужака. Еще бы! Паладин привел постороннего на священный совет, не изволив даже спросить мнения остальных братьев! Где такое видано? Это крайне серьезное пренебрежение обычаями и законами их духовенства. И для любого другого оно могло весьма печально закончиться.